— О, ради бога, — громко захохотал Боллард и потянулся к бутылке с бренди.
Гарсиа упрямо продолжал:
— Знаю, что это звучит неправдоподобно. Но Макгун тайно приобрел за огромную цену этот документ и привез его Рендлу Эштону. Тот проконсультировался с физиками и психологами. Они заявили, что концепция, как она описана в научном виде, выглядит вполне разумной.
— Но все это пока не проясняет, как Макгун собирался найти эту штуку, — сказал Дайльюлло.
— Рауль и Врея сказали нам о регионе, согласно легенде. Эштон рассчитывал отыскать Свободное Странствие методом, напоминающим радиокомпас, то есть проявлением чувствительности к радиации на диапазонах волн, указанных в старинном аркуунском документе.
Дайльюлло нахмурился:
— И ради столь сомнительного шанса заставить Эштона ехать сюда?
— А знаете что? — сказал Боллард. — Я невысокого мнения об этом Эштоне. Он заманивает четырех человек в свою глупую экспедицию в Закрытые Миры, бросает одного из них умирать в Яре, сам отправляется в погоню за легендой, потом здесь оставляет на растерзание восемь человек экипажа, а сам следует дальше за своей призрачной мечтой.
— Нам платят не за то, чтобы мы любили Эштона, а за то, чтобы мы нашли его, — напомнил ему Дайльюлло.
— И как же мы найдем? — спросил Боллард.
— А найдем, делая то, что он делал — надо обнаружить радиацию, излучаемую Свободным Странствием, и двигаться в сторону этой радиации. У тебя же есть радиационный детектор.
Боллард спросил у Гарсиа:
— Какая длина волны этой радиации?
Гарсиа с виноватым видом ответил:
— Не знаю. Извините, это не по моей части. Детектором занимался Саттаргх. Помнится, что он говорил, что эта радиация по длине волны несколько короче даже гамма-лучей.
Боллард проворчал:
— И с такими замечательными, точными научными данными мне надо работать.
— А ты разве не сможешь расширить вниз шкалу чувствительности нашего детектора? — спросил Дайльюлло.
— Могу попробовать. Но, конечно, не сейчас. Я совершенно измотан.
Дайльюлло встал и устало потянулся:
— Мы все измотаны. Еще тот был денек! Джансен, иди смени Мильнера на дежурстве.
Чейн, спавший на полу основного отсека, проснулся среди ночи. Было совершенно темно, но он мог слышать чье-то дыхание и осторожные движения.
Он улыбнулся. Врее была отведена одна из кают, но она покинула ее и устраивалась прилечь около него. Разве можно было ее винить за боязнь оставаться одной. С наступлением утра Боллард на протяжении нескольких часов возился с детектором, вмонтированным в панель управления. Для всех остальных ничего не оставалось другого, как просто ждать. Мильнер громко ворчал, заявив, что это место дьявольское, и он будет рад отсюда убраться. Никто не думал ему возражать. Люди сидели с лазерами на коленях и следили за деревьями.
Наконец раздался голос Болларда:
— Подвесил снова на место.
Дайльюлло подошел и сел рядом с Боллардом в пилотское кресло, другие же уставились на панель через его плечи сзади. Чейн видел, как по размеченной делениями сетке детектора устойчиво поплыли ровные светлые линии.
Боллард нажал специальную кнопку на панели управления, заставив небольшой сенсор с чувствительным элементом, установленным снаружи фюзеляжа флайера, сделать полный оборот для обозрения местности. Все с затаенным вниманием ждали изменений в показаниях детектора, но они по-прежнему оставались ровными, без нарушений.
— Ничего нет, — произнес Боллард.
— Если источник радиации находится за этими горами, — сказал Дайльюлло, — мы не сможем его отсюда обнаружить. Необходимо подняться над горами.
Боллард кивнул головой:
— Я опасался, что ты это предположишь. Но я предпочел бы пойти на риск встречи с самолетами Хэлмера, чем с блуждающими в лесу чудовищами.
Джансен занял кресло пилота. Надо было бы сначала проверить радаром небо, но у них не было этой возможности, так огромные деревья вокруг прогалины закрывали обзор, оставляя лишь пространство прямо над головой. Нужно было идти на риск.
