Упомянутые постройки являются основными в творчестве Тюрина. Один из последних русских архитекторов классической школы, Тюрин не стал эклектиком ив последующих неосуществленных проектах. В его последней работе – проекте застройки территории близ бывших Воскресенских ворот Кремля – видно стремление выйти за рамки решения локальных задач, создать городской ансамбль, что характерно для лучших образцов русского классицизма.
О личности Евграфа Тюрина красноречиво свидетельствуют архивные материалы. Ему были чужды карьеризм и стяжательство, столь распространенные во время правления Николая I. Выходец из бедной семьи, он добивается высокого общественного положения благодаря своему таланту, широте интересов и разностороннему образованию. «…Исполнял возложенные на него занятия с усердием и ревностью» – как значится в его формулярном списке. Тюрин занимался и преподавательской деятельностью: читал курс лекций в Кремлевском архитектурном училище в 1829-1830 гг.
Многое связывало Тюрина с храмом русской науки – Московским университетом, перестройкой которого он руководил бесплатно, отдавая дань уважения этому учреждению. В отделе рукописей Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина хранится копия записки Тюрина на имя попечителя Московского университета, где он пишет: «Я с самой юности до сего времени, в течение более 35 лет, пламенно желал одного только, чтобы чем-нибудь быть полезным славному моему отечеству…» Прекрасные слова! Но не менее красноречивы и поступки зодчего. В этом же письме Тюрин предлагает принять от него в дар коллекцию живописи, которую он собирал всю жизнь, сделать общественным достоянием шедевры, среди которых были произведения Рафаэля и Тициана.
После пожара 1812 г. Москва интенсивно строилась. Многие прекрасные архитекторы работали на строительстве общественных и жилых зданий. «Создатели архитектурного облика послепожарной Москвы реалистически разрешили стоявшую перед ними задачу, сумев в новом образе города сохранить и развить его исторически сложившееся своеобразие, его характерный облик». Внес лепту в это благородное дело и зодчий Евграф Дмитриевич Тюрин.
Дворец в Архангельском. Фасад со стороны парка (после реконструкции). Е. Тюрин. 1817—1828
Татьянинская церковь Московского университета. Е. Тюрин. 1833—1836
Церковь Богоявления в Елохове. Е. Тюрин. 1837—1845
Л. Ф. Крашенинников
А. Кваренги (1744-1817)
Архитектор Джакомо Кваренги, итальянец по происхождению, приехал в Россию в 1780 г. в расцвете сил и таланта, когда ему исполнилось тридцать шесть лет. Он уже был известен в Европе, хотя на родине и не сумел осуществить многие из своих проектов. В России Кваренги получил широкие возможности для проектирования и строительства жилых сооружений, здесь он обрел славу и положение ведущего архитектора. Его творчество во многом определило русскую архитектуру конца XVIII и первых годов XIX века. Россия стала для Кваренги второй родиной. Здесь он и скончался в 1817 г.
Кваренги был широко образован и талантлив. Кроме архитектуры он занимался поэзией и живописью, музыкой и археологией. Для всего мира имя Кваренги зрительно связывается со скромным и одновременно торжественным обликом здания Смольного института, построенного в Петербурге в 1806 г. и ставшего через 111 лет всемирно известным как штаб Великой Октябрьской социалистической революции.
Кваренги строил в основном в Петербурге и его окрестностях, хотя выполнял также заказы для многих городов России. Москву он одарил несколькими замечательными зданиями, некоторые из них сохранились до нашего времени; он создал для нее также ряд проектов, не получивших осуществления, и серию рисунков, изображающих виды города и отдельные его сооружения.
По своему служебному положению «архитектора двора ее величества» Кваренги был обязан исполнять в первую очередь заказы Екатерины II. Первой работой зодчего в Москве была перестройка императорского, так называемого Екатерининского дворца на Яузе. В измененном виде здание сохранилось до нашего времени (Краснокурсантский проезд, 3/5).
