- Это как раз совершенно естественно и не имеет никакого отношения к тому, на что ты намекаешь, - отмахнулась я. - Просто у него есть веские причины считать, что я его не выдам.
- Не сомневаюсь, - улыбнулась Рэйчел. - Хотя к тому, на что я намекаю, эти причины имеют самое непосредственное отношение.
Служанка зашла в кабинет и поставила перед нами поднос с чашками и всем необходимым.
- Спасибо, Агнес, ты свободна, - ровным голосом произнесла Рэйчел и подождала, пока девушка снова покинет комнату.
- Нас не могут здесь подслушать? - запоздало уточнила я. - Всё-таки в особняке много людей.
- Если мои девочки торгуют своим телом, это ещё вовсе не означает, что в этом доме всё продаётся и покупается, - заметила Рэйчел. - Те, кто не понимает таких простых правил, вылетают отсюда очень быстро.
Я пододвинула к себе блюдце, взяла в руки чашку и отхлебнула горячий чай.
- Что ты так смотришь? - нахмурилась я. - Неужто на этот раз я пью, как клиент?
- Не как клиент, нет, - покачала головой Рэйчел. - Но и не так же, как в прошлый раз. Я бы сказала, что сейчас ты гораздо более настроена на постель, чем была тогда.
- Ну что ж, коли так, у меня есть к тебе вопрос, - решилась я. - Я, конечно, долго беседовала с твоими девушками и думала, что многое у них узнала... Но, видимо, всё-таки не всё.
- Я внимательно тебя слушаю.
- Что делает женщина, когда ей впервые приходится отдаваться мужчине не по своему выбору? Существует какой-нибудь способ пережить это с наименьшими потерями для себя?
Рэйчел задумчиво встретила мой прямой взгляд.
- Всё это очень индивидуально, - медленно проговорила она. - К тому же у каждой женщины свой порог терпимости к подобным вещам. У тебя этот порог более низок, чем у большинства из тех, кто оказывается здесь, поэтому для таких, как ты, это сложнее... Могу дать только один совет. Следует всё время помнить о том, что постель - это не более, чем постель. Чисто физическое действо, не имеющее ни малейшего отношения ни к чести, ни к любви, ни к психологической свободе. Сними с него всю ту романтическую ауру, которую на протяжении тысячелетий накручивало человеческое общество. Если мужчина переспал с женщиной, это не означает ничего, кроме того, что он с ней переспал. Это не даёт ему никаких прав и преимуществ. Не делает ни хозяином, ни победителем. Всего лишь самым обыкновенным человеком, неспособным устоять перед сильной стороной женщины и собственной слабостью.
- Другими словами, нас унижает не то, что мы делаем, а то, как мы это делаем, - пробормотала я.
- Справедливо, - подтвердила Рэйчел. - Хоть я и говорила несколько о другом, но это правда. Унижение заключается отнюдь не в физическом контакте.
- Я это запомню, - кивнула я, вставая из-за стола. - Спасибо.
- Привет Алисдейру.
Я вышла через распахнутую привратником дверь, делая вид, что не замечаю жгущего спину взгляда, которым она задумчиво смотрела мне вслед.
Эта часть города разительно отличалась как от центра, так и от богатых кварталов, прилегающих к замку Торнсайдов. Старые, обшарпанные домишки, казалось, никогда не знали не то что ремонта, но даже повторной покраски; редкий забор обходился без призывно зияющей дыры; улицы убирались, как говорится, "в последний раз - никогда", а стены были исписаны весьма изощрёнными пожеланиями. Однако меня эти обстоятельства не особенно смущали: в силу характера моей работы в трущобах мне доводилось бывать не намного реже, чем в других кварталах города. И поскольку данный район уже был мне знаком, найти названную Рэйчел улицу и нужный дом не составило особого труда.
