ли у её слов иной смысл?
Внутри нас, внутри нас, внутри нас…
Погрузившись в размышления, я постучал пальцами по бедру. В кармане штанов зашуршал бумажный лист — карта Олимпа, которую я сделал, чтобы не заплутать. Стоп. Меня осенило. Я спешно покинул усадьбу Зевса и громко позвал:
— Гермес!
— Чего тебе? — передо мной материализовался лысый Бог. В левой руке он держал кубок с вином, а в правой — жареную куриную ножку.
— Можешь сказать, где видели Зевса? — я протянул ему самодельную карту. — Энергетические нити очень запутаны. Сложно проследить, куда они ведут. Я подумал, что, может быть, Зевс оставил какие-то артефакты в местах, где недавно бывал.
— Тут, тут и тут, — ткнул пальцем Гермес, и на карте появилась россыпь красных точек. — В последнее время он стал затворником. Всё?
— Да, спасибо.
Гермес, не попрощавшись, исчез. Я расправил карту и отметил синим цветом места, в которых нашёл изуродованных Богов. Они образовали почти идеальный квадрат, и все красные точки находились внутри него. Получается, что Зевс появлялся только в строго ограниченной области? Он был заперт? Кто-то поработил его? А если он сделал это сам? Я нахмурился. Звучит бредово. Зачем ему себя ограничивать? Дело ясное, что дело тёмное. Та Богиня в особняке Зевса… Мне кажется, она — ключ. Если жертвоприношение временно помогло Аиду, то значит и её хотя бы на пару минут приведёт в сознание. Но как её зовут? Кому приносить жертвы?
Я метнулся кабанчиком в реальный мир. Нашёл в интернете адрес ближайшей библиотеки и побежал туда. Проблемы начались в неожиданном месте — мне категорически отказали выдавать книги на руки. Только читательский зал. Пришлось подключать Теней к операции «Украсть путеводитель по Богам». Заодно заскочил в магазин за «жертвами» и в гостиницу — за зелёнкой. Спустя пару часов я вернулся на Олимп, в особняк Зевса, и сравнивал лицо прикованной Богини с картинками. На букве «М» я остановился. Метида, жена Зевса. Истощение сильно изменило её внешность, но она была вполне узнаваема. Ну а дальше… Точно так же, как и с Аидом. Организовал импровизированный алтарь, провёл ритуал, сделал жертвоприношение. На десятом круге Метида пошевелилась.
— Внутри нас… — просипела она.
— Уже посмотрел! — я повысил голос, чтобы она точно услышала. — Зевса видели только в области, которая ограничена вашими телами. Почему?
Метида жадно глянула на алтарь и попросила:
— Ещё.
Я повторил ритуал жертвоприношения ещё восемь раз, и её кожа стала более естественного цвета. Не серая, как старый пергамент, а просто слишком бледная. Метида выпрямилась, размяла плечи и покрутила головой. В отличие от остальных изуродованных Богов, она сохраняла трезвый рассудок и довольно быстро набирала силы. Аид вырубился через пару минут и едва шевелил языком, а Метида выглядит бодрой, несмотря на крайнюю степень изнеможения, и падать в обморок явно не собирается.
— Болван! — с ликованием воскликнула она.
— Простите? — я напрягся.
— Не ты, — Метида ласково улыбнулась. — Спасибо, что вытащил меня из небытия.
— Кто с вами это сделал? — в который раз за сегодня я задавал этот вопрос?
Метида задумалась. Некоторое время мы просто смотрели друг на друга в полной тишине. Наконец, она мягко, вкрадчиво протянула:
— Я расскажу тебе всё, если ты меня поглотишь.
— Что?
— Ты должен вобрать мою суть. Твоё тело останется твоим, я всего лишь займу его небольшую часть. Крохотную. Никакого дискомфорта. Ты даже не заметишь моего присутствия. А взамен я стану твоей советчицей и помогу в сражении, — она склонила голову на бок и бросила на меня лукавый взгляд. — Уж поверь мне, в скором будущем тебя ждёт тяжёлая битва.
— А где гарантии, что ты говоришь правду? Что ты не захватишь моё тело?
— Мы можем заключить магическую клятву.
— Как с фамилиаром, — я решил понаглеть и назвал цену, на которую не согласился бы ни один Бог. Постепенно понизим ставки и где-то на середине сторгуемся.
Но Метида меня удивила:
— Хорошо.
— Что⁈ — я не сдержал удивлённого возгласа.
— Человеческая жизнь для меня словно одно мгновение. Невероятно короткое мгновение, — Метида рассмеялась. — Рано или поздно ты умрёшь и я освобожусь. Я помогу тебе победить нашего общего врага и получу свободу.
Я подозрительно прищурился:
— Что-то не верится мне, что…
— Прочитай справку, — перебирала она и кивнула на «Энциклопедию Богов».
— Ладно.
Я перевернул страницу и вчитался в короткую статью.
«…предсказали Зевсу, что Метида родит ему сына, который превзойдёт его и свергнет с Олимпа. Зевс не желал походить на своего отца, Кроноса, который пожирал собственных детей. Но и власть терять он тоже не желал. Поэтому он нашёл выход: проглотил жену свою Метиду, вместе с нерождённым ребёнком, и через несколько месяцев родил из своей головы Афину, мудрейшую из Богинь. Таким образом он избежал рождения сына. А Метида осталась внутри Зевса и стала его верной советчицей».
— То есть вам не привыкать, — заключил я.
— Верно, — Метида улыбнулась. — Так что? Ты согласен?
Глава 22
Пока владелец Северных Гребешков расследовал загадочное исчезновение Зевса, деревня восстанавливалась после проклятия, обрушившегося на Марену. Оно затронуло не только грядки обычных овощей и магических трав, но и человеческие души. Старики — а жители Гребешков по большей части были пожилыми — успели привыкнуть к Богине. Она крепко обосновалась в их сердцах. Они были счастливы, что наконец-то, на старости лет, их услышала настоящая Богиня. И не только услышала, но и ответила на их молитвы! Но благословение исчезло так же быстро и внезапно, как и появилось. Марена заболела, и её болезнь распространилась на всё, что было вокруг неё. Жители Северных Гребешков запаниковали. Без сомнения, в деревне бы воцарился хаос, если бы не Лера и Вера — девушки руководили сельчанами и вселяли в них надежду.
Когда Марену куда-то спрятали, деревенские приуныли. Храм опустел без Богини, однако старики всё равно туда заглядывали и по привычке проводили ритуалы жертвоприношения. Они как бы притворялись, что ничего ужасного не произошло. Всё отлично. Всё, как и вчера. Жизнь вроде бы стала налаживаться. На фоне исчезновения Марены жители Северных Гребешков переключили внимание на Крабогнома — своего любимого духа-покровителя. Но… тот был
