Их соседи не раз говорили им о том, что из их замка доносятся жуткие вопли и какой-то зловещий визг. Порой подобное безобразие творилось и по ночам, но не с таким размахом. Считая, что виновницей этих погромов была Ниточка, её Серебряная Туника, дочь Пушистика, любимицы Руниты, которую та подарила ей ещё тогда, когда она была Бэкси, Вирати, однажды, положила её в прочную пластиковую шляпную коробку и заперла в платяном шкафу. Стремясь вырваться из своего узилища, эта малышка не только изодрала на мелкие кусочки саму коробку, но и разнесла в щепки массивную дверцу шкафа, изготовленного из черного дерева. С той поры, Вирати, щадя мебель, приобрела корзинку для кошки, поставила её на коврик у окна, Ниточка любила свет, и, уходя из дома, всегда раздвигала шторы и распахивала настежь все окна. Поэтому то, что их Защитники завели речь о разговоре с ними, сразу же насторожило их обоих и Зак, усмехнувшись, промолвил:
– Ну, так отчего бы нам не поговорить по душам? Ведь мы же всё-таки одна семья. Только со странностями.
Вирати весело заулыбалась и добавила к его словам:
– Да, давайте чинно сядем в гостиной отдельно друг от друга и обсудим все наши проблемы.
Ольга радостно отозвалась на это предложение:
– Отлично, Ви, тогда пойдемте в гостиную, там мы сможем разговаривать все вместе!
Зак и Вирати встали из-за стола и, взявшись за руки, спустились из столовой, расположенной на четвертом этаже донжона их старинного рыцарского замка, в гостиную, которая была этажом ниже. Как только они вошли в это просторное круглое помещение, залитое солнечным светом, освещающим классический древнетерранский интерьер времён Карла Девятого. Эту часть своего дома Зак любил более всего. Каменные стены, на которых висели между шести высоких, распахнутых настежь, окон с витражами шпалеры, дубовый потолок с мощными балками, массивные, но изящные рыцарские кресла черного дерева, инкрустированные слоновой костью и серебром, ещё более громоздкий диван, тяжелые посудные шкафы и большой круглый ковер на полу, всё в этой гостиной нравилось Заку и он любил принимать здесь своих друзей.
Раффи громко не то прощебетал, не то пропел какой-то бодрый призыв, но по-птичьи. Команда поданная Раффи, привела к весьма странным и неожиданным последствиям. Тотчас сверху, из спальной на пятом этаже, послышался ликующий, тонкий и пронзительный вопль, а вслед за этим коврики варкенского живого мха, эти великаны своего племени, толстые и пушистые, словно раскормленные персидские коты, от которых они никогда не слышали ни звука, негромко заворковали низкими и приятными голосами. Более того, эти сухопутные моллюски, пушистые снаружи и похожие изнутри на грубую, ноздреватую губку ярко-оранжевого цвета, которые обычно двигались со скоростью сантиметра два в час, тут же заёрзали на своих креслах и мигом соскользнули на пол. Волнообразно изгибая свои овальные, плоские, но довольно толстые упругие тела-матрасики, они быстро выползли на середину комнаты, легли в рядок и выбросили из своего пушистого меха-мха голубовато-белые, радостные цветочки, о чём Заку вообще не приходилось никогда слышать.
Защитники мигом покинули их тела и тоже, развивая спринтерскую скорость, прыжками бросились к своим пушистым корешам. За спиной Зака и Вирати послышался громкий шорох, сосредоточенное попискивание и какой-то непонятный цокот. Обернувшись, они чуть не ахнули от изумления, Ниточка, превратившись в пятиногое тощее существо с острыми коготками на трехпалых конечностях, как-то умудрилась притащить в гостиную шкуру равелнаштарамского барса, в которой веса было килограммов пятьдесят, не менее. Серебряная Туника проворно выволокла шкуру на середину гостиной и только тогда Ольга и Раффи пришли к ней на помощь. Они быстро расстелили шкуру на полу и коврики немедленно переползли с персидского ковра на зеленый мех.
