Огромный урон имуществу Японской православной миссии нанесло знаменитое землетрясение 1 сентября 1923 г. От Вознесенского собора остались одни стены, а колокольня переломилась пополам и упала. Оба здания миссии вместе с библиотекой, находившейся рядом, сгорели. Отец Сергий не отчаялся и собрал экстренный Собор, на котором было решено сдать в аренду участок земли со зданием семинарии и женским духовным училищем. Земельный участок в Мацуяме, на котором стояла Свято-Николаевская церковь, был продан за 15 тысяч иен. В этом городе православных не было, и церковь, построенную в 1906 г. в память умерших там военнопленных, перевезли в Токио и установили в ограде собора. Тогда же отстроили и архиерейский дом. Весной 1925 г. Министерство иностранных дел Японии выделило на восстановление миссии 15 тысяч иен, на которые отремонтировали библиотеку, где разместили сохранившиеся 3000 книг. Восстановительные работы начались в конце 1920-х гг. Руководил ими японский мастер Синъитиро Окада. Он стремился доподлинно следовать плану архитектора Щурупова, тем не менее внес некоторые коррективы в проект: несколько изменил купол, колокольню и часть интерьера.
Поскольку религиозная литература из Советской России перестала поступать, архиепископ Сергий развернул большую издательскую деятельность, в частности, с ноября 1925 г. стал выпускать журнал на японском языке «Акебоно» (Заря). Собирая пожертвования, он объехал всю Японию, посетил Корею и Маньчжурию. В 1928 г. указом Московской патриархии Сергий был награжден бриллиантовым крестом для ношения на клобуке, а через три года был возведен в сан митрополита.
В мае 1928 г., приехав в Харбин, священник выслушал много упреков в том, что продолжает общаться с Москвой, несмотря на те гонения, которым подвергается православная церковь в Советской России. Тогда же священнослужитель сделал доклад о положении православной церкви в Японии. «Японская православная церковь, — подчеркивал он, — является не одной из епархий православной церкви русской, но совершенно самостоятельной церковью, чисто японской религиозной организацией, подчиняющейся юрисдикции японского министерства народного просвещения, по департаменту религиозных дел, и в нем зарегистрированной». Уезжая из Маньчжурии, архиепископ Сергий уговорил главу Корейской духовной миссии архимандрита Феодосия переехать в Японию и стать ему помощником. Феодосий был одним из самых высокообразованных богословов, его перу принадлежало много интересных работ. К глубокому огорчению архиепископа Сергия, Феодосий заболел крупозным воспалением легких и скончался в Токио 23 января 1933 г.
Русская православная миссия продолжала сохранять в Японии прочное положение. Церковно-общественный журнал «Хлеб Небесный», выходивший в Харбине, привел факты о русском присутствии в Японии. К 1927 г. Молитвенный дом с русским священником имелся в Кобе, семь — восемь русских домов в Нагасаки обслуживались православной церковью г. Осака, в самой Осаке, а также в Сендае, Саппоро, Отсуду, Кусиро находилось от одного до шести русских домов, в Хакодате — семь — восемь домов, в Токио русские жили в 20 домах.
Русская школа в Токио. В центре — митрополит Сергий. Из архива А. Долговой (Токио)
На восстановление кафедрального собора Сергий собрал по тем временам огромнейшую сумму — более 200 тысяч иен, и 15 декабря 1929 г. произошло долгожданное событие в жизни православной церкви в Японии: торжественное освящение собора в Токио. На этой церемонии присутствовали почти все русские эмигранты и православные японцы со всей страны, всего около трех тысяч человек. Прекрасным хором управлял В. А. Покровский.
— Восстановление храма, — говорили пастыри и архипастыри, обращаясь к собравшимся, — есть чудо труда и энергии архиепископа Сергия! Помощь Бога дала владыке возможность довести до конца столь великое дело, в осуществлении которого еще недавно мало кто верил.
Церковный энциклопедический словарь архимандрита Феодосия сообщает: в 1930 г. в Японии действовало 106 церквей, молитвенных домов и проповедческих помещений, их обслуживали 73 священника и проповедника, из них только пятеро были русскими. Всего же православных верующих насчитывалось 39 тысяч человек.
