– Моя подруга. Из школы. Не десультор, обычный человек. Влюбилась в парня из параллельного класса. Джорджио, – говорит Эланоидес.
Она лежит совсем близко ко мне, я чувствую горячую кожу ее бедра и ее пальцы, человечком гуляющие по моей груди.
– Так вот. Это все было так… странно и дико. Она чуть не наглоталась колес, когда он дал ей от ворот поворот. Представь, хотеть умереть! Только потому что какой-то там пацан не хочет ходить с тобой за ручку и целовать в лобик! Insania! – говорит Элли с насмешкой.
Я не раз слышал такую же насмешку в голосе Кора, когда тот рассуждал об «инсанье».
– Я случайно оказалась рядом, выгребала таблетки из ее рта, хотя она успела проглотить парочку. И пока ехала скорая, я лупила ее по лицу. Честно, дала пощечин пятьдесят, не меньше. Я была так на нее зла. Вне себя от того, что наша дружба превратилась в ничто, как только Джорджио пару раз состроил ей глазки…
Эланоидес садится на кровати и откидывает волосы на спину. Рядом со мной на кровати впервые сидит обнаженная девушка, и этот факт просто до чертиков восхитителен.
– Я уже тогда знала, что я не такая. Все эти шуры-муры, любовь-морковь – никогда не чувствовала ничего подобного. Я бы никогда не смогла напихать полный рот таблеток из-за какого-то прыщавого осла! Впрочем, из-за прекрасного принца тоже, – улыбается она, глядя на меня весело и дерзко. – Вот даже ты! Если мне бы сейчас сказали, что я больше не увижу тебя никогда-никогда в жизни – я бы просто пожала плечами и сказала: «Ну и ладно, да их просто немерено на этой планете – смазливых юнцов с бесстыжими руками».
– Если бы мне кто-то сказал, что я больше не увижу тебя, я бы хорошенько двинул ему по морде, – заявляю я.
– Врешь и не краснеешь, – хохочет Эланоидес и целует меня в губы.
Я не врал. Я действительно не хотел бы разлучиться с ней навсегда. Но где-то в глубине души зрело осознание того, что если бы завтра Элли исчезла из моей жизни, я бы нашел в себе силы пережить это. Однозначно. Страдать из-за того, что рядом нет того или иного человека? Да ладно, фантастика какая-то. Со мной такого никогда не случалось и, как оказалось, не случится. В Очень-Умной-Книге черным по белому было написано: «Десульторы не влюбляются». Не знаю, хорошо ли это, но точно, что не плохо.
* * *
Неофрон вернулся в пятницу. Мы высыпали на улицу, как щенята, которые наконец дождались возвращения своей мамочки с прогулки. Тому это явно понравилось: я впервые увидел отблеск улыбки на его лице. Он раскрыл багажник своего запыленного «ягуара» и вынул оттуда два металлических чемодана. «Торговец оружием, да и только», – усмехнулся я про себя.
– Я рад, что первый учебник пользовался таким успехом, – сказал Неофрон, как только выяснил, что мы все прочитали Библию от корки до корки. – Теперь кое-какие формальности…
Стопка белых бланков с распечатанным текстом разлетается по классу.
– Как вы все уже догадались: агенты Уайдбека вытащат вас из любой точки земного шара. У вас одна забота – сделать звонок. Однако взамен Уайдбек требует подчинения несложным правилам, которые облегчат жизнь всем: и нам, и вам, и вашим родителям, и нашим агентам. Эти правила перечислены в Договоре, который ваши родители заключили с Уайдбеком на правах опекунов. Теперь вы лично можете ознакомиться с этим договором. Здесь перечислено все то, что вам следует или не следует делать, чтобы продолжать пользоваться покровительством Уайдбека. Как только вам исполнится восемнадцать, вы вольны расторгнуть этот договор и жить на свой страх и риск. Коротко по списку:
«Десультор не имеет права передавать третьим лицам какую-либо информацию, касающуюся его генетических особенностей и образа жизни…»
Простыми словами: ни к чему выкладывать обычным людям, что вы умеете прыгать из тела в тело. Последствия подобной болтовни могут оказаться непредсказуемыми. Дальше…
«В повседневной жизни у вас будет доступ к огнестрельному и холодному оружию, но вы не должны пользоваться им без крайней на то необходимости. При угрожающих ситуациях пользуетесь оружием Уайдбека: пистолеты с транквилизатором. Преимущества: устраняет помеху, но не убивает и не калечит ее».
Неофрон раскрывает один из металлических чемоданов, и мы дружно открываем рты: на темно-синем бархате лежат шесть блестящих пистолетов.
«Что ты там говорил про торговца оружием? – потрясенно думаю я. – И про сонные чары?»
Нео вытаскивает один из пистолетов и вытряхивает содержимое его магазина. Но оттуда высыпаются вовсе не пули, а восемь странных прозрачных капсул.
– Внутри капсулы транквилизатор, – объясняет Неофрон. – Капсула деформируется при попадании в цель, и содержимое под давлением впрыскивается в тело через микроиглу. Одной капсулы достаточно для получасового сна. Максимальная безопасная доза для одного тела – четыре капсулы. Все восемь капсул при попадании в одно тело – останавливают сердце. Сегодня будем учиться обращаться с этим оружием.
Двенадцать пар глаз таращатся на Неофрона, не моргая. Сегодня? Учиться обращаться с оружием?! Тот захлопывает чемодан как ни в чем не бывало – как будто только что показал нам, детям, коробку с игрушками, – и тут же возвращается к обсуждению Договора:
«Вы не можете пытаться убить свое новое тело без разрешения CEO[23] WideBack Inc. Если доставшееся вам тело по какой-то причине вас не устраивает – вы вольны вынести этот вопрос на обсуждение».
«Агенты Уайдбека подчиняются только CEO. Вы обязаны выполнять их приказы независимо от того, устраивают они вас или нет».
«Нарушение условий договора влечет за собой внутреннее расследование, результатом которого может быть разрыв договора между вами и WideBack Inc.».
– Думаю, не нужно лишний раз объяснять, что в таком случае ваши шансы самостоятельно вернуться домой стремятся к нулю? – вопрошает Неофрон. – Прочтите договор до конца и поставьте свою подпись на последней странице, под подписями ваших родителей.
Я бегло просматриваю пять страниц. Мой взгляд останавливается на подписи гендиректора: Никтея Фальконе-Санторо.
Эланоидес, которая сидит рядом, тихо заряжает мне локтем в бок.
– Как твоя фамилия? – щурится она.
Я изображаю покер фейс и шепчу ей:
– Э-э-э… А что?
– Говори сейчас же!
– Фальконе-Санторо.
– Черт! – яростно шепчет она. – Уайдбек принадлежит твоей семье, да? Почему ты не сказал мне раньше?
– Когда именно? Тогда на кухне, где мы первый раз говорили? «Как чудно пахнет кофе, кстати, Уайдбек принадлежит моей семье, налей и мне чашку», – дурачусь я. – Или когда? Тогда в твоей комнате? «Да, я ни разу не влюблялся, это правда. Кстати, знаешь, кому принадлежит Уайдбек?»
