— Завтра, стало быть, — сказал я. — Супер, но я всё ещё не вижу, что неправильно, Боб.
— Энергия, поражающая остров, — сказал Боб, — направленный поток, целая уйма энергии. Она расшатывает сдерживающее заклинание, наложенное Мерлином, и запускает механизм защиты на случай сбоя.
— ОГОНЬ, — прогрохотал Предел Демона.
— Это я понял, спасибо, — ответил я. — Но пока ведь с заклинаниями ничего не случилось?
— Не-а, — сказал Боб. — А то растущее напряжение? Это… Ну, думай о нём как о причине и следствии, только в обратном порядке.
— Эээ?
— То, что происходит с островом сейчас, это эхо момента, когда взрыв энергии ударит по нему, — пояснил Боб. — Только вместо эха, случающегося после, это происходит сначала.
Я остановился и задумался:
— Ты хочешь сказать, что причина, по которой остров на грани взрыва… это то, что он на грани взрыва?
Боб вздохнул:
— Кто-то поразил остров энергией, Гарри. Но они выяснили, как Мерлин сложил это место. Они атаковали его не в трёх измерениях. Они атаковали в четырёх. Они послали энергию через время, так же, как через пространство.
— То есть… Я должен остановить их атаку на остров завтра?
— Нет, — ответил Боб раздражённо. — Ты должен остановить их атаку тогда, когда они действительно будут атаковать.
— Эээ?
— Смотри, камень, который они бросают, попадёт завтра, — сказал Боб. — Но ты должен предотвратить этот бросок независимо от того, когда это произойдёт.
— Ох, — сказал я, моргая. — Я понял.
Боб повернулся, чтоб взглянуть на духа острова:
— Вот видишь, с чем мне приходится иметь дело? Мне пришлось сравнить это с бросанием камня, чтобы дошло.
— ЕГО ПОНИМАНИЕ ОГРАНИЧЕНО, — произнёс Предел Демона.
— Ладно, хватит с меня вас обоих, — сказал я. — Если ты такой умный, почему сам не предотвратил это?
— ОБЪЯСНЕНИЕ НАВРЕДИТ ТЕБЕ, СТРАЖ.
Боб издал снисходительный смешок:
— Потому что дух — это остров, Гарри. Магия, колодец, остров — всё едино. Дух острова не существует вне острова. Он не может выйти за свои пределы. Атака осуществляется из-за пределов колодца. Вот почему ему так нужен страж.
Я нахмурился:
— Он же говорил со мной на кладбище в прошлом году.
— Он заставил Мэб ему помочь, — сказал Боб.
— Я НЕ ЗАСТАВЛЯЛ. Я ТОРГОВАЛСЯ.
— Ладно, хорошо, — проворчал я. — Я добавлю это в свой список дел. Найти того, не знаю кого, там, не знаю где и не дать сделать то, чего ещё не сделали.
— Если они уже не успели, — сказал Боб. — В этом случае поздно пить боржоми.
— Понятно, — вздохнул я.
Теперь у меня есть своё частное чистилище, полное спящих монстров.
А ещё паразит в мозгу, который намеревается вскоре разнести мне череп, выбираясь из меня.
Мой маленький райский островок собрался взорваться, и у него было достаточно энергии для того, чтобы приготовить с хрустящей корочкой тёмных богов и Бог знает кого ещё под островом. Это означало, что мы говорим о высвобождении энергии в диапазоне гигатонны. И если я не остановлю того, кто это задумал, то у континентального шельфа будет очень плохой день.
Ах да, ещё я должен убить безумную бессмертную или попасть в немилость к её матери.
И я должен был сделать всё это в течение следующих двадцати четырёх часов. Может быть, немного раньше.
— И что самое печальное, складывается впечатление, что моя прошлая жизнь вернулась. Ну сколько можно?
— Гарри, — напомнил Боб. — Солнце восходит через час.
— Ладно.
Я вздохнул, взял череп, засунул его в сумку и сказал духу острова:
— Я в деле.
— ХОРОШО.
Я угрюмо заворчал себе под нос и вернулся к лестнице, затем побежал наверх, попутно думая обо всех своих проблемах.
Раньше мне удавалось выкрутиться.
Глава 18
Для протокола — там было до чёрта ступенек по дороге вверх.
Также для протокола — я проскакивал их по две-три за раз, на бегу, и так до самого верха без остановки.
А потом я спустился с холма, и ноги мои не знали отдыха, пока я не достиг пляжа. Бегом. За спиной вставало солнце, но тень Предела Демона всё ещё скрывала берег, так что свет заливал небо, но не землю.
Стоило мне показаться из-за деревьев, Томас вскочил и схватился за оружие. Я мотнул головой, не останавливаясь, и велел:
— Заводи своё корыто.
— Какие новости? — спросил Томас. Он отдал швартовы и ловко прыгнул на палубу «Жучка-плавунца». Из каюты показалась заспанная Молли, было видно, что она только что проснулась.
Я побежал вниз к доку и запрыгнул на борт судна.
— Кучка людей будут вне себя от ярости из-за меня, у меня есть что-то вроде медицинской проблемы, которая собирается убить меня в дальнейшем, если я не договорюсь с ней, о, ещё кое-что — остров взорвётся и заодно испарит большую часть страны, если я не предотвращу всё это.
Томас окинул меня спокойным взглядом:
— Ну, совсем как в старые добрые времена.
— Я думаю, что это хорошо, когда есть вещи, на которые всегда можешь положиться, — сказал я.
Мой брат фыркнул и завёл двигатель «Жучка-Плавунца». Мы отъехали от дока, затем он повернул лодку, прибавил газу и направился прямо к городу. Как я уже говорил, лодка не была гоночной, но в ней всё же было достаточно лошадиных сил, и так как солнце восходило должным образом, мы плыли по оранжево-золотистой воде, оставляя позади огромный V-образный кильватер, пока я стоял на носу лодки, держа руки на перилах.
Я почувствовал это, когда начало светать, как может каждый, стоит лишь остановиться и обратить внимание. Что-то неуловимое и проникновенное изменилось в самом воздухе вокруг меня. Даже если бы я был с завязанными глазами, я бы почувствовал изменение. То, как ветры и потоки энергии, известной как магия, начали развеиваться и перемещаться под воздействием света восходящего солнца.
Ни один из проходов в земли Феерии не был достаточно близко, чтобы ощутить, были ли они вновь открыты, но здравый смысл подсказывал, что это так. С восходом разные формы магической энергии распадаются и рассеиваются. И не потому, что магия — изначально сила ночи, а потому, что рассвет по своей сути является силой новых начинаний и возрождений.
Каждый восход ослабляет наложенные чары. Заклинание, которое распростёрлось настолько широко, что отгородило всю Феерию от смертного мира, просто было обязано быть довольно тонким и хрупким. Когда солнце обрушится на него, это будет подобно тому, как если бы множество увеличительных стёкол сфокусировали свет на старой газетной бумаге. Оно поблекнет и рассыплется. Перед моим мысленным взором предстал ужасающий маленький коллаж из образов: самые тёмные существа из Феерии вдруг хлынули отовсюду — из ползущих теней, тёмных переулков и опасных на вид старых заброшенных зданий в городе. Можно подумать, мой мозг не мог подумать о чём-нибудь более приятном, например, помечтать о невероятно дружелюбной женщине или ещё о чём-то в этом духе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