Раффи, который был немного больше Ольги ростом, снова что-то прощебетал и коврики по его команде дружно выгнули свои широкие спины, а Ниточка, которая тем временем превратилась в длинную серебристую, пушистую ленту и уже принялась заигрывать с ними, тут же обернулась в небольшую пятиконечную, мохнатенькую звездочку цвета чистого, сверкающего серебра. Похоже, что Раффи был в этой озорной и разбитной команде за спикера. Он отогнал Ольгу от себя, поднял повыше свой толстенький, мясистый луч и вбросил из него голубые глаза и рот. Указывая еще одним лучом на своих подельников, он сказал красивым, высоким голосом:
– Ви, Зак, позвольте мне представить вам тех ваших друзей, которым вы так и не дали имена. Ну, ничего, значит вы будете обращаться к ним так, как назвали их мы с Ольгой. Это Листочек, ребята. Если вы присмотритесь к нему повнимательнее, то увидите у него на спине пятно в форме кленового листа, а это Бурый, он самый сильный из всех наших Созерцателей. Это Молчун, он у нас философ, это Вьюн, а это Пёстрый, он старше всех в нашей компании, ему уже почти тысяча лет.
Взяв Вирати под руку, Зак шагнул вместе с ней вперед, поближе к этой разношерстой компании, и, помахав всем рукой, воскликнул, как ни в чем не бывало:
– Привет, ребята, мы рады познакомиться с вами!
Они присели на ковер, который был довольно колючим на ощупь и Зак, быстро сделав свою задницу подобной коже спиртовой выделки, идущей на подметки варкенских сапожек, немедленно пересадил Вирати к себе на колени. Даже в подобных ситуациях он стремился избавить свою возлюбленную от каких-либо неудобств. Устроившись на ковре поудобнее, он широко улыбнулся. Эти коврики живого варкенского мха ему подарил Калвин и они уже были взрослыми в то время, но он даже и предположить не мог, что среди них есть настоящий патриарх этого мохнатого племени. Раффи, моргнув пару раз, вдруг, заявил с обескураживающей простотой:
– Вирати, Зак, мы хотим, чтобы вы занялись любовью на том ложе, которое мы вам сделаем. Это очень важно. Наши друзья, Созерцатели, они ведь не просто сухопутные моллюски, способные принимать мысли людей, они разумные существа, только совсем не такие, как мы с вами. Они мыслят совсем по другому, не словами и зрительными образами, а эмоциями и очень сложными логическими построениями. Объяснить словами я вам этого не смогу, но если вы займетесь любовью вместе с нами, то вы обязательно сами все поймете. Поверьте, вам будет очень приятно и вы ощутите совершенно иные чувства. А ещё это очень важно для Созерцателей.
Переглянувшись с Вирати, Зак снова улыбнулся и она, подумав немного, сказала:
– Ну, если это очень важно, Раффи, то мы не против.
Вся эта сумасшедшая компания тотчас весело залопотала и пришла в движение. Пять ковриков живого варкенского мха тотчас плотно сгрудились в самом центре зеленого островка, размером пять с половиной на три метра, образовав на нем овальное ложе, покрытое золотисто-белыми цветочками. Вслед за этим Ольга и Раффи немедленно взобрались на него и немедленно превратились в ажурное покрывало, напоминающее своим видом радужную сеть с большими, примерно в ладонь Зака, овальными ячейками, через которые было видно, как зеленовато-бурый варкенский живой мох стал быстро наливаться синевой. Серебряная Туника ловкой серебряной звездочкой взобралось на это фантастически красивое ложе, быстро вытянулась в серебристую ленту и легла на краю. Зак, держа Вирати на руках, поднялся на ноги, сделал пару шагов вперед и беспечно ступил на зеленый мех.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
