меня так больше смотреть, — вполне миролюбиво заключил он. — Конечно, если тебе не хочется получить полное наказание.
Я снова мотнула головой и печально опустила глаза в пол.
Страх опять завладел мной, и я крепко сцепила пальцы в замок, чтобы не выдать дрожи в руках.
Но Бергман и это не оставил без внимания.
— Селина, — мягко улыбнулся он и наконец перевел на меня глаза, — не бойся. Я не причиню тебе зла. Ни во время сессии, ни в повседневной жизни. Ты мне нравишься. Моя особенная девочка. Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо со мной. Но и ты прими меня таким, какой я есть. У меня много пристрастий, в том числе и таких, которые не заканчиваются удовольствием для моей сабочки. Но я очень тщательно подбираю опыт для тебя. Чтобы не навредить, понимаешь? Ты судишь по мне очень поверхностно. В этом я тебя не виню. Но ты слишком быстро теряешь доверие ко мне. Это неприятно. Хотя я все для тебя делаю.
— Простите, — я пристыжено втянула шею и опустила голову еще ниже.
— Просто верь мне, — Бергман вернулся взглядом к дороге. — Не нужно любить, привязываться, и тем более не нужно бояться. Если есть какой-то вопрос — спроси. Я всегда готов к диалогу. Но именно вопрос, а не упрек. Ясно?
— Да, — тихо выдохнула я.
— И что касается ситуации в твоей семье и в бизнес-школе… Мне нужно чтобы ты сама сделала выводы. Поэтому я не говорю с тобой об этом. Но ты у меня умненькая девочка и хорошо понимаешь меня. Здесь ты должна дойти до вывода сама. Но это не значит, что я бросил тебя в воду как котенка. Я все контролирую, даже если меня нет рядом. Поняла?
— Да, — уже совсем спокойно ответила я.
Так приятно, когда Бергман со мной говорит!
— И сейчас, когда мы приедем домой и я начну сессию, ты тоже будешь мне доверять. Ни разу не ослушаешься, не попытаешься разжалобить, не возненавидишь меня и не примешь мои действия как оскорбление. БДСМ культура предполагает различные виды унижений нижних партнеров, но помни, что я это делаю не только по своей прихоти, но и чтобы раскрыть тебя как личность. Не противься мне. Просто прочувствуй. А потом все расскажешь мне. Честно. Идет?
— Что рассказать? — не поняла я.
— Расскажешь, как ты себя чувствовала в тот или иной момент.
Бергман свернул на парковку, и у меня бешено забилось сердце. Я вдруг почувствовала, что совсем не готова.
— Иди ко мне, — мужчина притянул меня за руку, а затем обхватил ладонями мое лицо. — Перестань бояться. Я не приму отказа. Я хочу тебя. Мою маленькую покорную девочку. И ты будешь моей что бы я ни сделал. Да?
Я неуверенно кивнула. Его слова словно под гипнозом проникали мне прямо в подкорку.
Я не должна сопротивляться, отказываться и бояться. Только доверять своему Хозяину.
Бергман оценил, как покорно опустились мои плечи и бросил новый приказ:
— Выходи. И ничего не бойся.
Глава 39
Я зашла в квартиру Бергмана, разулась и неуверенно направилась в ванную. Но Арон быстро настиг меня и, обняв сзади, припечатал к мраморной столешнице и принялся мыть руки вместе со мной. Склонившись к моей шее, он властно прошёлся губами по коже, задевая ее то щетиной, то зубами.
Мурашки пронеслись по моим плечам, и я закрыла глаза от страха и удовольствия.
Мокрыми руками Бергман пробрался под лиф моего платья и с силой сжал уже налитые груди, вырывая из меня беспомощный стон.
Первой мыслью стало спровоцировать моего Хозяина, потеревшись ягодицами о его пах, но я тут же отмела эту мысль. Так я и сама достигну сильного возбуждения, а, судя по настроению моего Хозяина, разрядки я достигну очень нескоро.
Поэтому я просто выгнулась и отдалась сильным рукам Бергмана. А он принялся ещё безжалостнее сдавливать мою грудь и скручивать вершинки в пальцах.
В приступе блаженной боли и удовольствия я откинула голову на плечо Арона и позволила себе гореть заживо от его прикосновений.
Внезапно Арон оставил свои ласки и вытащил ладони из лифа. Я лишь шумно выдохнула, понимая, что мужчина специально дразнит меня. Заставляет ждать каждого его прикосновения.
Бергман медленно двинулся ладонями по моей спине, и так же медленно потянул замочек на платье вниз. Не скованное больше застёжкой, платье спало с моей груди и собралось гармошкой на талии.
Тогда мужчина вновь вернулся одной рукой к груди, а второй скрутил мне волосы в жгут и плавно запрокинул голову. Он тянул мне волосы все сильнее и ниже, пока мои губы не оказались точно под его подбородком. А затем, словно разозлившись на меня, он жадно припал к моим губам в неистовом поцелуе.
Намотав волосы на кулак, Бергман вонзился пальцами в мою голову, вызывая эйфорию и полную покорность. Его хватка воздействовала не только на кожу головы, но и словно расслабляла все мышцы лица, пока губы грубо ласкали мой рот.
Мужчина буквально имел мой рот языком, то максимально раскрывал меня и заполнял собой, то требовательно сплетался с моим неумелым язычком, то принимался зализывать мои губы. Арон словно помечал меня, совсем не заботясь о моем дыхании, и вскоре я затрепыхалась в его руках, пытаясь глотнуть хоть капельку воздуха.
Бергман никак не реагировал, лишь ужесточая поцелуй и крепче впиваясь пальцами в голову и грудь. Наконец, когда я почувствовала первые признаки паники, я отчаянно запищала и вцепилась в предплечье мужчины.
Тогда он оставил мои саднящие губы, и я увидела, как в его глазах промелькнула жесткость, даже жестокость.
— Не бойся, — низким голосом напомнил Арон. — Какое у тебя стоп-слово?
— Ваше имя, — прошелестела я, тяжело дыша.
— Произнеси свое стоп-слово! — строго приказал он, развернув меня к себе лицом.
— Ар-рон, — запнулась я, испугавшись его тона и прямого приказа.
— Когда ты им должна воспользоваться? — мужчина обхватил ладонями мое лицо.
— Когда будет очень-очень больно, — я вся побледнела от страха.
— А если будет очень-очень страшно? — Бергман чуть склонил голову набок, словно тестируя меня.
— Тогда нет, — я перешла на шепот.
Несколько секунд Бергман внимательно смотрел на меня, и мне показалось, что какая-то мысль полностью завладела им. Настолько, что он перестал контролировать выражение своего лица и на несколько мгновений я будто увидела истинного Арона Бергмана, не скрытого за маской иронии или напускной строгости.
— Ты хочешь все прекратить? — неожиданно спросил он. — Прямо сейчас? Я не стану ничего от тебя требовать, и не отменю своих финансовых