Джансен вырулил флайер на прогалину. На режиме вертикального взлета он выскочил из леса. Напряженно всматриваясь глазами и используя радар, они обозрели небо, но никаких самолетов не обнаружили.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Тогда они стали дальше подниматься, пока не оказались над самыми высокими горами. В то время, как флайер кружил, Боллард снова попробовал детектор. Но реакции не было.
— Я же говорил, что все это очень неточно, — ворчал Боллард, начав поворачивать сенсор. — Наверное, Эштон сам лично нашел и...
Неожиданно он замолчал. Заглянув через его плечо, Чейн увидел, что на сетке детектора уже не было плавных ровных светлых линий. Внезапно резкой петлей они взметнулись вверх, неистово задрожали, словно под воздействием мощного пульсара вдали.
— Ей богу, — воскликнул Дайльюлло. — Мы, кажется, заимели адрес!
— Мы еще кое-что заимели, — вмешался Мильнер. — Заимели провожатых. Много провожатых.
И он показал назад через окно на самолеты, быстро следовавшие за флайером.
XII
Чейн оглянулся назад и увидел приближавшиеся легкие самолеты аркуунов. Их было пять.
— Радар у Хэлмера, возможно, не так хорош, как наш, но, по-видимому, справляется со своей задачей, — заметил он.
— Прибавь скорость, Джансен, — сказал Дайльюлло. — Направление, которое указал сенсор, составляет по воображаемому часовому циферблату десять часов.
Флайер рванулся вперед. Он начал отрываться от преследователей.
Чейн посмотрел на Дайльюлло:
— Понимаете, если это дорога к Эштону и его группе, то выходит, что мы ведем Хэлмера прямо к ним.
— А что еще нам остается делать? — спросил Дайльюлло. — Мы, конечно, можем делать по всему небу обманные маневры, но их радар все равно найдет нас. Сделать посадку, спрятаться — ничего это не даст. Для нас предпочтительнее продолжать идти по курсу, проверить, действительно ли эта дорога к Эштону, а об остальном позаботиться позднее.
В сущности Дайльюлло обращался ко всем, и не согласных с ним не оказалось. Чейн засмеялся и чуть было не сказал:
— Ты начинаешь мыслить категориями Звездного Волка!
Горы появились быстро. Флайер шел высоко, но оказалось, что не очень высоко над вершинами гор. Склоны гор вверху совершенно не имели растительности, состояли лишь из камней и осыпи. Под топазным солнцем горные цепи выглядели крайне неприветливыми, не лучше предстали и глубокие долины между ними, заполненные лесом.
Флайер трясло и подбрасывало по мере того, как Джансен боролся с мощными воздушными потоками. Он поднялся выше и флайер повел себя немного спокойнее над этой беспорядочно взъерошенной, искореженной местностью.
Самолеты, преследовавшие их отстали; хотя и не намного флайер опережал их в скорости. У Чейна не было ни малейшего сомнения в том, что Хэлмер будет их преследовать до тех пор, пока они будут у него на экране радара.
Чем дальше они летели, тем еще суровее становились горы. По сравнению с ними, подумал Чейн, горные цепи Варны кажутся маленькими.— Варна — тяжелая планета, и ее гравитация оказала влияние на диастрофизм. Но здесь давным-давно процесс горообразования проходил в гигантских масштабах.
Хуже было то, что горные цепи шли не изящными параллельными рядами, а беспорядочно, вперемежку, крест-накрест, каждая своим путем. Этот район Аркуу выглядел словно игровая площадка детей-колоссов, которые оставили ее после игры неубранной.
— Я понимаю, почему здесь можно спрятать что угодно на долгое Врея, — произнес Чейн.
— Даже нэйны не приходят в эти горы, — в подтверждение добавила Врея.
Когда преследователи пропали из виду, а флайер был, по-видимому, над наиболее беспорядочным районом гор, раздался резкий голос Болларда:
— Джон, взгляни на эту сетку. Мне она не нравится.
Чейн видел, что петли на сетке радиационного детектора дико прыгали, готовые вырваться наружу.
