В перерыве я все-таки поймал его.
— Опять? — умоляюще спросил Казимир Павлович, косясь на блокнот у меня в руке. — Очень прошу вас, не изображайте этот научный опыт каким-то подвигом. Просто научный эксперимент, практическая проверка некоторых гипотез.
— Но почему вы решили проверять их именно на себе? Ведь можно было найти опытного водолаза и помоложе…
— Конечно, добровольцев вызывалось немало. Но я ведь и сам неплохой ныряльщик, вы убедились в этом? Вот и пригодилась спортивная закалка. И потом: ведь самому провести опыт гораздо интереснее, чем потом анализировать его с чужих слов, вы согласны? Так что убедительно прошу вас…
— Ладно. Только несколько цифр, я не успел записать, — сдался я.
— Это пожалуйста. Всегда к вашим услугам.
— Значит, вам все-таки удалось разгадать состав загадочного «алито»?
Казимир Павлович задумался.
— Как вам сказать… Честно говоря, не знаю. Ведь та смесь, какую Леонардо зашифровал в своих трудах словом «алито», так и осталась засекреченной. Гениальные работы Леонардо да Винчи подсказали нам, в каком направлении искать, и, так сказать, внушали уверенность в достижимости цели. Но шли мы своим путем: тщательно изучали скорость выделения различных газов из тканей живого организма в зависимости от давления, подбирая оптимальный состав газовой смеси для дыхания на больших глубинах. Работа эта была довольно кропотливой. Достаточно сказать, что мы проверили в электронно-вычислительной машине около шестидесяти тысяч разных вариантов. Ну, а потом, конечно, специальные опыты в барокамере — сначала над животными, затем… Таким вот образом.
— Ясно. И каков же состав этой смеси, проверенной вами при спасении мезоскафа? И какова методика погружения — в самых общих чертах?
— Пожалуйста, запишите, — сказал Бек и о чем-то снова задумался.
Я ждал, глядя на него.
— Нет, — сказал он вдруг. — Закройте ваш блокнот, и закончим на этом. Вы помните, почему Леонардо не хотел раскрывать свой секрет и зашифровывал многие удивительные открытия? Я, кажется, приводил вам его замечательные слова, — и, подняв палец, Казимир Павлович торжественно процитировал: — «Как и почему я не описываю своего способа пребывать под водой, сколько я могу остаться без еды и этого не опубликовываю или не распространяю? По причине злой природы людей, которые совершали бы смертоубийства на дне морей путем разрушения кораблей и потопления их вместе с находящимися на них людьми…» К сожалению, запрет Леонардо все еще должен оставаться в силе.
— Понятно, — сказал я, закрывая блокнот. — Значит: «Одно и то же пламя…»
— Вот именно, — закивал Казимир Павлович, — Вот именно: «…и прогоняет тьму и обжигает…».
Да, к сожалению, он прав, И поэтому я не стану раскрывать деталей других интересных открытий, сделанных нашими учеными во время плавания «Богатыря». Нельзя забывать, что мы живем еще в таком мире, где одно и то же пламя может и освещать дорогу и сжигать все живое, в зависимости от того, в чьи руки оно попадет.
Важных открытий было сделано немало. Но на Ученом совете больше говорили о новых загадках, еще ждущих своих исследователей, намечали планы новых работ.
Намечено заняться и проблемами старения, продления жизни. Помните пометку, которую сделал в блокноте Логинов: «Гибель запрограммирована»? Теперь исследователи хотят разобраться, как и где записана в нашем организме программа старения, — может, удастся менять ее, исправлять?
Предложения летят со всех сторон:
— Опреснитель по типу альбатроса….
Казимир Павлович предложил включить в план специальные исследования над каракатицами: каким образом они так быстро и легко могут перемещаться с одной глубины на другую?
— Есть серьезные подозрения, что вертикальное движение осуществляется исключительно за счет способности каракатиц каким-то образом менять химический состав воды в своем организме и тем самым по желанию то увеличивать, то уменьшать ее плотность и, следовательно, удельный вес, — высказал предположение Казимир Павлович.
Сидевший рядом Волошин толкнул меня локтем в бок и возбужденно зашептал:
— Красивая идейка! Представляешь, если удастся применить тот же метод в мезоскафе? Никаких водяных цистерн, никакого балласта. Вот тогда мы поныряем!
Предложение тут же вызвало споры. Уже одна за другой выдвигались разные гипотезы…
Я вышел на палубу и поднялся на мостик, чтобы узнать от вахтенного, скоро ли покажется хоть какая-нибудь земля.
С другой стороны мостика в рубку вошел капитан. Он зачем-то оглядел в бинокль пустынный горизонт, а потом выдал, ради чего пришел: поспешно посмотрел сначала на компас, потом на карту с приложенным контрольным курсом и удовлетворенно крякнул:
— Так держать!
Пожалуй, этими словами лучше всего и закончить рассказ о нашем плавании и пережитых приключениях.
Хорошая, приятная команда. Она обещает новые удивительные загадки и новые приключения…
Так держать!
Юджин ДЖОНС
КАПИТАН ГРИМ
Рассказ американского писателя Юджина Джонса «Капитан Грим» был впервые опубликован на русском языке в журнале «Вокруг света» в 1940 году.
Рисунки С. ПРУСОВА
Целый день молчаливые портовые грузчики спускали в грязный, кишащий крысами трюм «Барранкильи» контейнеры с надписью «Осторожно». Ящиков было так много, что часть их пришлось крепить на палубе. Вскоре на ней не осталось свободного местечка. Корабль был готов к отплытию.
Капитан Эбнер Грим со спокойной совестью взял в таможне разрешение на выход из порта. Не его дело задумываться над тем, почему музыкальные инструменты, считающиеся в общем-то сравнительно легким грузом, вдруг потяжелели и судно погрузилось значительно ниже ватерлинии. Капитан давно уже привык к странности товаров, которыми нагружал корабль его владелец.
«Барранкилья» снялась с якоря, ее путь лежал в один из портов Южной Америки.
Внешность капитана Грима не располагала к себе: борода, похожая скорее на старую одежную щетку, мясистый нос, маленькие, на редкость неподвижные, холодные голубые глаза. Очевидно, из-за этих глаз хозяева пароходных компаний, куда он неоднократно обращался в поисках работы, не предоставили ему ничего лучшего, чем эта грязная посудина. Он был маленького роста, постоянно пыхтел и задыхался. Свой видавший виды китель застегивал на все пуговицы, тщетно пытаясь скрыть надетую под ним тельняшку.
Стоя на капитанском мостике, Грим думал о Чарльзе Августе Сниде. Зачем владельцу «Тропической пароходной компании» понадобилось потихоньку, подобно безбилетному пассажиру, прокрасться на судно? Бесспорно, это было как-то связано со странным грузом.
