По полу рассыпались какие-то документы и фотографии.
― Смотри! Все эти люди мертвы! ВСЕ! И я скоро буду по ту сторону! А он жив! Сбегает, знакомится и трахается с какой-то девкой, начинает новую жизнь!
Хоук не выдержала, гнев застелил ее взор. Она метнулась в сторону Вараньи, ударила кулаками в стол. Сестра Фенриса отпрянула и замолчала.
― Не смей винить его в чужих смертях.
― Он убивал, Хоук.
― Не по своей воле.
― Это не меняет дела. На его руках кровь невинных.
― Скажи мне, где он!
Варанья поджала губы и смерила ее скептическим взглядом.
― Что ты можешь, дорогая? ― она цокнула языком. ― Пистолет в руках держишь впервые в жизни, а уже собралась выручать своего возлюбленного из заточения? Из здания, напичканного камерами слежения и охраной?
Мариан вернулась к кухонной тумбе, схватилась за оружие, но тут же приказала себе успокоиться.
― Сказать по правде, я удивлена, что ты пришла. Не поделишься, что послужило причиной? ― спросила Варанья спустя мгновение.
― Мне приснился странный сон, ― Хоук решила, что скрывать не было смысла. ― Я увидела табличку с названием этого города. И собственную смерть.
Сестра Фенриса странно на нее покосилась. Затем вдруг встала и подошла почти вплотную, Хоук опустила ладонь на пистолет. Ей показалось, она готова на все. Даже на убийство.
― Дай посмотрю, ― сестра Фенриса вдруг оттянула ей веко. ― Да…
― Что да?? ― Мариан вздрогнула, рука девушки была холодной, как лед.
― Было ли что-нибудь, кроме снов? ― требовательно спросила она.
Хоук помотала головой и внезапно остановилась.
― Решишь, что я сошла с ума…
― Не решу. Говори, ― заверила ее Варанья.
Хоук с шумом прочистила горло и рассказала о галлюцинациях. Девушка выслушала её молча, не прерывая.
― Вы спали? ― вдруг ни с того ни с сего спросила она.
― Ч-что? ― Хоук сообразила не сразу.
― У вас был секс? ― Варанья поставила вопрос по-другому.
― Был…
― Когда точнее?
― Вечером… После того, как… Фенрис пришел в себя.
― Проклятье… ― выдохнула девушка.
― Что произошло?
― Налкон выходит из организма полностью лишь на третьи сутки. Он отлично всасывается в кровь… И пока вы были вместе… Он мог попасть к тебе в организм. Через слюну… Или слизистую оболочку.
В голове Хоук вдруг пронзительно зазвенело.
========== Глава 30 ==========
На кладбище пахло прелой листвой.
От земли поднимался пар, здесь только что прошел дождь и выглянувшее из-за туч, по-летнему палящее солнце моментально высосало из почвы всю влагу.
Убирать опадавшую с деревьев листву было некому: образовавшаяся прослойка смягчала шаги и источала давно забытые ароматы. Возле щербатых серых надгробий рос дельфиниум и еще какая-то сорная трава, названия которой Фенрис не знал.
Однако запахи казались ему очень знакомыми, ведь он был здесь когда-то.
Парень ступал осторожно, внимательно вглядываясь в надписи, высеченные на камне. Боялся пропустить ту, что искал. Она должна была здесь быть, и он ни капли не сомневался в том, что найдет.
Попадались имена тех, с кем он учился, первых подопытных: их всех хоронили здесь.
Дорога сюда была тайной, и Фенрис не удивился, когда ему на голову накинули мешок. В машине было душно и сильно трясло, так он предположил, что они съехали на проселочную дорогу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Трое телохранителей почти не разговаривали, предпочитая выражать свои требования жестом или кивком головы. Да и самих требований толком не было. Распахнутая на парковке дверца внедорожника говорила сама за себя.
Тогда, в самый последний момент Фенрис все же обернулся и поймал на себе взгляд сестры. Она стояла возле машины, напряженная, с неестественно худыми, опущенными по швам руками. Солнце заслонили тучи, и кожа Вараньи показалась ему еще бледнее, чем прежде.
Под глазами девушки залегли темные круги. Она решительно кивнула, а Фенрис вдруг подумал, что так и не спросил о том, что с ней творится.
Но времени уже не было.
Он не стал смотреть второй раз и молча залез в машину. Один из телохранителей сел рядом с водителем, двое других разместились по обе стороны от парня. Рядом с двумя крепко сложенными мужчинами стало тесновато, Фенрис почувствовал как их плечи соприкоснулись. Мышцы у этих громил были словно каменные.
Захлопнули двери, и в салоне вдруг резко запахло налконом.
Фенрис сжал челюсти, ладони мгновенно вспотели, рецепторы стали работать, как ненормальные, заполняя рот слюной и воскрешая в нем тот самый привкус. Один из телохранителей слегка покосился в его сторону. Кажется, они прекрасно понимали, что с ним происходило.
Конечно, ведь им наверняка сообщили, кого они везут.
Фенрис вытер ладони об штаны и сглотнул. Он терпел, но понимал, что долго так продолжаться не может. Ему потребуется этот препарат. Иначе организм будет вытворять то же самое, что чуть не убило его сутки назад.
Через два часа пути по пустынному шоссе, один из телохранителей молча толкнул его. Фенрис увидел в руках мужчины темную ткань и послушно наклонил голову.
В мешке не так сильно ощущался налкон, даже стало чуточку легче. Парень понятия не имел, куда его везли. В общем-то, было наплевать, ведь ему почти удалось очистить свой разум от любых мыслей.
Спустя пятнадцать минут он оказался на кладбище, расположенном в небольшой березой роще.
Вокруг ничего не было, ни зданий на горизонте, ни даже какой бы то ни было дороги. Та, по которой они ехали, выглядела едва различимой, однако внедорожник преодолел препятствия без особого труда.
Телохранители остались возле машины, указав ему направление. Сейчас их разделяло не более ста метров. Фенрис знал, почему они не пошли за ним, ведь водитель то и дело выглядывал кого-то на дороге позади.
Они ждали.
Парень вздохнул и вернулся к поиску.
Здесь было около пятидесяти захоронений, он осмотрел почти все. Лишь возле одного из них лежал одинокий, давно засохший букет белых лилий.
Фенрис остановился, вглядываясь в знакомые до боли буквы.
Здесь покоилась его мама.
На надгробии было выведено только имя: ни даты рождения, ни даты смерти, впрочем, на остальных не было и того. В этой глухомани находилось последнее пристанище для безымянных людей. Ни единой живой души на целые мили вокруг.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Фенрис вдруг подумал, что когда-нибудь окажется здесь сам.
Подул ветер, над головой снова начали сгущаться тучи, заморосило. Парень накинул капюшон толстовки.
Калейдоскоп закрутился, узоры сменяли друг друга, воспоминания всплывали перед глазами одно за другим. Разрозненные, вне привязки ко времени: они вторгались в его разум ярким всполохом и спустя мгновение гасли.
