Миссис Глэдис Кард вместе с мистером Нелсоном Кардом смотрела телевизор у себя в комнате. Разведенную Лорин Дьюк навестили две ее дочери-подростки. У Рикки Коулмен было супружеское свидание с мужем Ри, после чего они в оставшееся время разговаривали о своих детях.
А Хоппи Дапри принес Милли букет цветов и невиданную коробку конфет, которые она и поедала, пока он, возбужденно бегая по комнате, рассказывал ей, что с детьми все в порядке, они все отправились на встречи с друзьями, и что дела идут полным ходом. В сущности, они никогда еще не шли так хорошо. У него есть секрет, большой, замечательный, многообещающий секрет, касающийся дела, которое он начал, но о котором пока не может ей рассказать. Вероятно, расскажет в понедельник. А может, и позже. Но сейчас он просто не имеет права. Пробыв у жены час, он ринулся обратно к себе в контору, чтобы еще поработать.
Мистер Нелсон Кард отбыл в девять, и Глэдис совершила ошибку, отправившись после этого в «бальную залу», где четверо мужчин пили пиво, грызли кукурузные хлопья и наблюдали боксерский поединок по телевизору. Она налила себе кока-колы и села за стол. Джерри подозрительно посмотрел на нее.
— Ах вы, маленькая чертовка, — сказал он. — Ну идите же сюда, расскажите, как это было.
Она покраснела и замерла с открытым ртом, не в силах произнести ни слова.
— Ну же, Глэдис. У нас-то ведь не было свиданий.
Глэдис схватила свой стакан и вскочила.
— Вероятно, есть веские причины того, что к вам лично никто не пришел, — сердито огрызнулась она и гордо покинула комнату.
Джерри деланно рассмеялся. Остальные были слишком усталыми и подавленными, чтобы обратить на эту сцену хоть какое-то внимание.
* * *
Марли ездила на арендованной у дилера из Билокси машине «лексус». Договор аренды за шестьсот долларов в месяц был оформлен на три года на имя некой организации под названием «Рошелл групп» — только что зарегистрированной корпорации, о которой Фитч ничего не смог разузнать. Передатчик, весивший почти фунт, был хорошо прикреплен с помощью магнита под задним мостом автомобиля, слева, так что Конрад мог теперь, сидя за столом, следить за передвижениями Марли. Джо Бой установил передатчик через несколько часов после того, как они, следуя за ней из Мобайла, рассмотрели номер машины.
Большой многоквартирный дом, где она жила, арендовала та же фирма. Почти две тысячи долларов в месяц. У Марли, видимо, была солидная крыша, но Фитч со своими помощниками не мог раскопать, что она собой представляла.
Марли позвонила в пятницу поздно вечером, когда Фитч, раздевшись до трусов экстра-экстра-большого размера и черных носков, только что рухнул на постель, как березовое полено. Теперь у него был президентский люкс на верхнем этаже «Колониального отеля» Билокси, расположенного на шоссе номер 90 в сотне ярдов от побережья залива. Когда Фитч давал себе труд выглянуть в окно, перед ним открывался великолепный вид на пляж. Ни один человек, помимо узкого круга его помощников, не знал, где он находится.
Позвонили в регистратуру со срочным сообщением для мистера Фитча, что привело в замешательство ночного дежурного. Отелю платили огромные деньги, чтобы там держали в тайне местопребывание и имя мистера Фитча. Дежурный не имел права признать, что мистер Фитч действительно живет у них. Молодая дама все это вычислила.
Когда она через десять минут позвонила снова, ее, по приказу мистера Фитча, немедленно соединили с ним. Теперь Фитч стоял, натянув по самую грудь длинные трусы, из-под которых виднелись его толстые ляжки. Он скреб лоб, пытаясь сообразить, как она его нашла.
— Добрый вечер, — сказал он.
— Привет, Фитч. Простите за поздний звонок. — На самом деле она вовсе не испытывала, черт ее подери, угрызений совести. Она намеренно растягивала звук «и» в слове «при-и-ивет», слегка имитируя южный акцент. Он замечал это и прежде. Записи всех восьми ее телефонных звонков и их разговора в Новом Орлеане были тщательнейшим образом изучены нью-йоркскими специалистами по голосам и акцентам. Марли происходила со Среднего Запада, откуда-нибудь из Канзаса или западного Миссури, вероятно, из какого-нибудь местечка в радиусе сотни миль от Канзас-Сити.
— Ничего, — ответил он, проверяя, работает ли магнитофон на маленьком столике возле кровати. — Как поживает ваш приятель?
— Ему одиноко. Сегодня у всех были свидания, вы же знаете.
— Да, слышал. Гости действительно были у всех?
