ее назвать было никак нельзя. За семь минут поездки от дачи Григорию попалась лишь одна встречная машина, типичная для Адыгеи заниженная Лада. Он еще вспомнил старую поговорку, о том, что чем выше горы, тем ниже Приоры. Размышляя над тягой кавказцев занижать клиренс своих машин, в то время как в любой стране мира все якобы бруталы наоборот, стараются поднять свои тачки, поставить колеса максимального радиуса. Что это вообще за поведение такое у неразвитых наций? Прям по доктору Споку, проблема подростка, неужели я такой как все и неужели я не такой как все? Поэтому хочу красные мокасины и барсетку как у всех и необычную тачку, чтоб под ней спичечный коробок не пролезал.
В размышлениях об этом Григорий неспешно катил по дороге на запад, в сторону Краснодара, и вдруг увидел лежащее на встречной обочине тело. Было почти девятнадцать часов, солнце садилось ровно за спиной Григория и в его красноватых лучах лежащее на обочине тело в светлой одежде казалось розовым.
Григорий съехал на обочину и остановил свой громадный Шевроле Сабурбан. Не глуша мотор он пошарил рукой под передним пассажирским сиденьем и вытащил оттуда кожаную дубинку, удобно заполненную в нужных местах свинцовой дробью. Не закрывая дверь, он вышел из машины и, помахивая дубинкой, перешел дорогу, постоянно оглядываясь по сторонам.
В придорожной пыли лежала и беззвучно рыдала молодая девушка. Судя по одежде — не проститутка, вероятнее всего очередная дурочка-первокурсница, приехавшая в Краснодар из глухой станицы и в первый же вечер попавшая на каких-то козлов.
— Вставай, милая, вставай, нечего валяться, пойдем умоешься, у меня канистра с водой в багажнике, — Григорий знал, что что бы не случилось, у девочки сейчас шок, и с ней нужно разговаривать, — пойдем милая, пойдем.
Он наклонился над девушкой. В нос ударил омерзительный запах.
— Эк тебя, бедная, — чуть поколебавшись Григорий все же взял почти ничего не весившую девушку на руки и бережно понес к машине.
Девушка как будто находилась в каком-то трансе и не сопротивлялась. Словно силы оставили ее и она лишь смотрела на Григория заплаканными глазами.
Придерживая девушку левой рукой и коленом Григорий открыл заднюю дверь машины, как мог расправил одной рукой на полу какое-то покрывало, неизвестно откуда валяющееся в багажнике и положил ее на это покрывало.
— Ну ка, садись, садись давай, скидывай с себя грязное и прям на дорогу бросай, я тебе сейчас воду и салфетки дам.
Через пятнадцать минут Ирина сидела на полу багажника поджав под себя ноги и всхлипывая рассказывала Григорию что с ней приключилось. На улице уже стояла темень, может поэтому, не видя лица собеседника, Ира и говорила все без утайки.
— А ты, Ирина, знаешь, что ты просто большая умница и очень сильный и умный человек, — мягко сказал Григорий, дослушав историю до конца, — девяносто девять из сотни твоих подруг сейчас бы рыдали изнасилованные, а ты из безвыходной ситуации выход нашла. Ты не плакать сейчас должна, а смеяться и радоваться.
— Да уж, отличный повод для радости, — горько заметила Ира.
— Знаешь что, ты мне фамилию своей подруги скажи, а. А то адыгеек в медухе больше половины, и половина из них Аиды. А я попробую эту Аиду и ее друзей убедить больше так не делать. Тебе извинения от них нужны? Может ты их поколотить хочешь?
— Зачем мне их извинения? И тем более зачем мне их бить? Если я правильно поняла из ваших слов, вы и сами с ними побеседовать можете. А судя по машине, — Ира похлопала по стенке джипа, — судя по машине и дубинке, с которой вы ко мне вышли, вы сами их сможете убедить что они ошибались, когда так делали.
— Отлично, теперь я спокоен и за тебя, и за будущее российской медицины, после такого стресса ты рассудок не потеряла и злостью не брызжешь. Говори адрес, поехали домой, родители наверное уже заждались.
Через сорок минут Григорий проводил Ирину до двери ее квартиры, сам нажал на звонок. Дверь открыл подтянутый старичок, несмотря на вечернее время одетый в мягкий твидовый костюм.
— Добрый вечер, принимайте дочку. С ней все в порядке, она у вас большая молодец.
— А вы собственно кто? — Начал было старичок, но Григорий уже развернулся и не прощаясь пошел вниз.
Вернувшись домой Григорий Титов по старой привычке зашел в поисковик, доступ к базам данных которого имели лишь сотрудники спец служб и некоторые работника администрации. По адресу квартиры Григорий легко нашел данные на профессора и его внучку. Так же не составило труда найти Аиду. С поиском ее брата Давлета и их друга Руслана тоже проблем быть не должно. Но это уже он решил оставить бойцам. А вот досье на дедушку его случайной знакомой Григория очень, прям очень сильно заинтересовало. Григорий с благодарностью поцеловал нательный крестик и прочел молитву. Долгожданное решение само пришло к нему. Значит его дело благословлено свыше. Только что Григорий стал спасителем Ирины Николаевны, внучки профессора, ведущего краснодарского ученого фармаколога. Григорий нашел человека, кто сделает яд для отравления президента.
Глава 15
Я был ошеломлен. На моих глазах впервые произошло убийство. Хладнокровно застрелили моего знакомого, близкого мне человека. Спокойная, чистая, абсолютная ярость заполнила мой мозг. Я смотрел на двух покойников, на своего помощника Сергея Давыдова, лежащего лицом к стене на полу, и на пока еще не знакомого мне, но уже мертвого в моей голове мужчину в костюме.
Тем временем мужик продолжил:
— Ну что ты, дорогой, завис? Ну вот ты в шахматы же наверняка играешь? Вот и восприми это, — он мотнул головой в сторону Давыдова, — восприми это как гамбит. Ну ты же не льешь слезы по съеденной ладье? Ты мне сдал своего секретаря, зато теперь ты точно знаешь, что со мной нельзя шутить и я настроен вполне серьезно. Разве это не равноценный обмен? Ну а теперь давайте знакомиться, — дуло пистолета снова смотрело мне в голову, — меня зовут Зима.
— Знаешь что, Зима, я не в курсе, как у вас, у убийц это оформляется, — я смотрел ему четко в глаза, я хотел видеть, запомнить их, чтобы никогда, никогда больше не забыть, — наверное у вас есть какой-то кодекс, нормы поведения, правила приличия. Короче, я не в курсе как правильно предупредить тебя, ты у меня будешь первым, в общем, — я реально чуть замялся, — в общем, как говорил князь Святослав, иду на вы. Я убью тебя, Зима. Ты труп.
Первым засмеялся мой двойник,
