мне остались только трусики (причем не особенно сексуальные, скорее такие, какие девушки надевают во время месячных) и лифчик. И они не сочетались между собой. Ну кто станет подбирать комплект нижнего белья, если вас никто в нем не увидит, а я, откровенно говоря, даже вообразить не могла, что в итоге окажусь в столь неловком положении. Я надеялась, что темнота и опьянение помешают Адрику заметить подробности.
Забравшись в домик, он на четвереньках пополз в дальний угол и скрылся в темноте, а затем позвал меня. Ориентируясь на звук его голоса, я стала пробираться вперед и ударилась лбом о деревянную стену. Я громко вскрикнула и выругалась, ощупывая ушибленное место.
– Постарайся не разбить голову, – посоветовал Адрик.
– Дурацкая шутка.
Как только мои глаза снова привыкли к темноте, я разглядела в углу гору подушек. Стены украшали плакаты с супергероями, также имелись сундучок, этажерка с кучей старых игрушек, по полу были разбросаны провода и еще какие-то предметы.
– Мы можем переночевать тут, – сообщил Адрик, указывая на подушки.
Вдвоем мы соорудили постель. Подушек оказалось достаточно, чтобы выложить огромный квадрат, где хватило места нам обоим. Мы растянулись бок о бок, он на спине, а я на животе.
Некоторое время стояла тишина, но заснуть не удавалось. Долго держать рот закрытым мне не свойственно, так что я нарушила затянувшуюся паузу вопросом:
– Это твой домик?
– Мой с Александром, – ответил он негромко.
– Полагаю, Эгану он не нравился.
– Эган всегда занимался более серьезными вещами. Пока мы с Александром играли, он ходил хвостиком за отцом и учился, как нужно вести дела.
– Эган всегда держал между вами дистанцию?
Я услышала, как он вздохнул.
– Джуд, я приближаюсь к той стадии, когда мне не хочется тебя слышать, – прервал он меня.
– Ты всегда находишься на этой стадии, – проворчала я, закатив глаза. – Ладно, умолкаю.
Мне хотелось, чтобы Адрик ответил мне, но я понимала, что он и так был достаточно откровенен этой ночью, и не стоит давить на него. Неожиданно у меня возник вопрос, насколько глубоко Адрик был вовлечен в дела ночного клуба? Одобрял ли он незаконные делишки, творившиеся в Тагусе? Неужели он посещал притон и делал все то же, что и другие?
Я беспокойно заворочалась на подушках и повернула голову так, чтобы видеть профиль Адрика. Он лежал с закрытыми глазами и спокойным выражением лица. Его обнаженная грудь поднималась и опускалась в такт мерному дыханию. Я поймала себя на мысли, что могла бы смотреть на него бесконечно. Я даже могла… Могла бы…
«Черт побери, о чем ты думаешь?»
Пожалуй, соображала я неважно. Алкоголь все еще напоминал о себе. Я тихо лежала, стараясь не сделать ничего такого, чего делать не следовало. В какой-то момент я снова начала замерзать и с недоумением спросила себя, почему мы не остались внизу, около костра.
Действительно, если мы поступили настолько глупо…
– Хватит на меня пялиться, – внезапно рявкнул Адрик.
– Я на тебя не пялюсь! – возразила я, тоже повышая тон. – Я смотрю в пространство, и так уж вышло, что ты оказался в центре этого пространства. И кроме того, я… замерзла.
– Поройся в ящике, – не открывая глаз, указал он на сундук у стены, как будто точно знал, где находилась каждая вещь в этом шалаше. – Там должен быть плед или что-то подобное.
Я неохотно встала, открыла сундук и стала перебирать содержимое. В ящике лежали игрушки, автомобильные журналы, комиксы и что-то матерчатое. Я вытащила кусок ткани и развернула его, обнаружив, что он достаточно большой, размером с одеяло. Я понюхала его. Ничем особенным он не пах.
