– Мне льстит то, что Селина такого высокого мнения обо мне. Считать, что я подхожу такой очаровательной, сердечной и умной женщине, как вы, безусловно, комплимент для меня.
Элинор пребывала в нерешительности. Что ей сказать на это? Она не хотела вводить в заблуждение мистера Уитби и заставлять его думать, будто бы она все еще рассчитывает завоевать его расположение. Но ей не хотелось также обижать его. Вспомнив наставления своей матери, она смиренно пробормотала:
– Благодарю за комплимент, сэр.
– Однако вы влюблены в Фредерика Стоунема, не так ли? – добавил он, немало удивив ее.
Элинор почувствовала себя неловко.
– Я… мне так кажется, – призналась она, совершенно обескураженная. Какой странный разговор у нее получается с этим джентльменом!
– И вы считаете его достойным вашей любви? Должен сказать, по первому впечатлению я не поверил в это.
– Я… я не совсем уверена. Мне хочется верить, что он достойный человек. Однако на рассвете он будет драться на дуэли, и боюсь, что независимо от ее исхода я потеряю его. Я не смогу примириться, если он убьет человека, даже если тот совершил непростительный проступок. Но не исключена вероятность, что… – Она замолкла, не в силах высказать свои самые худшие опасения.
– Я хочу предложить вам альтернативный вариант решения вашей проблемы, леди Элинор. – Он прикоснулся к ее руке, и Элинор не возражала, радуясь исходящему от него теплу. – Я предлагаю вам свою руку и сердце, если вы сочтете, что не можете выйти замуж за мистера Стоунема.
Элинор отшатнулась от него, пораженная.
Мистер Уитби продолжил:
– Вы обладаете всеми достоинствами, какие я хотел бы видеть в своей жене, и клянусь, я буду для вас хорошим мужем и верным, надежным другом. Видите ли, я оказался в затруднительной ситуации.
Он несколько мгновений молчал, словно подбирая подходящие слова:
– Не буду скрывать тот факт, что все эти годы мое сердце принадлежало другой женщине и, вероятно, будет принадлежать. Следовательно, в этом отношении мы с вами в одинаковом положении. Я не стану упрекать вас за ваши чувства к другому человеку, если вы не будете упрекать меня. Я уверен, что мы сможем тем не менее быть счастливы в браке, несмотря на сложившиеся обстоятельства.
Элинор была потрясена его откровенностью.
– К несчастью, мое сердце принадлежит женщине, на которой я никогда не смогу жениться. И если вы тоже огорчены и считаете, что не сможете выйти замуж за мистера Стоунема, то, вероятно, мы могли бы найти утешение друг– с другом.
– Я… я не знаю, что сказать, – запинаясь произнесла Элинор, совершенно смущенная речью Уитби.
– Я не сомневаюсь, что в конце концов смогу полюбить вас, Элинор, – продолжил он. – Дружеской любовью, если хотите. Таково мое предложение.
Боже, она никогда в жизни не ожидала такого предложения. Мистер Уитби признался, что любит другую женщину. Но кому именно отдано его сердце?
– Вы влюблены в герцогиню Дандридж? – догадалась Элинор и с удивлением осознала, что высказала эту мысль вслух.
Мистер Уитби рассмеялся таким громким гулким смехом, что на время заглушил отдаленный шум морских волн.
– Значит, вы пришли к такому же заключению, что и Селина. Позвольте уверить вас – герцогиня не та женщина, в которую я влюблен. – Он посмотрел на небо и тяжело вздохнул. – Вы очень близки к истине и тем не менее очень далеки, – тихо сказал он, встретившись взглядом с Элинор.
– А вы уверены, что… что вы и она…
– О да. У нас нет никакой надежды быть вместе. Ситуация гораздо безнадежнее, чем в случае, если бы я действительно был влюблен в герцогиню, а не в ее… – Он резко замолчал.
Элинор озадаченно сдвинула брови. Кого он имел в виду? Подругу герцогини? Ее дочь? Она слышала, что у герцогини только сын, лорд Трелони, но не исключено. Элинор отбросила эту мысль. Это невозможно.
– Впрочем, не важно, – продолжил мистер Уитби, вздохнув, и покачал головой. – Я давно собирался жениться, а когда познакомился с вами, понял, как хорошо было бы иметь вас в качестве жены здесь, в Уитби-Холле. Мой дом, несомненно, ожил бы, если бы вы поселились в нем.
– Значит… значит, вы предлагаете мне замужество только ради этого? – спросила она.
Он покачал головой:
– Вовсе нет. Я надеюсь иметь детей и не сомневаюсь, что смогу выполнять свои… э-э… супружеские обязанности, когда потребуется.
Щеки Элинор вспыхнули, и она только кивнула, не зная, что сказать.
– Во всяком случае, прежде чем вы окончательно дадите отставку мистеру Стоунему, позвольте дать вам один небольшой совет. Очень печально сознавать, что невозможно вступить в брак с человеком, которого искренне любишь. При этом остаешься с чувством бесконечного одиночества и безнадежности. В моем случае у меня нет выбора. Но у вас есть выбор, дорогая.
Он дружески пожал ей руку, посмотрев прямо в глаза:
– Если Фредерик Стоунем действительно является вашей истинной любовью, постарайтесь избежать страданий, которые пришлось испытать мне. Если, конечно, вы уверены, что он не будет плохо обращаться с вами и унижать вас.
– Думаю, он не способен на это, – сказала Элинор, удивившись, с какой уверенностью произнесла это. Разве Фредерик не говорил, что будет для нее хорошим, верным мужем? Этого было достаточно, чтобы она всем сердцем поверила ему.
– А я сомневаюсь. Судя по тому, что рассказал мне Хенли о мистере Стоунеме, этот человек относился довольно легкомысленно к любви в своей жизни. Но возможно, ваши чувства к нему изменили его в лучшую сторону. Хенли так считает, а он знает мистера Стоунема гораздо лучше, чем я.
Хенли? Хенли известны ее чувства к Фредерику? Какой ужас. Ситуация гораздо хуже, чем она думала.
– Могу я попросить вас об одной услуге, мистер Уитби? Я понимаю, что моя просьба может показаться нелепой, однако вынуждена обратиться к вам.
– Да, пожалуйста, – сказал он, отпуская ее руку и вставая перед ней. – Ваше желание – приказ для меня, миледи.
Элинор тоже поднялась на нетвердых ногах и посмотрела в сторону конюшен:
– Мне необходимо прибыть в Плимут до наступления рассвета. Я должна узнать, где состоится дуэль, и вовремя оказаться там, чтобы предотвратить ее.
Уитби покачал головой:
– Вы считаете это разумным поступком? Я не думаю, что леди должна появляться на месте дуэли, и уверен, что ваше присутствие там нарушит джентльменский кодекс чести. С моей стороны было бы неосмотрительно поощрять такое ваше намерение, как вы считаете?
– Вы сказали – кодекс чести? Ха. Это просто глупость. Жестокий устаревший обычай.
– Возможно, – сказал мистер Уитби, пожав плечами. – Но разве мужчина, бросивший сестру мистера Стоунема, не оставил ее в ужасном положении? На милость кредиторов? Избитую и униженную?