Через десять лет, в конце лета 1939 г., произошло знаменательное событие: впервые в Японии по радио из Осаки передавалась православная церковная служба, сопровождавшаяся пением прекрасного хора. Организовал эту радиопередачу местный священник отец Яков Тахей. Корреспондент «Рубежа» писал: «При содействии профессора музыки в одном из высших женских училищ Осаки, г. Като, также православного, о. Яков Тахей организовал радиопередачу православной церковной службы в исполнении хора осакской церкви, а затем, в непродолжительном времени, в одном из лучших зданий Осака, в исполнении того же хора и духовный концерт. Посетившие этот концерт православные русские эмигранты вынесли от него прекрасное впечатление… К слову сказать, всех, кто посещал осакскую православную церковь, не могла не заинтересовать фигура ее настоятеля о. Якова Тахей. И немудрено: глядя на него, невольно вспоминаешь старую нашу Россию… Словно какою-то неведомою силой взят из небольшой деревенской церковки скромный русский священник и перенесен сюда, «на край света», — настолько весь облик о. Якова напоминает русского сельского батюшку. И не только по внешности, — и по характеру, и обращению с другими, о. Яков, тихий мягкий, нетребовательный, без всяких претензий, удивительно похож на хорошего и скромного русского пастыря».
Русская церковь помогла и с открытием школы для выходцев из России: первое время ее содержало Свято-Никольское православное братство. Заведующей школой и преподавателем по русскому языку и общеобразовательным предметам была М. А. Балыкова, японский язык вел И. А. Сенума, окончивший Киевскую духовную академию, английский — С. Мартэн. Ученики распределялись на два класса: с 11 до 13 лет, обучение велось по индивидуальной программе. «С сожалением должен отметить, — писал эмигрант, — что не все озабочены тем, чтобы их дети не забыли русский язык. Много детей отдано в иностранные школы, а многие просто предоставлены себе. Этим родителям нужно подумать о своих детях: в Россию вернемся через 2–3 года, может быть через пять лет, но вернемся! Что скажут нам наши дети, о будущем которых мы не подумали? Не будет ли для них жизнь — тяжелой драмой из-за незнания своего родного языка? Знаете ли вы, родители, что русский человек, почти единственный, не поддающийся ассимиляции… Рано или поздно голос крови заговорит — потянет на Родину. Так вот, вы должны подумать об этом, дать возможность вашим детям сейчас же слиться со своей Родиной, как только их нога ступит на Русскую землю. Не делайте из них чуждых пришельцев, не знающих или забывающих свой родной язык!»
Сестричество собора Воскресения Христова в Токио. Из архива А. Долговой (Токио)
Собирая средства на школу, Свято-Никольское братство время от времени устраивало благотворительные вечера. «Приветствуя стремления Братства, — писала газета «Синтоа Цусин», — мы искренне желаем скорейшего выполнения намеченных мероприятий. Наших русских и японских читателей призываем к содействию и просим всех посетить устраиваемый братством концерт. Не надо забывать, что дети — цветы жизни. Русские дети, в вихре революционных событий, временно утеряли свою Родину, но они должны сохранить свою национальность, должны получить национальное воспитание и образование. Мы обязаны помочь им в этом. В этом залог дружбы между японским и русским народами».
23 февраля 1936 г. в Токио построили здание Русского национального высшего начального училища им. А. С. Пушкина.[11] Землю для постройки дома предоставила Русская православная миссия в Японии. Общая площадь здания составляла около 40 кв. метров. На строительство потратили 4 тысячи иен. На освящение здания, несмотря на сильный снегопад, собрались многие русские из Токио и Йокогамы. «После официальной части торжества, — писал токийский корреспондент «Рубежа», — родительским комитетом была предложена собравшимся чашка чая, за которой присутствующие делились радостью, — иметь собственное помещение для школы, и строили планы дальнейшего содействия токийскому уголку родной национальной культуры».
Постепенно школа из трехклассной стала семиклассной. Всего в ней учились в это время 22 человека. Директором школы был бывший генерал-майор П. П. Петров, учителями работали Богданов и Павлов. Учебная программа большое внимание уделяла преподаванию английского и японского языков. Русские дети уже с 3–4 лет прекрасно говорили по-японски. Для мальчиков были введены занятия по переплетному делу, с девочками занимались рукоделием.
