постоянно интересовался моим настроением и самочувствием. Его внимание было мне приятно и больше не раздражало, как раньше. Меня вообще мало что раздражало, ведь я была влюблена каждой клеточкой своего тела.
Мысли неизменно уносились к Андрею всякий раз, как появлялась свободная минута. Стоило мне закрыть глаза, как я почти физически чувствовала его запах, прикосновения теплых пальцев, вкус губ, вспоминала низкий голос и ямочки на щеках. Мне было интересно, чем он занимается, где он, думает ли обо мне. И главное – решил ли он вопрос с Мили. Пожалуй, это интересовало меня больше всего.
Именно поэтому я искренне обрадовалась, когда Антон написал письмо нам с Андреем, приглашая поужинать в пятницу после работы. Хоть мне и не улыбалось играть роль старшей сестры и паясничать, но перспектива увидеть Андрея затмевала собой все негативные стороны вопроса.
В четверг вечером последняя встреча с коллегами затянулась, и мне удалось свинтить с работы только в половине восьмого, поэтому на собрание группы я снова опоздала, только на этот раз уже прилично.
Припарковав машину, я бегом понеслась к зданию центра, распахнула дверь и быстрыми шагами добралась до входа в зал. Дверь была приоткрыта, я заглянула внутрь.
Выступал мужчина, тот самый, который потерял беременную жену. Он рассказывал о том, что учится ценить моменты счастья. Я бесшумно проскользнула в зал и, сжимая в руках пальто, опустилась на единственный пустующий стул. Дима помахал мне со сцены, а остальные участники приветственно кивнули. Ко мне сразу вернулось ощущение уюта и принятия, как будто я пришла в родной дом.
Мужчина закончил, и все ему поаплодировали, в том числе и я.
– Друзья, прервемся на три минуты. Вот там есть печенье и чай. – Дима махнул в угол зала, ловким движением спрыгнул со сцены и направился ко мне.
– Не стоило делать перерыв из-за меня. – Я встала со стула, когда он приблизился.
– Ну что ты, принцесса. Я не могу допустить, чтобы ты пропустила что-то важное. – Дима наклонился ко мне и чмокнул в щеку.
Этот жест был будничный, небрежный и, конечно же, ничего не подразумевал, но почему-то от прикосновения его горячих губ к моей все еще холодной после улицы щеке стало неловко. Я почувствовала, как мои щеки начинают полыхать.
– Эй, да ты краснеешь! – не преминул заметить Дима. – Я что, настолько тебе нравлюсь?
Я задохнулась от возмущения.
– С каждым разом все меньше и меньше! Кто вообще выдал тебе диплом психолога? По-моему, твой основной талант – ставить людей в неловкое положение!
– То, что ты бесишься, лишь подтверждает, что я тебе нравлюсь, – засмеялся он. – Каким бы ужасным психологом я ни был, ты все же пришла.
– Пришла, – согласилась я и не смогла сдержать улыбку.
– Как ты? Как прошла неделя?
– Сначала было очень плохо. Я прорыдала все выходные, но все же решилась сходить к нему на могилу, – призналась я.
– Это здорово! – поддержал Дима. – Для многих поход на кладбище ничего не значит, но в твоем случае это очень серьезный шаг. Умница! А потом? Полегчало?
– Потом полегчало. – В памяти всплыл наш разговор с Андреем около квартиры, и в животе снова стало щекотно. – Действительно полегчало.
– Выглядишь так, как будто выиграла в лотерею. – Он подозрительно изучал меня взглядом.
– Ничего я не выиграла. Так что я пропустила?
Дима, казалось, на несколько секунд завис, внимательно наблюдая за мной, как будто заметил что-то, что его очень заинтересовало. В ожидании его ответа я вздернула брови.
– Итак?..
– Э-э-э… Да. Что ты пропустила. – Он откашлялся. – Первые минут пятнадцать мы обсуждали прошедшую неделю, как кто справился с горем, насколько глубоки были переживания. Потом я рассказал про второй этап и начались выступления.
– И о чем мы сегодня говорим?
– Мы говорим о принятии последствий. Рассказываем о том, чего мы лишились вместе с уходом близкого человека.
– Ты опять говорил о себе?
– Да, – коротко ответил он, и мне показалось, что челюсть его при этом напряженно сжалась.
– Жаль, что я пропустила. Твои слова в прошлый раз очень меня вдохновили.
– Принцесса. – Он взял меня за локоть, и я даже сквозь ткань свитера почувствовала, какие горячие у него руки. – Тебе уже не нужно вдохновляться. Ты все можешь сделать сама, я это вижу. Тебе и группа эта уже не особо нужна… – Он по-хулигански улыбнулся. – Но ты мне слишком нравишься, чтобы я тебя отпустил.
С этими словами Дима развернулся и направился обратно к эстраде. Я попыталась стереть с лица смятение и уселась обратно. Да уж, этот парень умеет вогнать меня в краску. Похвалить, воодушевить и пофлиртовать в одном предложении… Да он настоящий виртуоз! Наверняка свои умения он активно использует при общении с девушками за стенами этого здания. Похоже, Андрей был прав, когда говорил, что Дима – кобель.
Я выслушала несколько выступлений, но не погружалась в них так, как на прошлой неделе. В голове все это время крутился вопрос: что же потеряла я? Ответов было слишком много, и я не могла выбрать какой-то один.
Когда Дима назвал мое имя, приглашая выступить, я поднялась в некотором смущении. Девять пар глаз были устремлены на меня, и в зале царила оглушительная тишина. Я набрала в грудь побольше воздуха, но, не придумав, с чего начать, порывисто его выдохнула.
– Ну же, Алена, – подбодрил меня Дима.
– Я… Я не знаю, что сказать, – смущенно ответила я, – мне очень стыдно, потому что, слушая ваши истории, я поняла, что ваши потери зачастую намного более серьезные, чем моя. Ну что такое потерять парня, с котором мы толком-то и встречаться не начали? И тем не менее список потерь что-то получается слишком длинный.
– Ален, мы тут не списками меряться пришли, – улыбнулся Дима. – Говори начистоту, мы все тебя поддержим.
Я оглядела аудиторию, собирая ободряющие кивки и улыбки.
– Кхм… Не знаю, с чего начать. Наверное, когда все это случилось… Когда я увидела на земле тело… В эту самую секунду и закончилось мое детство. То есть еще накануне я была самым настоящим ребенком, я была влюблена, радовалась
