Периоды строительства, накопления, стабилизации. (1929-1941 гг., 1965-1977 гг, 2001-2013 гг., и др.) имеют то характеристическое отличие, что в этих периодах происходит реализация конструктивных общественных программ, кристаллизованных в периоды подрыва. Данные периоды должны отличаться активизацией экономического процесса, внедрением в широкую практику новых технологических решений, общей интенсификацией продуктивной деятельности. Периоды строительства есть время реализации планов, время жесткого подавления общественных мнений оставшихся за бортом принятых в предыдущий период доктрин. Амплитуда подавления обычно равна амплитуде деструкции, свойственной предшествующему периоду подрыва. Происходит, так сказать, «вразумление отбившихся от рук и почуявших волю» на том «языке», который они способны понять. Периоды строительства должны отличаться от других ультракоротких периодов общим укреплением общественной дисциплины, подъемом морали, укреплением институтов власти и в первую очередь масштабным вооружением и перевооружением армии. Преступность подавляется интенсивнее, чем в любое другое время. В общем, власть «показывает зубы».
Периоды издержек. (1905-1917 гг., 1941-1953 гг., 1977-1989 гг. и др.) В эти периоды общество и власть, накопив определенные материальные резервы и добившись определенного уровня общественной дисциплины, склонны к внешнеполитической экспансии и совсем не брезгуют применять вооруженную силу. В общем, периоды издержек очень удобны для захватов и развязывания всяческих вооруженных конфликтов. Дисциплина в целом сохраняется на достигнутом уровне предыдущего периода строительства, экономика достигает вершины развития для данного 36-летнего интервала и у власти «чешутся руки» прибрать «плохолежащие» ресурсы за границей ее влияния. Однако, именно в это время может происходить кристаллизация деструктивных доктрин или, так сказать, «нового политического мышления», реализация которых и происходит в последующий период подрыва. Кристаллизующиеся доктрины «нового политического мышления» имеют, разный срок действия в перспективе, как краткосрочный, на 36 лет, так и с более длительным периодом действия.
Итак. Периоды подрыва удобны для дискуссий, периоды стабилизации — для строительства, а периоды издержек — для ведения внешних захватов. Кстати, хочу обратить внимание, похоже, что именно такая структура ультракороткой цикличности и вызывает к жизни впечатление, что общественное движение России носит импульсивный, «догоняющий» характер, характер этаких «рывков». На самом деле, по моему мнению, никаких «догоняний» не существует, а определенная несглаженность процессов объясняется особенностями русского национального характера.
Сравнительные характеристики одноименных ультракоротких интервалов. Безусловно, не все периоды подрыва сопровождаются гражданской войной и тотальным разграблением собственности, так же как и не все периоды издержек приводят к вступлению в кошмарную общемировую резню. Сравнительная характеристика двух периодов подрыва, вероятно, еще зависит и от того, какое место занимает конкретный период в более длительных циклах. Самую серьезную угрозу несут периоды подрыва, располагающиеся на стыке 288-летних имперских циклов. «Великая смута» (пример 1917-1929 гг.) в данные периоды, к сожалению, более чем вероятна. Опасны периоды подрыва на стыке 72-летних государственных циклов, в данном случае, при смене формы управления, с большой вероятностью могут происходить нежелательные эксцессы, но здесь гораздо более вероятен «грабеж без войны», что и показали события 1989-2001 годов. Конечно, без кровопролития в эти годы не обошлось, но общество удержалось от повального мордобоя по примеру 1917-1929 годов.
Также неравнозначны и периоды стабилизации 1929-1941, 1965-1977 и 2001-2013 годов. Если период 1929-1941 годов сопровождался чрезвычайно жестким «выстраиванием», то в период 1965-1977 годов этот процесс, после хрущевской «оттепели», носил характер локальных «вразумление» без применения масштабных репрессий. Характер периода 2001-2013 годов пока окончательно не определен, поскольку еще не закончился, однако следует предполагать, что амплитуда «вразумления» будет сравнима с амплитудой «распущенности» в предыдущий период. Т. е. если выяснения отношений между противоборствующими власть имущими группировками за «жратву и девочек» не пошли дальше уровня выстрелов из-за угла, то и применения коврового бомбометания для приведения «бойцов» в чувство ожидать не следует.
