Уставшая, я последовала за ним, сканируя взглядом тускло освещенную стоянку. И тут меня осенило.
— Ты спишь? Я никогда не видела, чтобы ты спал.
— Да. Сон — это моя третья любимая вещь.
— А первых две?
Открыв дверь, он бросил взгляд через плечо.
— Ну, моя вторая любимая вещь — еда, а о первой, я думаю, ты можешь сама догадаться.
Я почувствовала, как краснеют мои щеки. У меня было одно предположение.
Комната в мотеле была не так уж плоха. Постельное белье на кровати королевского размера казалось чистым и пахло свежестью, но не дезинфицирующим средством, а приятным ароматом диких цветов. Там была одна кровать. Не было дивана, только неудобное на вид оранжевое кресло в углу рядом с небольшим письменным столом. Хантер положил наш багаж на стол.
Уставшая, я начала садиться, но Хантер неожиданно появился передо мной.
— Как было бы хорошо, если бы я могла двигаться также быстро, как ты, — сказала я. — Ты никогда не объяснял, как ты двигаешься так.
Хантер выгнул бровь.
— На самом деле мне проще двигаться с такой скоростью. Более медленная человеческая скорость требует больших затрат энергии. Не садись. Я хочу хорошо осмотреть тебя.
Я была уверена, что он хорошо и интимно осмотрел меня, пока ночь не превратилась в дерьмо.
— Я прекрасно себя чувствую.
— Давай, насмеши меня.
Слишком уставшая, чтобы спорить, я позволила ему увести себя в ярко освещенную ванную комнату. Садясь на туалет, я вздрогнула.
— Я думаю, что ушибла мою задницу.
— Я могу осмотреть и её тоже.
Я усмехнулась, игнорируя болезненное дерганье в нижней губе.
— Я уверена, что можешь.
Исчезнув обратно в комнате, он вернулся с бутылкой перекиси и пачкой
ватных тампонов. Теперь я знала, зачем он возвращался в дом.
Он положил их на кухонную стойку, а затем опустился на колени. Нагнувшись, он начал закатывать мои джинсы.
— Что ты делаешь? — Мой взгляд мелькал над бледно-красными отметинами на его щеках и челюсти.
Он поднял брови, когда закатил обе штанины выше моих колен.
— Привожу тебя в порядок. У тебя ужасный вид.
Я почувствовала панику.
— Ты не должен этого делать.
Подняв бутылку, он встряхнул ее.
— Не спорь со мной.
— Боже, какой ты командир.
Он сдержанно улыбнулся.
— Я никогда не видела, чтобы кто-то дрался, как ты сегодня ночью. Когда ты сражался с Лаксеном в моей квартире, не было ничего подобного. — Я сфокусировалась на макушке его склоненной головы. — Я думаю, что забыла, кто ты на самом деле.
Он поднял голову, его глаза впились в мои.
— Ты никогда не должна забывать это, Серена.
— Это трудно. Ты так сильно похож на человека.
— Мы совершенно другие. Так же, как и Лаксены. — Он опустил голову, осматривая мои ноги. — Я, на самом деле, могу не дышать, я делаю это по привычке.
Господи.
— Чувствую себя странно, когда не делаю это, — добавил он. — Я много ем — мне необходимо. Наш обмен веществ, как и у Лаксенов, чрезвычайно быстр.
— Должно быть приятно, — сказала я, завороженная.
Хантер легко прикоснулся к воспаленному следу на моих коленях. Моя кожа ужасно болела, вызывая новые слезы на глазах, но я не позволила им пролиться. Закончив с моими коленями, он взял мою левую руку. Его захват был невыносимо нежный. Моя грудь сжалась.
— Если бы я был Лаксеном, я мог бы излечить тебя, — сказал он, протирая чистым ватным тампоном мою ладонь. — Намного проще. Это одна из вещей, которые МО исследуют. Они не могут заболеть. Подумай о том, что это будет означать для всех человеческих заболеваний.
Я попыталась осознать это. Никакого гриппа. Никаких простуд. Никакого рака.
— А что твоя раса?
— Мы тоже не болеем, но мы не можем исцелять, как Лаксены. Они стараются не делать это с людьми. Очевидно, это может изменить человеческую ДНК, в зависимости от тяжести травм, или, если это делалось несколько раз.
Мой взгляд упал на его лицо. Его выражение лица стало сосредоточенным.
— Что случается с людьми?
— Они мутируют, приобретают некоторые способности Лаксенов. — Хантер опустил руку на мои колени и взял другую. — Их называют гибридами и некоторые из них сильнее, чем Лаксены.
— Иисусе, — прошептала я, дрожа.
Небольшая усмешка появилась на губах Хантера, когда он положил мою другую руку на мои колени. Затем его холодные пальцы нашли мою щеку, наклоняя мою голову вниз.
— Это, вероятно, болит больше.
Я вздрогнула от его прикосновения, не в состоянии смириться с тем, каким нежным он был прямо сейчас и каким свирепым и страшным он был в лесу. Эти руки могли убить в мгновение ока, но прямо сейчас, они бережно поворачивали мою голову на свет.
— Насколько все плохо? — Спросила я.
Его пальцы скользнули назад.
— Не так уж плохо. Будет небольшой отек. Готова?
Я кивнула.
Прищурившись, он прижал свежую ватку к моей губе, и это причинило чертовски острую боль, но я сидела неподвижно, когда он провел ею по моей нижней губе. Жидкость немного шипела, щекоча мой подбородок.
— Твоя щека тоже немного напухшая. — Он потянулся за другим ватным тампоном.
Я закрыла глаза, когда он приводил в порядок мое лицо.
— Могло быть хуже.
— Могло.
Он продолжал играть в доктора, но к сожалению не веселого. Когда он закончил с моим лицом, он закрыл крышкой бутылку.
— Болит еще что-то?
Болело всё.
— Нет.
Казалось, он мне не поверил. Он был чертовски внимателен для мужчины…и пришельца.
Я сделала вдох.
— Почему они пришли за нами? Это было из-за МО?
— Помнишь день, когда ты была в беседке? Они следили за тобой, и я вмешался прежде, чем они добрались до тебя, поставив Раза на колени перед другими. Наш вид должен доминировать. И чтобы сделать это, ты должен быть сильнее, чем все остальные. Поэтому он должен был доказать своим друзьям, что он был Альфой.
— Он напал не на того, кого следует.
— Точно.
Хантер был все еще на коленях передо мной. Он проверял мои колени снова, слегка нахмурившись.
— Ты сломал свое следящее устройство, не так ли? — Спросила я. — Этим ты занимался сзади машины?
Он просто кивнул.
— Почему? Я не понимаю, почему ты делаешь это для меня.
Он молчал вечность.
— Я не знаю.
— Ты все еще не знаешь? — Я покачала головой. — Когда ты сломал устройство, это уведомило их — МО?
— Да, но они не найдут меня.
— Но это большой риск, если ты даже не знаешь почему.
Хантер поднял ресницы. — Я не знаю, Серена.
Я выдохнула. Он не знал несколько часов назад и сомневаюсь, что будет знать спустя какое-то время. Это имеет значение? Да, прошептал тоненький голосок. Для меня имеет.
