— Надеюсь, — отозвалась я сквозь зубы.
Он помолчал, а затем изрек:
— Выходит, что зря сегодня мельник в городе ночевал. Раскричался, мол, не желаю поутру покойника вылавливать нового! А покойника-то и нет! То-то господин бургомистр с Советом удивятся, когда нагрянут поутру на мельницу…
— Чего-чего? — переспросила я, чувствуя, как по спине у меня пробежало нечто с ледяными лапками.
— А вы не слыхали? — удивился парень. — Ну, вчера, в самом конце заседания, мельник уперся рогом, что не верит в обещания чародея нисколечко. Бургомистр с ним спорил-спорил, да и не смог переспорить. Договорились так: мельник эту ночь ночует в городе, а поутру бургомистр с городским Советом едут к мельнице и смотрят в реку на предмет трупа. И ежели труп обнаружится, сталбыть, соврал маг. Ну, тогда и будут решать, что делать. Бургомистер-то наш хитрый, как сам черт! Завсегда какую-нибудь шутку удумает…
Констан еще что-то рассказывал про бургомистра и его дочку, по-видимому, девицу выдающихся достоинств, а я молчала, потрясенная открывающимися перспективами. Выходит, если сегодня эта выездная комиссия прибудет на мельницу и увидит там очередного покойника…
— Знаешь что, Констан, — перервала я вдохновенную речь парня, о предмете которой не имела никакого понятия. — Я тут припомнила, что есть у меня срочное дело. Так что иди себе домой или в таверну, хвастайся венками, а я побегу. Очень срочно нужно.
— Дык я вас проведу! — с энтузиазмом воскликнул мой новоприобретенный друг. — Как же это — девицу отпустить одну, да еще в такой местности?
Я глубоко вздохнула и посчитала до пяти. Затем процедила сквозь зубы:
— Констан. Ступай. Домой. Немедленно. Или я сейчас задушу тебя этим чертовым венком!
Видимо, в моем тоне было что-то берущее за душу, так как парень моментально сник и даже попятился, стараясь проделать это непринужденно.
— А, так бы сразу и сказали… — опечаленно произнес он.
И хотя я не оборачивалась ни разу, все равно могла побиться об заклад, что этот увалень стоял и смотрел мне вслед, пока я не скрылась из виду.
Только этого мне еще не хватало!
ГЛАВА 13,
в которой Каррен продолжает совершать преступление за преступлением, но все равно не раскаивается.
Давно мне не приходилось так бегать! До мельницы я добралась в рекордные сроки, стрелой промчавшись по Болотцам и кубарем скатившись с крутого склона, которым завершались огороды.
По дороге бежать было немного легче, чем по грядкам. Я даже успевала думать.
«Значит, сразу поутру… Конечно, не пешком. Пока ворота откроются… Хотя нет, уже открылись. Вон на башне уже кто-то маячит. Ну, это еще ничего. Бургомистру нужно решиться, затем собраться… А Совет присоединится к нему и вовсе к обеду. Вот черт! Хватит себя успокаивать! У меня в запасе не более сорока минут! Прибавим-ка ходу!»
С этой мыслью я очутилась у мельницы. Ее темная громада устрашающе скрипела и громыхала. Глухо журчала вода, и мне стало еще страшнее, чем на кладбище. И как мельник не боялся здесь жить один-одинешенек…
Но, как известно, ничто так не способствует совершению отчаянных поступков, как крайняя необходимость.
Дыша, как загнанная лошадь, я подбежала к берегу. Он был невысоким, но обрывистым — чтобы дотянуться до воды, нужно было встать на колени и нагнуться. Солнце еще не поднялось над лесом, и казалось, что у моих ног лежит бездонный провал, наполненный матовой чернотой. Над ним тревожно шумели ольхи и осины, внушая тревожные мысли, что кто-то в сумраке леса следит за мной, перешептываясь со своими сообщниками. Короче, обстановка была еще та.
И тут я увидела тело. В черной воде оно мерзко и бледно светилось у плотины, совсем недалеко от берега.
От злости и отчаяния я взвыла и вцепилась в свои растрепанные волосы. Ну почему же мне так не везло! Неужели вампир не мог потерпеть до следующего полнолуния?
Но как я уже говорила, слово «надо» творит чудеса, особенно если к нему прилагается слово «иначе», за которым следует значительное многоточие. Боги всемогущие, чего только не натворит человек, когда обстоятельства складываются против него…
Мне повезло, багор нашелся сразу. Видимо, мельник уже свыкся с постоянной необходимостью регулярно вытаскивать из воды покойников и держал его под рукой. Преодолевая брезгливость и страх, я вошла в воду по пояс и после нескольких попыток подцепила тело. Все это было так отвратительно, что пальцы сводило судорогой.
Черная вода остыла за ночь. Вдруг мне представилось, что из темных глубин появится бледная, неживая рука, которая вцепится в меня синюшными пальцами. И я едва сдержалась, чтобы не завизжать, отшвырнуть багор и бежать куда глаза глядят.
Потом с превеликим трудом я выволокла труп на берег. Мне пришлось прикасатьсяк нему! Сначала я пыталась держаться только за одежду, но мои закоченевшие пальцы соскальзывали, покойник раз за разом с глухим плеском падал в воду, и снова я хватала его за рубаху, пытаясь подтащить к себе.
Время, время!
Вдруг мне показалось, что я слышу какой-то шум. Это подстегнуло и заставило побороть брезгливость. Стиснув зубы до скрипа, я ухватила покойника под мышки и потащила, чувствуя, как промокает моя рубашка от соприкосновения с мертвым телом. «Нет, это просто какой-то ночной кошмар!» — думалось мне при этом. Еще вчера я бы не поверила, что смогу решиться на подобное.
В воде он был куда легче. На суше у меня с трудом получилось оттащить его к кустам. В какой-то момент я потеряла равновесие и грохнулась, а холодное мокрое тело привалило меня сверху. Я уставилась в его мертвые глаза, которые были точно напротив моих, и меня затошнило. Чтобы сдержать вопль ужаса, я зажала себе рот и почувствовала приближение истерики, чего нельзя было допустить ни в коем случае. С проклятиями я выкарабкалась из-под покойника и непочтительно поволокла его за ноги дальше.
В ближайших кустах я решила передохнуть, и вновь мне почудился стук копыт. Я замерла, чувствуя, что мое сердце вот-вот выскочит из груди. Нет. На этот раз я не ошиблась.
В панике я бросила взгляд на берег и увидела, что оставила там багор. Вот же простофиля!
Бормоча про себя что-то несвязное, я выбралась из кустов, схватила багор и отнесла туда, где он стоял до моего прихода — к дощатой стене амбара. Уже мало что соображая, вернулась к кустам и упала на землю рядом с покойником.
Цокот копыт становился все громче, и наконец из-за поворота показалась целая кавалькада. Мне было хорошо их видно; первым ехал бургомистр, явно чувствующий себя неловко в седле. Мельник тоже взгромоздился на лошадь, всем своим сгорбленным видом демонстрируя сожаление по поводу того, что нельзя было прибыть к родной мельнице на телеге или пешком. За ними следовали остальные достойные горожане — чуть ли не весь городской Совет в полном составе, — и я подивилась их чувству долга перед родным городом. Спозаранку ехать к черту на кулички для того, чтобы поглазеть на покойника! Вот уж никогда бы не согласилась…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
