На сорок второй день Ерик привез нотариуса. Тот перечислил, что я наследую как вдова. Квартира в Москве, загородный дом, автомобиль и десять тысяч долларов на банковском вкладе. У детей были отдельные именные вклады, которыми они не могли распоряжаться до своего совершеннолетия.
- Я тебя предупреждал! - стиснул ладони Ерик и поместил их между колен. - Я же тебе все объяснил еще год назад, почему ты меня не послушалась?
- А моя кобыла? - искренне загрустил Ося.
- А самолет? - прошептала Нара.
Нотариус разъяснил, что кобыла как предмет дарения остается в полном нашем распоряжении при условии, естественно, вовремя внесенных платежей за аренду места в конюшне и уход. А о самолете придется забыть: десять тысяч на вкладе - это максимум восемь полетов на среднюю дальность, и он не думает, что было бы целесообразно... и так далее и так далее...
Не скажу, что я сильно удивилась или огорчилась. Как потом разъяснила Марго - я еще не успела настолько привыкнуть к роскоши, чтобы обезуметь от угрозы нищеты.
На сорок третий день я попрощалась с Ириной Дмитриевной. Она расстрогалась и сказала, что будет приезжать иногда в дом Гамлета, чтобы готовить вс.я-кие вкусности и укреплять мою веру в себя.
На сорок четвертый день я отвезла Кларе Аристарховне букет цветов и деньги. Она не удивилась, вручила мне восемь номеров телефонов желающих иметь у себя на то или иное торжество торты килограмма в три с самыми разными скульптурными композициями.
- Обратите внимание, вот это - телефон владельца крупного ресторана. Я с ним говорила, он согласен на временную работу в удобное для вас время.
- Как вам удалось собрать на свадьбе своего внука столько богатых людей?
- Я не собирала, - раскрыла секрет Клара Аристарховна. - Я теперь на уроки к своим ученикам хожу с фотографией вашего свадебного торта. А вам известно, что победителю конкурса кулинаров, который будет проводиться в петроградском "Англетере", гарантируется место главного кулинара самого большого лондонского ресторана, минуточку... где-то у меня записано, куда стоит обратиться с заявкой на участие.
- Лондонского - это круто! - грустно улыбнулась я, пожимая сухую лапку в перстнях.
- Но учтите, - строго предупредила она, - я совершенно уверена в вашей победе и посему - будьте любезны, со следующей недели приходить на занятия. У вас ужасное произношение!
На сорок пятый день мы с Обмороком пили кофе в уличной кафешке и обменивались обещаниями писать друг другу на е-майлы по мере накопления проблем. Обморок уверял меня, что запросто взломает любой код, даже в Пентагоне, клялся в вечной дружбе, пригласил в субботу на дискотеку с качественными "колесами", а под конец попросил взаймы двести рублей заплатить за кофе.
На сорок шестой день, обмысдив свое финансовое положение, я слегка успокоилась. И зря. Вечером в "мой дом" с визитом пожаловал Генерал. Жена его после беседы об именах и их национальной принадлежности, а также после лечения от паукобоязни старалась не находиться со мной в одной комнате больше пяти минут. Я не обижалась, понимая, что это - самый настоящий страх.
Он с хозяйским видом обошел первый этаж. На кухне зачем-то заглянул в кофейник и в раковину с грязной посудой. Да, я понимаю, что раньше в этой раковине никогда не лежала свалка грязных тарелок, но теперь я мою посуду раз в день - вечером, потому что загружать посудомоечную посуду по нескольку раз тремя тарелками мне совершенно в лом.
- Позови Освальда, - приказал Генерал после осмотра кухни.
Мы все собрались в гостиной. Старик неодобрительно посмотрел на Нару, но ничего не сказал о ее присутствии. Сразу перешел к делу:
- Освальд переезжает в мой дом, я начинаю дело об установлении опеки над ним.
- Я не сирота, - вдруг твердо заявил Ося. - Я здесь у себя дома. Я не оставлю Нефилу с Нарой одних. - Подумал и добавил: - Без мужчины.
- Ты зря волнуешься, - усмехнулся Генерал. - Без мужчины они долго не останутся. Такие женщины долго не бывают одни. Собирайся, сынок, пойдем домой.
- Я тебе внук, а не сын.
- Не обсуждается, - спокойно заметил Генерал.
- Обсуждается! В этом доме все обсуждается, все имеют право голоса, никто не стоит по стойке "смирно" и не ждет приказаний! - Голос Оси сорвался. Я взяла его за руку.
- Не нервничай так. Дедушка хочет сделать тебе лучше по своему усмотрению. Он не желает зла.
- И кому, как не твоей мачехе, это лучше всего понять! - поддержал Генерал. - Она осталась без гроша и не в состоянии обеспечить тебе даже достойное образование!
