- Разъясните.
- Если удастся создать экран против гамма-лучей, можно будет построить индивидуальные убежища, которые будут защищать от радиоактивных осадков. Вы же должны знать, что главную опасность представляют именно радиоактивные осадки. Водородная бомба может уничтожить город, а вот осадки в состоянии покончить с населением на огромных территориях.
- А мы занимаемся подобными исследованиями? - быстро спросил Бренд.
- Нет.
- И если они получат такой экран, а мы нет, они смогут уничтожить Соединенные Штаты, потеряв, скажем, всего десять городов?
- Ну, это дело далекого будущего... Кроме того, на чем основаны наши с вами подозрения? На том, что какой-то человек решил изменить одну букву в своей фамилии.
- Ну хорошо, предположим, я спятил, - согласился Бренд. - Но я не собираюсь закрывать это дело на данном этапе. Только не на данном этапе. Я достану вам список исчезнувших физиков, даже если мне придется слетать за ним в Москву.
Бренд достал список. Они с доктором Кристовым внимательно просмотрели работы этих физиков. Собрали всех членов Комиссии, а потом лучших физиков-ядерщиков страны. Доктор Кристов ушел с ночного заседания, которое посетил сам президент.
Его поджидал Бренд. У обоих был измученный вид, в последнее время они явно недосыпали.
- Ну? - спросил Бренд.
- Большинство с нами согласны, - кивнул Кристов. - Кое-кто еще сомневается, но большинство согласны.
- А вы? Вы уверены?
- Я ни в чем не уверен, но вот что я вам скажу: гораздо легче поверить в то, что русские работают над защитой от гамма-лучей, чем в то, что все обнаруженные нами данные никак не связаны между собой.
- Приняли решение, что и мы должны заняться такими же исследованиями?
- Да. - Кристов попытался пригладить свои короткие, похожие на щетину волосы. - Мы собираемся уделить этой проблеме самое серьезное внимание. Изучив работы тех физиков, что исчезли с горизонта, мы сможем быстро догнать русских. Может быть, нам даже удастся их обойти... Они, естественно, узнают о том, чем мы занимаемся.
- Ну и отлично, - сказал Бренд. - Пусть узнают. Тогда не станут на нас нападать. Не думаю, что будет правильно отдать им десять наших городов, чтобы взамен получить десять их; если им станет известно, что мы изобрели защитный экран - замечательно.
- Только не слишком рано. Мы же не хотим, чтобы они обо всем узнали слишком рано. А как насчет американского Жебатински-Себатннски?
Бренд покачал головой:
- Он никак со всем этим не связан, мы ничего не нашли - пока. О Господи, мы искали, тут вы можете не сомневаться! Я, естественно, с вами согласен. Сейчас он находится в весьма неподходящем месте, и мы не можем себе позволить, чтобы он там оставался, даже если он и абсолютно чист.
- Но и выбросить его с работы просто так, без причины, мы тоже не можем, потому что тогда у русских возникнут подозрения.
- У вас есть какие-нибудь идеи?
Они шли по пустому, длинному коридору в сторону лифта, было четыре часа утра.
- Я интересовался его деятельностью, - сказал доктор Кристов. Жебатински хороший работник, лучше многих, но недоволен своим положением. Он не создан для работы в команде.
- И что?
- Этот человек скорее подходит для академической карьеры. Если мы сможем устроить так, что какой-нибудь большой университет предложит ему преподавать физику, он с удовольствием согласится. Там он будет занят интересным делом, а мы вытащим его из "неподходящего" места. Кроме того, мы сможем за ним присматривать, да и вообще, это будет настоящее продвижение по службе. И русские ничего не заподозрят. Ну как?
- Отличная идея, - согласился Бренд. - Звучит великолепно. Доложу шефу.
Они вошли в лифт, и только тут Бренд подумал о том, к какому забавному повороту событий привело желание человека поменять одну букву в своей фамилии.
Маршалл Себатински был так взволнован, что с трудом мог говорить.
- Клянусь, понятия не имею, как все это произошло, - сказал он жене. - Я был уверен, что меня и не замечают... О Господи, Софи, адъюнкт-профессор, преподаватель физики в Принстоне. Ты только подумай!
- Может быть, это благодаря твоему выступлению на заседании Американской ассоциации физиков? - предположила Софи.
- Сомневаюсь. Доклад стал таким тоскливым после того, как его раскритиковали все, кому не лень, в нашей группе. - Он щелкнул пальцами. - Это, наверное, Принстон меня проверял. Вот именно. Знаешь, за последние полгода мне пришлось заполнить целое море анкет, да и разные интервью, о целях которых мне не говорили. Честно говоря, я уже решил, что попал под подозрение и меня вот-вот обвинят в шпионаже... а на самом деле мной заинтересовался Принстон! Надо сказать, они делают свою работу весьма тщательно.
- А может, дело в твоем имени, - сказала Софи. - Я имею в виду, что ты поменял фамилию.
- Ну вот теперь ты увидишь. Наконец-то моя профессиональная жизнь будет принадлежать только мне. Уж я развернусь! Как только у меня появится возможность работать без... - Он неожиданно замолчал и повернулся к жене: - Имя! Ты имела в виду "С"?
- Ты ведь получил это предложение после того, как поменял фамилию, разве не так?
- Ну, по правде говоря, далеко не сразу. Нет, это наверняка лишь совпадение. Я и раньше тебе говорил, что выбросил на ветер пятьдесят долларов исключительно ради того, чтобы ублажить тебя. Господи, каким идиотом я себя чувствовал последнее время, настаивая на том, чтобы мою фамилию теперь писали с этой дурацкой буквы "С".
Софи немедленно бросилась в атаку:
- Я не заставляла тебя, Маршалл. Просто предложила, и все, я ни на чем не настаивала. И не надо утверждать, что это все из-за меня. Кроме того, получилось-то как нельзя лучше. Я не сомневаюсь, что дело в твоем имени.
- По-моему, это предрассудки, - снисходительно улыбнулся Себатински.
- А мне наплевать, как ты это называешь, ты ведь не собираешься менять фамилию назад?
- Ну нет, зачем? Мне с таким трудом удалось приучить всех писать ее с буквы "С", что я даже боюсь подумать о том, что придется возвращать все назад и, следовательно, подвергнуться новым страданиям. Может быть, следовало взять фамилию Джонс, а? - Он истерично рассмеялся.
Но Софи была совершенно серьезна.
- И думать забудь.
- Да ладно, ладно, я пошутил. Знаешь, зайду-ка я к тому старикашке как-нибудь на днях, скажу, что все получилось, и дам ему еще десятку. Ну, довольна?
Себатински был настолько счастлив, что на следующей неделе отправился выполнять свое обещание. На этот раз он не стал одеваться так, чтобы его никто не узнал. Был в очках, своем обычном костюме и без шляпы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