Характер периодов издержек зависит как от положения периода внутри больших циклов, так и от накопленных за предыдущий период ресурсов и уровня притязаний властной верхушки. Период издержек это, образно выражаясь,
[есть некоторый «период бонапартизма». Бонапартизм Старина носил самый решительный характер, тогда как бонапартизм Брежнева при всей его масштабности не ставил вопросы завоеваний с теми жесткостью и принципиальностью, которые были свойственны Сталину.
Некоторые факторы, влияющие на цикличность. Основной фактор, влияющий на цикличность исторического процесса в России — очевидно, внешний. Безусловно, Россия находится в состоянии непрерывной и жесткой конкуренции с другими странами и группами стран. В первую очередь здесь можно выделить европейское сообщество, которое, во-первых, совершенно не склонно поддаваться возможной российской экспансии, во-вторых, всегда не против воспользоваться российскими трудностями. Внешние воздействия имеют характер вооруженной, экономической и идеологической экспансии.
Внутренние процессы в большей степени зависят от характера доктрин «нового политического мышления», многие из которых могут быть инспирированы извне. Так, например, период с 1905 по 1917 г. был объективно благоприятен для проведения внешней вооруженной борьбы, однако именно в этот период состоялась и оформилась (кристаллизовалась) мощнейшая доктрина большевизма, которая на начальном этапе носила деструктивный («отрицающий старое») характер. Поэтому, безусловно обоснованная, внешняя вооруженная борьба России за передел мировых ресурсов была, очевидно, обречена на провал при столкновении не с вооруженными силами иных стран, а с доктриной большевистской модернизации страны. Минимизации человеческих жертв, в данном случае, можно было бы добиться скорее уклонившись от войны, а не уклонившись от модернизации. Но, увы, в будущее есть множество дорог, а в прошлом существует лишь одна.
Вторжение Наполеона в Россию осуществлялось в неблагоприятный для России период подрыва, длившийся с 1809 по 1821 год. Однако этот, хотя и неблагоприятный, период, находится недалеко от пика полного «имперского» цикла. Поэтому, несмотря на то, что Наполеон собрал в кулак почти всю Европу, данное вторжение очень быстро закончилось его полным крахом. Наполеон не мог выиграть, Россия не могла проиграть. Не увенчалось успехом и выступление декабристов, которое приходится на период стабилизации и строительства и не совсем случайно в этот год начинается царствование Николая Первого — «жандарма Европы» (без жандармов обществу тоже не обойтись).
Основной вопрос о внешних, так и внутренних факторах воздействия на цикличность российского исторического процесса, это вопрос: «На какие параметры цикличности могут влиять данные факторы?» Всякое колебательное движение имеет два параметра — амплитуду и периодичность (временной параметр). Безусловно, наблюдается влияние прежде всего на амплитуду общественного процесса, однако говорить о влиянии внешних и внутренних факторов на временной параметр (т. е. на ускорение и торможение колебательных процессов) очень сложно, поскольку, чем ниже по оси времени мы спускаемся в прошлое, тем с меньшей долей вероятности мы можем говорить о каких-либо событиях и их датировке. Особенно ощущаются затруднения во времена, предшествующие книгопечатанию.
Есть еще одно обстоятельство, искажающее картину цикличности, а именно скорость реакции общества на воздействие. В современную эпоху, с ее компьютерной сетью Интернет, ежедневными газетами и телевидением, эта скорость достигает практического максимума. Так ли это было в начале XVII века, при переходе от одного имперского цикла к другому? Увы, скорость реакции общества в начале XVII века была очень невелика, информация приходила
из крайне ограниченного количества источников, а посему было мало шансов установить истинный характер какого-либо воздействия. Реакция могла сильно запаздывать и быть неадекватной. Поэтому надо признать, что могло быть и такое явление, когда условный центр цикличности уже существует в периоде строительства и стабилизации, а условная периферия все еще пребывает в состоянии анархии и произвола. И наоборот, в центре идет брожение, а на окраинах мы еще продолжаем нестись вперед на всех парах. Вот этот период отклика системы, где-нибудь в районе XVII века, мог достигать внушительных значений, если вообще отклик бывал из-за наших необъятных просторов и низкой плотности населения. Посему, теоретически привлекательные картины стройного циклического движения, могут в практических российских условиях быть достаточно сильно искажены. В общем, если вы захотите построить какой-то циклический график, то рисовать вы его должны не линией, а некоторой полосой, характеризующей время инерции системы, а уж для середины прошлого тысячелетия график можно рисовать этаким кометным шлейфом, хотя, очевидно, в центре условных колебаний его можно без затей, изображать тонкой чертой. Единственная в этом случае сложность — точное определение данного центра.
