— Хелен, сядьте в кресло и ничему не удивляйтесь. — Я подвинул к себе телефон и набрал номер бара. — Алекс? Передай моим гостям, что тот, кого мы ждем, уже поднимается.
Заслышав шаги в коридоре, я распахнул дверь:
— Господин Смит, сюда, пожалуйста.
— О, мистер Гейц! Я уж думал, ошибся адресом.
— Дональд? — Хелен узнала голос молодого человека и закричала: — Дональд, это ты?! С тобой все в порядке?
— Ваше Высочество, сидите смирно, — буркнул я.
— Вы что-то сказали? — удивился визитер.
— Проходите в кабинет, Джон, — пригласил я. — Или, может быть, Дональд?
— Конечно же, Дональд! Боже, Дональд, милый! — Принцесса вскочила с кресла и бросилась обнимать мужа. Но тот не слышал ее и не чувствовал ее прикосновений.
— Я не сомневался, что вы разоблачите мою неуклюжую уловку.
— Да уж, если человек представился Джоном Смитом, можно биться об заклад, что на самом деле его зовут иначе.
— И все же шанс встретить настоящего Джона Смита не так уж и мал.
— Но это не наш случай, не так ли?
— Каюсь.
— Но для чего вам понадобилась эта ложь? Работу мне она не облегчила.
— Хотел лишний раз убедиться, что вы не шарлатан. Если вы сумели поговорить с моей женой, то она, конечно, назвала мое настоящее имя.
— Дональд, почему ты ведешь себя так, будто меня здесь нет? — Хелен все еще пыталась обратить на себя внимание Дональда-Джона.
— Она назвала мне имя Дональд Транк.
— Что ж, молва не лжет, вы действительно отличный…
— Посредник? Уж какой есть.
— Не скромничайте. Ну так что, где тело? Это те снимки, о которых вы говорили? — Не дожидаясь ответа, гость схватил со стола конверт и достал из него фотографию. — Что за ерунда? Это же тот снимок, что я дал вам при нашей первой встрече…
— Вы правы. Я, наверное, хороший посредник. Но и сыщик я тоже неплохой. Я выяснил, что Дональд Транк — не настоящее ваше имя. Равно как и Ричард Конн, и Барри Кремер… Как же вас назвали при рождении? Уж не Джоном ли Смитом?
— Какое все это имеет отношение к нашему делу? Насколько я знаю, менять имя — не преступление.
— Норман, что здесь происходит?! — Хелен готова была сорваться в истерику.
— Убийство — преступление.
— Вы в чем-то меня обвиняете?
— Именно.
— Что ж, давайте позвоним в полицию. Хотя, по-моему, уместнее вызвать «Скорую» — вы сбрендили.
— Я знаю, что полиции вы не боитесь. Вы изобрели поистине дьявольскую схему. Под видом скромного клерка, коммивояжера, водителя-дальнобойщика и бог знает еще кого знакомились с девушками из высшего света, обладательницами крупных состояний. Очаровывали, покоряли, влюбляли в себя. Одна поездка в Вегас — и вот вы уже муж и жена. Вы знали, что семьи ваших жертв будут, мягко говоря, не в восторге от вашего брака. И предлагали своим супругам бежать, бросить миллионы, начать жизнь с чистого листа. Вы давали им порошок, уверяя, что он вызывает глубокий сон, который все примут за смерть. У вас якобы есть друг на «Скорой», он вывезет «труп», девушка придет в себя, и вы заживете счастливо на новом месте под новыми именами. Родителям невесты, уверенным, что девушка покончила с собой из-за их черствости, останется мучиться чувством вины. Любите Шекспира? Тот, наверное, в гробу переворачивается, видя, на что вас вдохновила история Ромео и Джульетты.
Лицо «Смита» стало безразличным. Я продолжил:
— Порошок был обыкновенным ядом. Ваши жены просто умирали. Все выглядело как самоубийство, и вы получали в наследство целые состояния. Только вот с Хелен вышла осечка. Ее отец скрыл смерть дочери. Для всех принцесса Хелен просто вернулась в Европу. Вам же позарез было нужно, чтобы ее труп нашли, и вы наняли меня.
— Так я мертва? — Бедняжка Хелен, кажется, начала понимать, в чем дело.
— Прошу вас, Хелен, дайте мне минуту, — сказал я ей.
— Хелен здесь? — не столько удивился, сколько удостоверился «Смит». Напрасно я надеялся увидеть на его лице хоть тень раскаяния. — Бросьте, Норман, приберегите свою историю для «Черной маски» или других изданий подобного толка. Вы же сами признали, что у полиции ничего на меня нет.
— Полиция? Кто говорит о полиции?
— Так я могу идти?
— Не торопись. — Я кивнул, указав на дверь, возле которой заняли позицию телохранители князя. — Неужели ты еще не понял, что князья Полеску не любят тревожить представителей государства? У себя на родине они сами — государство, сами вершат суд, казнят и милуют. На последнее, впрочем, особенно не рассчитывай.
Все еще сохраняя надменность, «Смит» выкрикнул:
— Но мы же не в их варварском королевстве!
— В княжестве, красавчик, в княжестве.
— Да какая разница!
— В том-то и фокус, что никакой. Видишь ли, представители правящих домов имеют одну важную привилегию: дипломатический статус позволяет им в любой стране чувствовать себя как дома. Да и дело-то тут, в общем, семейное. — Я постарался изобразить самую хищную из своих ухмылок.
Парни из княжеской охраны подхватили «Смита» под руки.
— Э-э, так не пойдет! Я хочу добровольно сдаться полиции! Вы не имеете права удерживать меня!
— Боюсь, я ничего не могу для тебя сделать.
— Вызови полицию! Я во всем признаюсь!
— И что мне с того? Даже если ты не откажешься от своих слов — а ты непременно откажешься…
— Нет же! Нет! Клянусь!..
— Даже если так. Ну, получишь пожизненное, проведешь десяток лет на казенных харчах — а потом тебя отпустят за примерное поведение…
— Я заплачу тебе! Ты же знаешь, я богат. Не отказывайся, ты все еще работаешь на меня. Я все еще твой клиент!
— Больше нет. Свою работу я сделал.
— Ты просто не представляешь, о какой сумме речь. От такого не отказываются!
— Похоже, инспектор Хенриксен сильно преувеличил в своем досье, назвав тебя исключительно умным мерзавцем. Думаешь, мне позволили вернуться с того света лишь затем, чтобы я просто зарабатывал деньги?
«Смита» увели. В кабинет вошел князь.
— Мистер Гейц, моя дочь еще здесь? — тихо спросил он.
— Да, Ваше Светлейшее Высочество, здесь. Она вас видит и слышит.
— Девочка моя, я очень виноват перед тобой, — на глазах старого князя выступили слезы.
— Папа, папочка, эта я должна просить тебя о прощении, — зарыдала Хелен.
— Она ни в чем вас не винит, — передал я князю ее слова.
— Она всегда была слишком добра.
— Смею надеяться, князь, вы лишены этого недостатка?
— Что ты хочешь этим сказать, сыщик?
— Обещайте, что сукин сын будет страдать.
— Этого желает моя дочь?
Я взглянул на Хелен. Она уже справилась со слезами и теперь просто не сводила глаз с отца, будто стараясь запомнить каждую его черточку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