Надо сказать, что для трущоб дом был не так уж и плох. Во всяком случае, краска не свисала со стен клочьями, прикрытые ставни смотрелись вполне аккуратно, а на одном из подоконников даже красовался цветочный горшок с каким-то чахленьким росточком. Поднявшись по скрипучей лестнице на последний, третий, этаж, я постучала в высокую тёмно-коричневую дверь. И, вовсе не ожидая, что постоялец поспешит приглашать внутрь первого встречного, сказала, достаточно громко, чтобы было слышно внутри, но и достаточно тихо для того, чтобы не привлекать излишнего внимания снаружи:
- Это я.
Дверь открылась почти сразу. Возникший на пороге Кентон выглядел немного удивлённым и, казалось, был не слишком рад меня видеть.
- Заходи, - тем не менее произнёс он бесцветным голосом и посторонился, пропуская меня внутрь.
Маленькая комната, с простой, бедной мебелью, но чисто убранная; кровать, двухстворчатый шкаф, одинокий грубо сколоченный стул, в углу - умывальник; низкий потолок. Каково это - находиться в таком месте, пусть даже всего несколько дней, когда привык жить в роскошном особняке, со штатом слуг, ни в чём не зная недостатка?
- Не замок, - развёл руками он, должно быть, проследив за моим взглядом.
- Ну, зато в замке значительно холоднее, - рассудительно заметила я, пожимая плечами.
- Это правда?
Кентон смотрел на меня жёстким, хмурым взглядом.
- Что правда? То, что в замках безумно холодно?
- Нет. То, что ты собираешься проверить это сегодня в обществе Рейвена.
Ах, вот оно что. Оказывается, Гай умеет слушать. И бегать. Не умеет, правда, делать выводы, но ничего, он ещё совсем мальчик, со временем научится. Надо же, никогда бы не подумала, что о месте своего укрытия Кентон известит именно его.
- Правда, - просто ответила я.
- И ты идёшь к нему сама?
Я с усмешкой кивнула.
- Абсолютно. Силой меня никто не тащит, и даже к лошадиному хвосту привязывать не собираются.
- Понятно, - кивнул в свою очередь он. - И для чего в таком случае ты пришла сюда? Хочешь сообщить мне, что можешь в пылу страсти не удержаться и рассказать Рейвену, где я нахожусь? Я тронут такой заботой.
Да, так у нас разговора не получится. Вот только я пришла сюда не за разговорами.
- Ты говорил, что примешь меня в любое время дня и ночи, - напомнила я, чётко выговаривая слова и пристально глядя ему в глаза.
Если сейчас станет делать вид, что не помнит, о какой цели визита тогда шла речь, или начнёт отговаривать, или выяснять отношения, то я просто развернусь и уйду.
Но он не стал. Подошёл ко мне почти вплотную. Не моргая, встретил мой взгляд. А потом обхватил за плечи, впился губами в мои губы и подтолкнул к внезапно оказавшейся так близко кровати. На постель мы упали одновременно. Кажется, кровать оказалась довольно-таки жёсткой; впрочем, я помню это не слишком отчётливо. Кентон не дал мне возможности сосредоточиться на подобных вещах, гладя мои волосы, плечи, руки, покрывая поцелуями лицо. Потом, соскользнув с кровати, быстро стянул с моих ног короткие кожаные сапожки и отбросил их в сторону. Всё ещё стоя на полу, опираясь на одно колено, поцеловал мою щиколотку. Я села на постели и, обхватив его плечи, затащила обратно в кровать. Кентон принялся стягивать с меня платье; я изогнулась, помогая поскорее избавиться от этого ненужного предмета; он снова жарко поцеловал меня в губы, ещё прежде, чем мои руки окончательно выскользнули из рукавов. Оставшись в светло-голубом нижнем белье из плотной кружевной ткани, я всерьёз принялась за одежду Кентона. Быстро разделавшись с рубашкой и брюками, вернула его к тому же внешнему виду, что и давешней ванной. Только на этот раз не нужно было притворяться, будто меня это нисколечки не интересует. Крылья за спиной при беглом осмотре так и не обнаружились, но, честно говоря, мне было глубоко на это наплевать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