— Не совсем. Это очень грустно, не так ли? Мужчины смотрели по телевизору фильм с Джоном Уэйном, а женщины вязали.
— И никто не получил удовольствия?
— Очень немногие. Разве что Энджел Уиз, у которой сейчас роман с Рикки Коулмен. Муж Милли Дапри объявился, но крайне ненадолго. Карды наслаждались друг другом. О Хермане не могу с уверенностью сказать того же. И у Сейвелла была гостья.
— И какого же рода партнеры привлекают Сейвелла?
— Не знаю. Никто не видел.
Фитч опустил свой широкий антифасад на край кровати и сжал пальцами переносицу.
— А почему вы не навестили вашего друга? — спросил он.
— А кто вам сказал, что мы любовники? — вопросом на вопрос ответила она.
— Тогда кем же вы доводитесь друг другу?
— Друзьями. Догадайтесь, двое каких присяжных спят друг с другом.
— Откуда же я могу это знать?
— А вы догадайтесь.
Фитч улыбнулся своему отражению в зеркале и порадовался удаче, которая ему привалила.
— Джерри Фернандес с кем-нибудь.
— Молодец. Джерри на пороге развода, и Сильвия тоже одна. Их комнаты располагаются как раз напротив, а в «Сиесте» так мало развлечений.
— Ну не настоящая ли это большая любовь!
— Должна сказать вам, Фитч, что Криглер сослужил обвинению хорошую службу.
— Присяжные его внимательно слушали, да?
— Каждое его слово. Слушали и не сомневались. Он обратил их в свою веру, Фитч.
— Скажите что-нибудь приятное.
— Рор обеспокоен.
У Фитча заметно затекла спина.
— Что же тревожит Рора? — спросил он, изучая в зеркале свое озадаченное лицо. Он бы не удивился, узнав, что она разговаривала и с Рором, почему же, черт возьми, его так шокировало то, что она сказала? Он чувствовал себя так, словно его предали.
— Вы. Он знает, что вы свободно разгуливаете по улицам, замышляя разные уловки, чтобы подобраться к присяжным. Разве вы не были бы обеспокоены, Фитч, если бы узнали, что какой-то субъект вроде вас усердно трудится на благо обвинения?
— Я бы пришел в ужас.
— Рор не пришел в ужас, но он обеспокоен.
— Как часто вы с ним говорите?
— Очень часто. Он галантнее вас, Фитч. С ним весьма приятно поболтать, кроме того, он не записывает наших бесед и не посылает своих ищеек следить за моей машиной. Ничего подобного он себе не позволяет.
— Он действительно знает, как обаять девушку, а?
— Да. Но он слаб, когда доходит до дела.
— До какого дела?
— До кошелька. Ему далеко до вас в смысле ресурсов.
— И какую же часть моих ресурсов вы хотите получить?
— Позже, Фитч. Мне нужно бежать. На улице напротив стоит какая-то подозрительная машина. Наверное, кто-то из ваших шутов. — Она повесила трубку.
Фитч принял душ и безуспешно попытался уснуть. В два часа ночи он отправился в «Люси Лак» и до рассвета играл там в «блэк джек» по пятьсот долларов, потягивая «спрайт». Он покинул заведение с почти двадцатью тысячами только что выигранных долларов в кармане.
Глава 20
Первая суббота ноября выдалась необычно холодной для побережья с его почти тропическим климатом. Легкий северный ветерок трепал кроны деревьев и разбрасывал по улицам листву. Осень обычно приходила сюда поздно и держалась до первых чисел нового года, когда свои права заявляла уже весна. Зимы на побережье вообще не бывало.
Вскоре после восхода солнца, когда на улице появилось лишь несколько любителей бега трусцой, строгий черный «крайслер» въехал на дорожку, ведущую к скромному кирпичному домику, построенному на разных уровнях. Никто его не заметил, поскольку было слишком рано. Из машины вышли два молодых человека в одинаковых темных костюмах. Они прошли к входной двери, позвонили и стали терпеливо ждать, когда им откроют. Менее чем через час на газонах уже будут шуровать метлами уборщики, а тротуары заполнятся детьми.
Когда позвонили в дверь, Хоппи только что залил воду в электрический кофейник. Он затянул пояс на своем потрепанном махровом халате и попытался пальцами пригладить взъерошенные волосы. Должно быть, скауты, продающие пончики в столь ранний час. Хоппи надеялся, что на этот раз это не Свидетели Иеговы, если же они, он им покажет, сектантам этаким! Он двигался быстро, поскольку наверху его ждала куча еще полусонных детей. По последним подсчетам, шестеро. Пять собственных, а еще одного кто-то из них приволок из колледжа. Типичный пятничный вечер в доме Дапри.