- Ты сам в прошлом году начал устраивать меня в английскую школу. Сам предложил оплатить учебу, я не просил.
- Правильно, - кивнул Генерал. - Оплатил. Потому и пришел за тобой. Тебе нужно хорошенько подготовиться к отъезду в Лондон, купить кое-что из вещей. Пойдем, бабушка запекла рыбу, сделала пирог с клубникой.
- Бабушка ничего не печет, - не может успокоиться Ося. - Это Ирина Дмитриевна готовит или из ресторана привозят.
- Может быть, стоит разрешить Осе пожить до отъезда с нами? - вступила я.
- Не обсуждается!
- И зря. Дети привязались друг к другу. Перед разлукой...
- Какой еще разлукой? - подпрыгнул Ося, развернувшись ко мне. - Я никуда не поеду без Нары!
- Абсурд, - спокойно заметил Генерал. - Я эту девчонку не пущу даже на порог своего дома. Ты разве не видел, до чего она довела твою бабушку?
- Минуточку! - встала я. - Ося, помолчи, пока не успокоишься, а то наговоришь лишнего - потом будешь жалеть. Я предлагаю вам компромиссное решение. Ося поживет с нами до отъезда, а я постараюсь за это время объяснить ему необходимость разлуки и почему Нара не сможет сейчас поехать с ним в Лондон.
- Я нормальный человек, - сказал на это Ося. - Если Нары не будет со мной, так в гробу я видал этот Лондон! Ерик! - закричал он вдруг так громко, что даже на лице Генерала появилось что-то вроде недоумения и растерянности. - Хватит подслушивать под дверью, ты мне нужен.
- Да я и не подслушивал совсем, я чай принес. - В дверях появился Ерик с подносом. - А вы так кричите, что слышно и на...
- Скажи как юрист: дед может меня силой принудить покинуть этот дом? перешел к делу Ося.
- Так ведь это как посмотреть, - заюлил Ерик, расставляя чашки на столике у дивана. - С одной стороны, конечно, как близкий родственник...
- Да или нет?
- Учитывая твой возраст...
- По документам - Ося мой пасынок, - напомнила я.
- Ну, конечно, вроде бы по закону все правильно, но если обе стороны не смогли договориться...
- И это дерьмо называет себя юристом? - не выдержал Генерал.
- По закону твой дед не имеет права требовать от тебя ничего такого, что ты не согласен выполнить, - выпрямился Ерик и приобрел связность и уверенность речи. - Применение силы в данном случае может быть рассмотрено как похищение, и по заявлению твоей мачехи дело будет заведено уголовное и решаться оно будет в суде. Причем стоит учесть, что ты уже достаточно взрослый, чтобы высказать свои пожелания об опекуне, если твой дед, вопреки возрастному цензу и здравому смыслу, захочет установить свое опекунство помимо твоего желания.
- Я остаюсь здесь, - стукнул Ося ладонью по подлокотнику дивана.
- Пусть детишки выйдут, мне с вами обоими поговорить надо, - потребовал Генерал.
- Ерик может пойти подкипятить чайник. А они никуда не уйдут, покачала я головой. - Все семейные вопросы мы решаем сообща. Вы хотите рассказать, как собираетесь меня уничтожить? Генерал, я предлагаю вам не дружбу, нет, дружить я с вами не хочу. Я предлагаю вам взаимопонимание и некоторую поддержку при участии в судьбе Освальда. Давайте договоримся и примиримся друг с другом на время его взросления. - Я протянула в сторону сидящего Генерала обе руки, ладонями вверх.
И получила в ответ взгляд, полный ненависти и презрения.
- Я докажу в суде, что этот дом построен полностью на мои деньги, о чем есть соответствующие документы и сметы. Он был подарен дочери на свадьбу, я могу опротестовать его в завещании Гамлета.
- Отлично! - убрала я руки за спину. - Я с вами согласна - это не мой дом. Это чужой дом. Можете забирать его без всяких судов и опротестований.
- Нефила, не смей раскрывать рот и что-то решать без мнения адвоката! завопил Ерик.
- Дед, зачем тебе этот дом? - опешив, перешел на шепот Ося. - Тебе домов мало?
- Замолчи, ты ничего не понимаешь, - отмахнулся Генерал и посмотрел сквозь меня тяжелым отстраненным взглядом. - Ты пришла ниоткуда и смеешь угрожать мне? Я раздавлю тебя, как противное насекомое.
- Значит - война! - вздохнула я. - Ох, старик, хоть бы дал опомниться от боли. Я бы тогда смогла пожалеть твои искривленные суставы пальцев. Или твою тупую старческую ненависть. Что ж ты так напираешь?!
- Нефила, - заметался Ерик, - успокойся! Давай сядем и поговорим спокойно, мы найдем какое-нибудь общее решение, мы попробуем договориться, компромисс иногда бывает удачным выходом из положения, зачем же сразу отдавать дом?
