Сделав еще пару шагов, я опустился на одно колено и взглянул на предмет, который с таким вниманием изучал Страж Древних.
На полу лежало абсолютно ничем не примечательное кольцо.
Выточенное из кости, покрытое вязью непонятных символов. Перед усталыми глазами высветилась надпись «Знак клана Мертвых Песков».
– Да что тут происходит? – выдавил я. – Какого лешего, дьявола, Беса, ангела и чебурашки здесь происходит?!
«Папа… – послышался сонный и радостный голосок в моей голове. – Ты вернулся, папа…»
– Вернулся, вернулся, – успокаивающе забормотал я. – Ты спи, доченька.
«Я больше не хочу спать, папа, – донеслось в ответ. – Я выспалась».
– Я выспалась… – раздалось из дальнего угла личной комнаты, где лежал большой и непрозрачный перламутровый шар. Колыбель будущей богини слегка качнулась, я услышал легкий хрустальный звон.
– Я выспалась… и теперь хочу играть…
– Играть так играть, – сглотнул я, подбирая с пола костяное кольцо и надевая его на безымянный палец левой руки. – Поиграем, доченька. Завтра. Завтра обязательно поиграем, ладно?
– Завтра, – после довольно долгой паузы последовал ответ. – Завтра поиграем…
Шар качнулся еще раз и замер.
И раздался стук в дверь, заставивший меня подпрыгнуть, словно от укуса скорпиона.
– Кто там? – хрипло выдавил я, с опаской подходя к двери.
Надеюсь, это не Страж Древних вернулся. И не Бессмертный в гости пожаловал.
– Прошу прощения за беспокойство, добрый господин. Пришло послание от достопочтенного владельца звериной лавки. Он рад, что ваше путешествие прошло успешно. И спрашивает, можно ли надеяться, что завтра вы почтите его скромную лавку своим вниманием. Конец послания. Будет ли ответ, добрый господин?
– Будет, – ответил я, открывая дверь и с улыбкой протягивая девушке золотую монету. – Ответьте, что обязательно зайду в его чудесную лавку. Сдачи не надо, сударыня.
– Благодарю за щедрость, господин. – Мне подарили еще одну лучезарную улыбку, и, покачивая бедрами, девушка удалилась.
– И вот что мне теперь делать, а? – мрачно поинтересовался я у высунувшейся в коридор любопытной морды волка.
– Уф? – спросил Тиран, глядя вслед удаляющейся красотке.
– Да не с ней, – буркнул я. – Мне уже не до женщин… я теперь отец-одиночка с дочкой-дошкольницей. И школу я ей еще не выбрал. Плюс Серебряная легенда, плюс звериная лавка с загадочным владельцем. О! И еще запертый в аду падший безумный бог! Вот что мне делать? Ммм?
– Уф!
– Забить и забыться? Ну ты и посоветовал, дружище… хотя, может, ты и прав…
– Уф!
– И не надо мне напоминать про Лизанну Роскошную! Кира если услышит – конец света настанет! Иди спать вообще!
– Р‑р‑р!
– Не хочешь? Тогда пошли на крышу и будем вместе выть на луну, вот ведь дожил я, а…
Рассматривать экипировку сейчас? Нет уж – сразу после возвращения. А сейчас на выход, на выход скорее, слишком уж мне хреново. Перед глазами все тускнеет.
Часть II
Спешка!
Оставленная на потом соломинка может вернуться зубодробительным ударом бревна.
(Придуманная Росом истина во время сна после Затухания)
Глава пятая
Куда бы податься и как бы разорваться… – размышления с Бедой на пару
В снятой нами квартире до недавнего времени имелась шикарная такая ровнехонькая белая стена, выглядевшая словно побеленной, но не пачкающая руки. На стену прямо хотелось повесить пару картин с пейзажами, причем мирными, патриархальными.
Когда под собственный тихий скулеж я вывалился из игрового кокона, то сначала немного размялся, давая мышцам прийти в себя, ибо последний раз они работали еще до рассвета, а сейчас уже сумерки за окном. Затем я проверил кокон Беды и сквозь полупрозрачную крышку полюбовался ее мирным спящим лицом в шлеме, не скрывающем лица от переносицы и ниже – не накликать бы, но тьфу-тьфу-тьфу, смахивает на хрустальный гроб со Спящей красавицей. Вот только ее не разбудит поцелуй принца, потому что я не дам какому-то принцу припереться сюда и попытаться поцеловать мою девушку. Я ему корону запихаю в… ох, усталость дает о себе знать.
Но и мой поцелуй ее не разбудит, хотя, если нежно целовать и в это же время вжимать кнопку аварийной остановки кокона… тогда может и сработать магия поцелуя. Но мне почему-то кажется, что очнувшаяся ото сна Кира Беда вовсе не обрадуется такому пробуждению и постарается навешать мне люлей.
Поэтому я не стал тревожить Киру и ломать ей погружение в Вальдиру. Она там, поди, либо уже померла и улетела к точке возрождения на «большой земле», либо еще смотрит за дикой битвой между крутейшими игроками Неспящих и древним монстром с порталом на голове. Я тоже не откажусь посмотреть, но в качестве нормального зрителя, на диване и с ведерком попкорна, а не как военный репортер с места боевых действий.
Прикрыв за собой дверь ее комнаты, выбрался в зал, затем с трудом вспомнил, где находится душ в новой для меня квартире, постоял под горячими струями десять минут, еще две под холодной водой, едва не царапая кафель ногтями от бьющего меня озноба, затем снова пять минут под горячим потоком. Старый способ не подвел. В зал я вернулся посвежевшим, чисто вымытым, побритым, с почищенными зубами, в свежем белье, футболке и свободных трениках.
Почему я так себя вычистил и приодел?
А ради прикола.
Вот сейчас выползет моя девушка из игрового кокона. Вся усталая, вспотевшая многократно и все такое. И тут я подскочу, весь из себя свеженький, пахнущий одеколончиком и зубной пастой, заботливо помогу выбраться из кокона, предложу чашечку горячего кофе по-бразильски, при этом стараясь не морщить нос… нет, это уже передоз. В любом случае она прямо взбесится и под аккомпанемент моего смеха кинется в ванну.
Хе… я после Запределья настолько запредельно нехороший и вредный стал, что аж самому страшно.
Пока мозг придумывал хитрую шутку, руки поставили чайник, надыбали банку прохладного томатного супа, нашли толстый черный маркер. А ноги привели меня к белоснежной стене без единого пятнышка.
Отхлебнув солоноватую приятую жидкость, смахивающую на охлажденную кровь, я постоял в раздумье с минуту, собрался с мыслями, а затем начал ваять шедевр.
Не скульптурный шедевр, нет.
Изобразительный… тоже вряд ли.
А вот среди неандертальцев я бы, может, и сошел за Микеланджело, может, и похлопали бы меня одобрительно – дубиной по голове, чтобы больше стены родной пещеры не портил. А затем на костер, и здравствуй, жаркое из творческой личности.
На стене одно за другим появлялись имена и слова, расположенные в, казалось бы, хаотичном порядке, но распределенные по понятному мне признаку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
