Я бил его по ногам. Дважды я лягнул его в живот, а потом он сделал сложный кульбит, схватил меня под колени и опрокинул назад; потом оседлал и попытался ударить локтем в гортань. Я перехватил его руку, стащил с себя и попробовал удушить. Но я переоценил свои возможности: он, продолжая откатываться от меня, как бы наматывал на себя мою руку, а потом сломал ее в локте, умудрившись ударить по ней ногой, которую успел высвободить.
И если ныне звери не пойдут за мною, Тому виною жалость будет:
Ведь жалость запрещает убивать…
Правой рукой я ткнул ему в глаза и в итоге высвободился, подпрыгнул, перекувырнулся в воздухе и благополучно приземлился. Однако он тут же снова набросился на меня, осыпая градом ударов. Я понимал, что долго мне не продержаться… Так что и не пытался защищаться; а когда он собрался применить свой смертельный захват, я просто нырнул в пустующее тело Пьетро, художника.
Он сразу заметил, как я (в теле Пьетро) поднялся на ноги в дальнем конце туннеля.
— Ну это уж совсем подлый прием! — возмутился он. — Что за дурной вкус — использовать клоны человека против него же самого!
Я только улыбнулся.
Все стало грязным в это время года, И по причине этой что чистоты искать?
Питая жалость даже к этой грязи, На свете как попало все растет…
Он швырнул в меня телом Ларса и стремительно бросился в атаку. Я отступал. Я уже миновал крючья, на которых раньше висели клоны. Я никогда прежде не заходил так далеко в Дыру. Спиной я чувствовал мощное сопротивление воздуха и, твердо решив не делать больше ни шагу в этом направлении, бросился плашмя на пол. И тут же надо мной, точно камень из пращи, пролетело тело несчастного Ларса.
Когда Ларе исчез в темноте, я быстро вскочил и увидел, что Эрике совсем близко и, вытянув руки, готовится снова схватить меня.
В последнее мгновение я успел-таки телепортировать себя на полметра влево, так повернувшись при этом, что теперь у меня появилась возможность нанести Эриксу страшный удар сзади по шее. За спиной у меня абсолютно ничего видно не было.
И больше мои стрелы дичи не разят И никого не убивают в честном поединке, Но все вокруг гниет.
Я пошел мимо груды тел ко входу в туннель. Стоявшая там Глория спросила:
— Так это, оказывается, ЕГО клоны?! Но как это возможно? Ведь ты единственный, с кем они генетически…
— Его лицо было однажды сильно изуродовано, а потом с трудом восстановлено хирургами, — сказал я. — Но мы с ним действительно когда-то были братьями. Близнецами.
ГЛАВА 8. НЕОЖИДАННЫЙ ПОЕДИНОК
И я пошел дальше и остановился точнехонько напротив Адама.
— Вот почему, Магфазер, мне так хотелось поговорить с тобой. Теперь ты, надеюсь, понял? Между прочим, мы оба могли бы избежать множества ненужных неприятностей — боли, бессмысленной траты времени… Теперь я отлично понимаю, зачем тебе нянька! Ты действительно порой ведешь себя как малое дитя.
— Извини, — сказал он смущенно, — но обстоятельства были так очевидны…
Я влепил ему пощечину — довольно-таки сильную, надо сказать, — и услышал, как Глория затаила дыхание.
Но он не сделал ни единого движения, чтобы защитить себя. Просто кивнул еще раз покорно и снова сказал:
— Извини.
Я повернулся к своему родному телу, телу Альфа; похоже, оно было еще живо.
— Сегодня почему-то все происходит одновременно, — заметил я. — Итак, завтра ты уже не будешь участвовать в бизнесе, поэтому я хочу получить обещанную мне память сегодня — чтобы иметь возможность повлиять на события в нужном нам ключе.
— И я очень высоко ценю эти твои намерения, — заметил Адам.
— Тогда давай не будем терять времени. Извлекай аптечку и побыстрее приводи себя в порядок, а то у меня к тебе масса вопросов накопилась.
— Хорошо, — сказал он, рывком поднялся на ноги и пошел на рабочую площадку.
Глория подошла ближе и взяла меня за руку.
— Ссссс, — сказала она.
— Ссс-сс, — ответил я.
— Дамми, пожалуй, действительно неважно выглядит.
— Ну, мне и самому пришлось сменить несколько тел, — заметил я. — Послушай, Адам совершил ужасное преступление: он выкрал то последнее, что осталось от наследия человеческой расы. Не говоря уж о других расах, которые надеялись пожить в этом обманном Раю. Зачем он украл эту шкатулку, Глория? В очередной раз чего-то недопонял?
— Нет, — сказала она. — Ему был нужен источник силы людей — та самая сингулярность, которая, как нам давно стало известно, последней согнется под ударами Большого Хруста.
— Не понимаю…
— Эффект Хруста был вычислен много веков назад. Адам же занимался тем, что просто без конца наполнял этот рог изобилия. И если бы он все это взял с собой, оставив остальное в том же положении, в каком он некогда его застал, то уже через секунду после перемещения обе части уравнения полностью восстановились бы.
— Но целая толпа этих пресыщенных обитателей Рая… Ведь все эти люди полагали, что смогут бесконечно долго прожить на границе вечного Хаоса… Их-то всех он зачем забрал?
— Чтобы сохранить рассчитанную для них дозу радиации Хокинга note 41 и сохранить правильность выведенных уравнений. Они все там, в Дыре. И пребывают в том же отношении к сингулярности, как и в те времена, когда он собрал их и взял с собой. Это всего лишь проблема двутелости…
— Так он и в самом деле намерен их вернуть?
— Разумеется! Он просто взял их на время. Он слишком щепетилен, чтобы ради собственной прихоти вмешиваться в миропорядок.
— Значит, «взял их на время»? То есть — на добрые три тысячелетия?
— Или на одно лишь мгновение — это как посмотреть.
— Чего-то мне все-таки не хватает… чего-то не хватает… — пробормотал я. — Типа — а ПОЧЕМУ он так хотел позаимствовать сингулярность у обитателей Рая? Зачем открыл эту лавку и так ужасно долго возился с ней — в течение всего периода развития западной цивилизации!
— О, так ведь он и с обитателями Восточного полушария тоже дело имел! Ты же должен помнить…
— Ну хорошо! Допустим! Но почему? Почему?
— Он собирал модели всех форм поведения, а также немало иной информации…
— И что?
— Он хочет, чтобы сингулярность благополучно сохранилась во время взрыва — согласно теории Стремгрена note 42. Если черная дыра взорвется, любая информация, которую она вобрала в себя, будет для Вселенной утрачена, однако Стремгрен утверждает, что информация эта все же сохраняется
— сконцентрировавшись в роговидной формы остатке черной дыры. Адам планирует вернуть сингулярность в ту точку временной оси, где ее обнаружил, а потом послать ее вперед, навстречу времени Великого Хруста, когда тяжелое радиоактивное облако Хокинга, возникшее на месте последней черной дыры, наконец изорвется и можно будет позаботиться о том, чтобы сингулярность покинула Вселенную до того, как последнюю постигнет полный коллапс.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
