в чрезвычайных ситуациях.
– Ладно, я поговорю с Джоном. Уверен, он отпустит меня пораньше, ведь сегодня мало посетителей.
Он посмотрел на ее руку, лежавшую на стойке бар. Потом положил сверху свою руку и тихонько надавил; она развернула ладонь и убрала руку.
– Надеюсь, теленок выживет, – сказала она и пошла обратно между столами.
Задыхаясь от адреналина, она сделала несколько глубоких вдохов, возвращаясь домой.
– Что происходит? – спросил Финн, помешивавший суп в котелке над огнем. – Зачем ты побежала в этот паб?
– Филипп сказал, что майор Персиваль заподозрил слежку за собой. Он готов сжечь дотла каждый дом в Бандоне, чтобы найти «злоумышленников». Он знает, что мы охотимся на него.
Нуала с трудом подбирала слова, но была счастлива, что вернулась домой и может говорить откровенно после трехчасового общения с Филиппом. Он сказал, что она играет в шахматы как четырехлетний ребенок, и, по правде говоря, был прав.
– Я уже слышал о домашних обысках в Бандоне, но они не знают ни о каком заговоре, – сказал Финн. – Мы должны оповестить людей.
– Я уже передала депешу Кристи. Он поедет к Чарли Харли, а тот передаст весточку в Бандон.
– Молодец, Нуала, – улыбнулся Финн. – Ты не зря потратила время на игру в шахматы, особенно если подумать, что это может спасти людей от пыток и тюрьмы.
– Если мы успеем.
– Да, – согласился Финн. – Если успеем.
15
Нуала ничего не слышала ни той ночью, ни следующим утром. Перед уходом в школу Финн утешил ее словами «Плохие новости приходят быстро», но это не уменьшило ее тревогу.
Она лишь хотела узнать, получил ли Том Барри – который, по словам Финна, был командиром разведывательного отряда в Бандоне – экстренное сообщение об отмене операции и отступлении.
– Иисусе, – вздохнула Нуала, подъезжая к Большому Дому. – Я простая фермерская дочь и не привыкла к подобным интригам.
Она затаила дыхание, когда поднялась в комнату Филиппа. Лишь когда он повернулся к ней в инвалидной коляске со своей привычной полуулыбкой, она испытала некоторое облегчение.
– Добрый день, Нуала, – сказал он, – у вас такой вид, словно вы поднимались на Бен-Невис[13].
Она благодарно опустилась на диван, даже не спрашивая о том, кто такой или что такое Бен-Невис.
– Мне кажется, сегодня вы можете чему-то научить меня, – сказал Филипп. – Просветите, пока мы не начали партию в шахматы.
Нуала улыбнулась, вдохновленная тем, что ее хитрость не была рас крыта.
– Вы хотите что-то узнать?
– Существуют ли ирландские игры, которыми мы можем заняться? Я не имею в виду ирландский футбол или хоккей на траве. Может быть, какая-то настольная игра?
Нуала немного подумала:
– Честно говоря, Филипп, у нас нет времени на сложные игры вроде шахмат. Мужчины порой играют в карты или ставят деньги на выпивку, но…
Филипп издал смешок:
– В траншеях мы делали то же самое. Алкоголь поддерживал нас больше, чем все остальное. Увы, перспектива ставок на выпивку не так интересна, когда пьешь чай «Дарджилинг»[14].
Нуала усиленно размышляла. Ей хотелось дать Филиппу что-то новое, чего он не мог встретить в своем английском мирке, ограниченном пределами усадьбы.
– Зимой отец иногда рассказывал нам ирландские сказки, чтобы скоротать время. Моей сестре Ханне всегда нравились страшные истории о пука: сверхъестественных существах, которые часто появляются в облике лошадей и пугают любого, кто пытается оседлать их.
– Давайте воздержимся от историй о призраках, Нуала. – Филипп передернул плечами. – Но я знаю, что ирландцы верят в волшебных существ и рассказывают множество историй о них.
– Это часть нашего фольклора о небе, земле и природе вокруг. Думаю, вам бы понравился Финварра, король фаэри. Мой муж Финн получил имя в его честь, а меня назвали Нуалой в честь королевы фаэри.
Уголок его рта слегка дернулся; как заметила Нуала, это происходило каждый раз при упоминании имени ее мужа.
– Тогда почтите меня историей о короле Финне и королеве Нуале, – с бледной улыбкой сказал Филипп.
И Нуала рассказала ему, как их тезки правили королевством фаэри, или «волшебного народа», как их шепотом называли обычные люди. Это были могущественные существа, обитавшие поблизости от мира людей под заколдованными курганами и в каменных кругах и поджидавшие неосторожных заблудившихся путников, похищаемых всесильным и обаятельным Финваррой.
– Так же, как ваш Финн похитил вас? – вставил Филипп с легкой язвительной ноткой.
– О, я была рада оказаться похищенной. А теперь, когда близится праздник Самайн, фермеры стараются ублажить Финварру, чтобы собрать хороший урожай.
– Так делали и наши друиды в Англии. У каждого народа есть свой фольклор.
– Правда? – удивленно спросила Нуала.
– Да, и королева фаэри из вашей истории имеет общие черты с такими персонажами, как шекспировская Титания и Моргана ле Фэй. Все они красивы и обворожительны, но хитроумны и часто бывают мастерицами интриг. Возможно, вы похожи на вашу сказочную королеву, Нуала.
– Пока я бы так не сказала, – возразила она, ощущая, что краснеет. – Кто такая Моргана ле Фэй?
– Она была помощницей волшебника Мерлина при дворе Артура, старинного короля Бриатании. Мерлин научил ее всему, что знал сам, открыл ей тайную магию и древнюю мудрость. А потом она предала его.
– Похоже, она была жестокой и дурной женщиной. Наша королева Нуала никогда бы не предала Финварру.
– О, у Морганы были свои причины. В сущности, если вы подойдете вон к той полке, то увидите большой зеленый том, на котором значится имя сэра Томаса Мэллори. Книга называется «Смерть Артура».
Нуала взяла книгу, потом опустилась на диван и раскрыла тяжелый том, вздыхая при виде страниц, покрытых мелким шрифтом.
– Думаю, мы можем пропустить предания об Утере Пендрагоне, – сказал Филипп. – Переходите сразу к двадцать пятой главе, где Мерлин помогает Артуру получить меч Эскалибур у Озерной Дамы. Почитайте мне, Нуала.
– Постараюсь, Филипп.
* * *
Вернувшись домой, Нуала получила сообщение, что Тому Барри и его людям едва удалось выскользнуть из тисков Эссекского полка, и все благодаря ее сведениям из Большого Дома. Следующую неделю Нуала чувствовала гордость и осторожный оптимизм. Началась осень, и листья в лесу расцветились красными, бронзовыми и золотистыми оттенками. Нуала проводила раннее утро с Финном перед его уходом в школу, и это вносило толику спокойствия в их только начавшуюся супружескую жизнь. Потом она часто ездила на велосипеде на фермы других женщин-волонтеров и доставляла посылки (один раз это был пистолет, прикрепленный к ее бедру под юбкой) или занималась стиркой. Послеполуденное время Нуала проводила с Филиппом, радуясь огню, теперь ярко пылавшему в камине его гостиной. Они чередовали чтение «Смерти Артура» (Нуала начала улавливать ритмы почти незнакомой английской
