МАЛЕНЬКИЙ ЛЕСОВОД
Шел я однажды зимой по лесу.
Было особенно тихо, по-зимнему, только поскрипывало где-то старое дерево.
Я шел не торопясь, поглядывая кругом.
Вдруг вижу — на снегу набросана целая куча сосновых шишек. Все вылущенные, растрепанные: хорошо над ними кто-то потрудился.
Посмотрел вверх на дерево. Да ведь это не сосна, а осина! На осине сосновые шишки не растут. Значит, кто-то натаскал их сюда.
Оглядел я со всех сторон дерево. Смотрю — немного повыше моего роста в стволе расщелинка, а в расщелинку вставлена сосновая шишка, такая же трепаная, как и те, что на снегу валяются.
Отошел я в сторону и сел на пенек. Просидел минут пять, гляжу — к дереву птица летит, небольшая, поменьше галки. Сама вся пестрая — белая с черным, а на голове черная с красным кантиком шапочка. Сразу узнал я дятла.
Летит дятел, несет в клюве сосновую шишку.
Прилетел и уселся на осину. Да не на ветку, как все птицы, а прямо на ствол, как муха на стену. Зацепился за кору острыми когтями, а снизу еще хвостом подпирается. Перья у него в хвосте жесткие, крепкие.
Сунул свежую шишку в ту расщелинку, а старую вытащил клювом и выбросил. Потом уселся поудобнее, оперся на растопыренный хвост и начал изо всех сил долбить шишку, выклевывать семена.
Расправился с этой, полетел за другой.
Вот почему под осиной столько сосновых шишек очутилось!
Видно, понравилась дятлу эта осина с расщелинкой в стволе, и выбрал он ее для своей «кузницы». Так называется место, где дятел шишки долбит.
Засмотрелся я на дятла, как он своим клювом шишки расклевывает. Засмотрелся и задумался:
«Ловко это у него получается: и сам сыт, и лесу польза. Не все семена ему в рот попадут, много и разроняет. Упадут семена на землю. Какие погибнут, а какие весной и прорастут…»
Стал я вокруг себя оглядываться: сколько сосенок тут из-под снега топорщится! Кто их насеял — дятел, клесты или белки? Или ветер семена занес?
Едва выглядывают крохотные деревца, чуть потолще травинок. А пройдет тридцать-сорок лет — и поднимется вот на этом самом месте молодой сосновый бор.
НАСЕДКА
Ранней весной ребята отправились с лесником дядей Федором помогать ему жечь в лесу хворост. Этот хворост остался от зимней рубки деревьев, и его нужно было убрать, чтобы очистить лес.
Мальчики шли по дороге, весело переговариваясь и поглядывая по сторонам.
Хорошо в эту пору в лесу! Он еще не оделся листвой, весь казался прозрачным, будто умылся весенними водами, каждая ветка блестела на солнце.
Осинник и орешник были сплошь увешаны длинными сережками, а молодые березки уже начинали чуть-чуть зеленеть.
По кустам и деревьям на все лады распевали птицы, и, словно передразнивая их, в ближайшем болоте весело урчали лягушки.
— Гляди, гляди, сколько лягушачьей икры! — воскликнул один из ребят, шедший по краю дороги.
Он поднял с земли сучок и начал им легонько трогать огромные комья прозрачной слизи, плававшие в придорожной канаве. Товарищи обступили его.
— И ведь из каждой икринки головастик выведется, — говорили ребята. — Тьма их тут будет, прямо не счесть!
— Ну, молодежь, чего остановились? Пошли, пошли! — окликнул шедший впереди дядя Федор.
Все опять двинулись в путь, поминутно открывая новые и новые признаки весны. Вон в стороне сухой высокий бугор, лиловый от крупных, похожих на колокольчики цветов, — это цветет сон-трава. А вот у самой дороги большая муравьиная куча. Она уже ожила под лучами весеннего солнца. Издали кажется, что поверхность кучи вся движется, будто кипит темной блестящей смолой. Это тысячи муравьев суетятся, бегают взад и вперед, чинят свой муравейник.
— Ой, ребятки, сморчков-то сколько! — отозвался в сторонке чей-то радостный голос.
И все побежали скорей собирать эти первые весенние грибы.
— Вы что, по грибы в лес пришли? — опять добродушно окликнул ребят дядя Федор. — Вот не возьму вас с собой, оставайтесь здесь.
— Нет, нет, дядя Федя, мы тебя мигом догоним! — кричали ребята, собирая грибы кто в шапку, а кто прямо в карман.
Наконец добрались и до вырубки. Тут лежали большие кучи хвороста. Лесник показал ребятам, как нужно их поджигать.
В эту пору, пока земля еще сырая, бояться пожара нечего. Но все-таки дядя Федор зорко поглядывал за тем, как в разных концах вырубки закурились синие дымки и начал весело потрескивать уже подсохший на солнце хворост. К запахам весеннего леса прибавился горьковатый запах дымка.
Дядя Федор повел ребят на край вырубки. Там тоже виднелась куча хвороста, а за ней начинался лес.
Ребята нарвали прошлогодней травы, подложили под хворост и подожгли. Пламя лизнуло сухую листву, и красноватые языки стали весело перебегать с ветки на ветку.
Налетел ветерок, сразу раздул костер. Золотой сноп огня метнулся в сторону. И в тот же миг под хворостом что-то захлопало, зашумело. Большая пестрая птица вырвалась из-под веток и полетела вдоль вырубки низко над самой землей.
— Тетерка! — вскрикнул лесник, бросаясь к месту, откуда вылетела птица.
На земле из-под хвороста виднелось гнездо и в нем крупные светлые яйца.
— Гнездо сгорит! — закричали ребята.
Но лесник уже заминал ногами огонь.
— Оттаскивай сучья! — командовал он.
Все бросились на подмогу. Через минуту огонь был погашен.
— Вот ведь что значит наседка — детей выводит, — покачал головой дядя Федор. — Люди рядом, огнем чуть не спалило, а она сидит, до последнего терпит. Придется эту кучу не трогать, — добавил он.
Поправив растасканный возле гнезда хворост, мальчики с лесником пошли на другой конец вырубки. Смотреть еще раз гнездо тетерки дядя Федор не разрешил.
— Нельзя ее больше тревожить, — сказал он. — Дня через два придем, тогда поглядим, вернулась к гнезду или нет.
Делать нечего, пришлось ждать.
Очень хотелось ребятам на другой же день сбегать посмотреть спасенное гнездо. Хотелось, да нельзя: ну-ка дядя Федор узнает! Никогда больше в лес с собой не возьмет.
Наконец прошли эти два дня. И вот ребята и дядя Федор опять в лесу. Осторожно, стараясь не хрустнуть сучками, подкрадываются они к куче хвороста. Сидит или нет?
— Сидит, сидит, — первым заметил и зашептал лесник.
Ребята сначала ничего не могли разглядеть.
— Где? где?
— Да вон под ветками…
Дети подвинулись еще ближе и тут наконец увидели сидящую в гнезде тетерку. Вся пестрая, на пестрой земле она была совсем незаметна.
— Рядом пройдешь — не приметишь! — негромко сказал один из ребят.