– Сколько он тут пролежал? – спросила я с сомнением.
– Не знаю, встряхни его и все.
Я добросовестно трясла плед до тех пор, пока с него не перестала лететь пыль. Потом снова легла на подушки и с некоторым опасением закуталась в плед.
– Надеюсь, он не кишит блохами, Адрик, иначе… – предупредила я.
– Успокойся и спи, – оборвал меня он.
По крайней мере, стало тепло. И меня никто не кусал и не атаковал. Я повозилась немного и закрыла глаза, но вдруг у меня вырвалось:
– Я точно брошу его. Я больше не хочу терпеть все это.
Прошло немало времени. Меня одолевала сонливость, но я не спала. Напротив, мозг работал как заведенный, напряженно размышляя о самых разных вещах: об Эгане, о том, как использовать собранную информацию, что делать дальше и какими могут быть последствия…
Затем я почувствовала мерную тряску рядом с собой. Нахмурившись, я повернула голову. Несколько мгновений я терялась в догадках, что происходит, пока не поняла, что источником вибраций являлся Адрик, которого била дрожь. Он трясся от холода, но ничего не говорил. Я сообразила, что он был и не в состоянии что-либо сказать. Он крепко спал, умирая от холода.
На миг я заколебалась. Стоит ли делиться одеялом с врагом?
Правда, теперь я сомневалась, что Адрика следует считать таковым. Учитывая все, что было между нами сказано, а также эпизод с костром… Я не знала. С самого начала мне казалось, будто Адрик совсем не похож на братьев, но мне не хотелось признавать это. Однако разница между ними проявлялась во многом: во внешнем облике, в его поступках и речах на занятиях по литературе, в стремлении избегать антуража и сценариев, приводивших в восторг Эгана.
Но доверять ему я тоже не решалась.
Я никому не доверяла.
Я не рискнула бы поручиться, что один из Идеальных лжецов на самом деле был не настолько лжив…
Однако он спас меня от двойного унижения, которому намеревался подвергнуть меня Эган, он помог сжечь ненавистное платье, нас сближало общее желание держаться подальше от вечеринки, он стал моим проводником и спутником в темном саду и не вел себя как придурок, хотя и напился…
Всего этого было достаточно, чтобы я поступила как должно.
Очень осторожно я придвинулась к нему и накрыла второй половиной одеяла. Адрик шевельнулся, но глаза не открыл. Негромко всхрапнув, он затих. Неизбежно я всей кожей чувствовала его кожу. Ее прикосновение – жаркое и шелковистое – ввело меня в ступор, по телу потекли горячие токи. Эти ощущения застигли меня врасплох, и я велела себе, наконец, засыпать.
И тут Адрик повернулся. Сделал он это довольно резко, во сне, или пытаясь удобнее устроиться. В итоге он лег на бок, перебросив через меня свою огромную руку. Я широко открыла глаза, так как в одну секунду его лицо оказалось всего в паре сантиметров от моего. Я напряглась сильнее. Новая степень близости была столь неожиданной, что у меня в голове помутилось.
– Адрик, какого черта?! – взвизгнула я.
Сквозь сон он пробормотал нечто невнятное. Алкоголь его подкосил. Он даже не отодвинулся. И едва ли понимал, что навалился на меня, распластав, как блин. Я понятия не имела, что делать. Я попыталась вывернуться из-под его руки, но он раздраженно стиснул меня еще крепче.
Издали могло показаться, что он обнимал меня, но на самом деле этот засранец пребывал в отключке. Я ощущала смешанный запах мужского одеколона и алкоголя. Букет мне понравился, вероятно, потому что я тоже находилась не в лучшем виде.
Я выпустила воздух через нос. С тревогой и растерянностью изучила каждый сантиметр его лица: чуть приоткрытые губы, бритый подбородок, густые ресницы, пряди волос на лбу… На долю секунды мне захотелось погладить его по щеке, словно это позволило бы убедиться, что все, о чем он говорил под влиянием
