чем СССР» [20].
В специальном отчете уполномоченного Совета министров СССР по охране военных и государственных тайн в печати К. Омельченко содержатся сводки телеграмм, отправленных британскими инкорами Даунтоном, Хандлером, Мидлтоном, Джеймсом и Вертом в связи с пребыванием в Москве делегации Исполнительного комитета Лейбористской партии Великобритании.
В частности, в беседе с Мидлтоном Ласки заявил: «В своем обсуждении мы коснулись многих вопросов, представляющих общий интерес. Сталин спрашивал нас относительно проблем, стоящих перед нашим правительством при выполнении программ. Он отметил сходство задач, стоящих перед нами и советским правительством, и подчеркнул, что возможна дружба между двумя нашими странами» [21].
Другие корреспонденты также отмечали, что И.В. Сталин проявил исключительный интерес к политическим, экономическим и социальным тенденциям в Великобритании и выразил уверенность в возможности подлинной англо-советской дружбы. Во время встречи Сталин «с удовольствием» говорил о Бернарде Шоу и вспоминал его приезд в Москву несколько лет назад [22].
В Сталинграде во время обеда у председателя Сталинградского горсовета Ласки, провозглашая тост, заявил: «Предлагаю выпить за великих лидеров – Генералиссимуса Сталина и Клемента Эттли, под руководством которых будет построен социализм в СССР и в Англии, а затем и во всем мире» [23].
Британская тема была продолжена и в начале 1947 года.
В январе этого года начальнику Генерального штаба Великобритании фельдмаршалу Б. Монтгомери были оказаны почести, которых удостаивались президенты и премьер-министры.
На Центральном военном аэродроме были вывешены государственные флаги, выстроен почетный караул, исполнены гимны Англии и СССР [24].
В период пребывания Монтгомери в Москве планировались: визит к начальнику Генерального штаба ВС Маршалу Советского Союза А.М. Василевскому (6 января); посещение Высшей военной академии имени Ворошилова (7 января); посещение Большого театра (6 января); обед у И.В. Сталина в честь Монтгомери (10 января).
Проводы проводились по той же схеме, что и встреча [25].
Протокольная служба МИД в Москве внимательно следила за работой своих коллег в столицах союзных республик.
Так, 8 марта 1947 года Ташкент посетила делегация Ливанского и Сирийского общества друзей с СССР, одновременно с которой в столицу Узбекистана прибыл китайский писатель, публицист, переводчик Мао-Дунь, автор 16 прозаических произведений и целого ряда переводов произведений русских и болгарских писателей.
Основная работа по организации приема была возложена на МИД Узбекистана. Во время встречи заместитель министра иностранных дел обратился к гостям из Ливана и Сирии на арабском языке, а к писателю – на английском.
Затем состоялось торжественное собрание по случаю Международного женского дня 8 марта в Театре имени Свердлова. Во время ужина гостям рассказали об успешном развитии в Узбекистане промышленного производства и сельского хозяйства. Особенно было подчеркнуто, что если до революции в республике была только хлопкоочистительная промышленность, то сейчас здесь построены и действуют завод сельхозмашин, Авиационный завод, химический комбинат, металлургический завод, шелкомотальные фабрики и другие предприятия.
До революции 97–98 % населения было неграмотным, в настоящее время 97–98 % населения владеют грамотой. В республике 36 высших учебных заведений.
Следует отметить, что после оглашения этих впечатляющих сведений один из гостей спросил, не является ли все сказанной выше официальной узбекской пропагандой, и заметил, что члены делегации сами в состоянии сделать вывод от всего увиденного в республике [26].
Вероятно, именно с целью развеять сомнения членов делегации на следующий день их пригласили осмотреть Ташкентский текстильный комбинат, построенный в 1934 году, на котором занято 12 500 рабочих (из них 75 % женщин).
Во время войны комбинат произвел свыше 400 миллионов метров тканей. Узнав, что при комбинате есть больница на 350 коек, один из гостей заметил, что во всех больницах Дамаска вряд ли найдется столько больничных мест [27].
В книге посещений гости оставили следующий отзыв: «В Англии, США и других странах, может быть, и имеются такие текстильные комбинаты, но нет никакого сравнения между культурным уровнем рабочих капиталистических стран и рабочих СССР. Это только потому, что комбинат является предприятием рабочего государства и носит имя великого человека – Сталина» [28].
На приеме у министра иностранных дел члены делегации отметили, что заместитель министра вновь, как и при первой встрече, приветствовал их на арабском языке. Они выразили восхищение достижениями узбекского народа в области промышленности и культуры, согласившись со словами министра, что если арабская культура оказала влияние на узбекскую, то и узбекская, в свою очередь, повлияла на культуру арабского мира, Ирана и Индии.
Говоря о помощи узбекскому народу его «старшего брата» – русского народа, министр произнес узбекскую поговорку «Солнца платком не закрыть». В ответ на это поэт Хури сказал, что эта пословица в арабских странах звучит так: «Солнце можно закрыть, если наши глаза слепы», но у нас нормально со зрением, чтобы убедиться в ваших достижениях» [29].
В целом вся встреча представляла собой обмен любезностями и восторгами по вопросам развития узбекской промышленности и культуры, при этом не обошлось без восхваления личности Сталина и его роли в развитии Узбекистана.
И все же главная идея, которую гости из Сирии и Ливана постоянно подчеркивали в своих выступлениях, – взаимопроникновение и взаимообогащение узбекской и арабской культур в древности. Так, во время посещения Академии наук УзСССР, объединявшей 19 научно-исследовательских учреждений, в том числе Институт языка и литературы и Институт восточных рукописей, гости были удивлены тем, что рукописные фонды института занимают по своему масштабу одно из первых мест в мире. В книге посетителей гости из Ливана и Сирии записали, что приятно было найти в отделе редкие рукописи, которые свидетельствуют о выдающихся достижениях арабских ученых в древности, при этом «узбекский народ помогал арабскому народу, дав ему множество выдающихся людей, как, например, Ибн Сину» [30].
Не остался без внимания гостей советский кинематограф. Однако после просмотра кинофильма «Насреддин в Бухаре» (1943) они, в частности, отметили, что фильм им понравился, но в Сирии и Ливане его демонстрировать нельзя, так как в нем критикуют муллу, а это может не понравиться мусульманам [31].
В то же время после посещения женской школы гости отметили «счастливую долю советской женщины, пользующуюся теми же преимуществами, что и мужчины, при исключительно гуманном режиме» [32].
По окончании визита Москва получила из Ташкента отчет, который Молочков счел необъективным, так как в нем не было информации о «неполадках» при организации визита.
Так, по мнению Молочкова, при посещении промышленных объектов гостям предоставлялась слишком конкретная экономическая информация, например, на текстильном комбинате было сообщено о количестве рабочей силы, а на Авиационном заводе – сведения об основной продукции и источниках получения сырья.
Ф.Ф. Молочков также посчитал неуместным после осмотра каждого объекта устраивать для гостей завтрак или обед. В результате