В самом начале XVIII века участок этот принадлежал видному петровскому вельможе Ф. Головину, для которого здесь возвели огромное и роскошное здание. Затем землю приобрела казна; дворец, называвшийся иногда по-прежнему Головинским, иногда – в связи с переделкой его для императрицы Анны – Анненгофом, неоднократно перестраивали в соответствии с изменениями в архитектурной моде и после частых пожаров. К концу 1760-х годов здание обветшало, было разобрано, и с начала 1770-х годов началось строительство нового грандиозного дворца, теперь уже Екатерининского, проект которого, по-видимому, создал А. Ринальди [Сведения по истории Екатерининского дворца содержатся в рукописной исторической справке М. В. Дьяконова, который любезно разрешил автору воспользоваться ее содержанием]. Дворец строился долго и плохо, уже возведенные стены пришлось разобрать из-за плохого качества кирпича и сложить затем заново под руководством специально назначенного опытнейшего строителя – архитектора К. И. Бланка, который закончил возведение коробки здания к концу 1781 г. К этому времени Екатерина II уже успела оценить по достоинству выдающиеся способности недавно прибывшего в Россию Кваренги и в феврале 1782 г. поручила ему разработку проекта всего внутреннего убранства московского дворца, «а равно и фасад, по колику можно поправить».
Архитектору пришлось разрабатывать свои предложения, не ознакомившись воочию с московским зданием и только изучив находившийся в Петербурге старый проект, который был уже в основном осуществлен. В этих условиях для Кваренги оставалась возможность лишь «причесать» по-новому готовую постройку.
Зодчий с честью вышел из этого трудного положения. Он предложил акцентировать центральные части продольных фасадов протяженными колоннадами большого ордера. Антаблемент этого ордера он продолжил по периметру всего дворца и завершил его балюстрадой вдоль края крыши. Лаконичными приемами Кваренги добился подчеркнуто горизонтальной системы архитектурного оформления.
Известен всего единственный чертеж Кваренги, относящийся к Екатерининскому дворцу (он изображает часть фасада с колоннадой). По-видимому, именно об этом чертеже шла речь в письме сенатора М. М. Измайлова от 4 июля 1782 г., где описываются сложности строительства; «…ожидая от Кваренги доставления того фасада немалое время, наконец, дабы не упустить удобного к производству строения времени, послан был к нему нарочный для получения рисунков фасада, с которым он письмом своим… дал знать, что большой фасады окончить еще не мог, а доставляет притом фасад одной стороны дворца в малом виде с таким объяснением, что оная удостоена е. и. в. апробации. В рассуждении чего по той фасаде все принадлежащее до каменной работы исполнение началось».
Так как внутренняя отделка дворца по старому проекту еще не производилась, то Кваренги создал совершенно новые рисунки убранства большинства парадных помещений, в том числе вестибюля, главной лестницы, тронного зала и церкви.
Однако Екатерининский дворец сразу после смерти императрицы, давшей ему это название, был превращен в казармы. Отделка большинства парадных помещений, и прежде всего тронного зала, была изменена и значительно упрощена. Позднее в нем размещался Кадетский корпус.
За два прошедших столетия фасады дворца подверглись многочисленным изменениям и искажениям. Сейчас только гигантские колонны, стоящие перед глубокой лоджией, напоминают о былом великолепии. Шеренга из шестнадцати огромных каменных колонн придает зданию торжественность и величие. Особая выразительность колоннады достигается за счет того, что стволы этих коринфских колонн сложены из крупных, тщательно обработанных блоков серого песчаника, сама фактура которого подчеркивает мощь гигантских опор.
В конце 1780-х годов Кваренги участвовал в небольшом закрытом конкурсе, объявленном графом Н. П. Шереметевым, на разработку проекта дома Шереметевых на Никольской улице (ныне улица 25 Октября) в Китай-городе. Кваренги предложил проект огромного здания, где были предусмотрены и уютные семейные комнаты, и залы для приема гостей, в том числе обширный танцевальный зал, музейные помещения для размещения богатой художественной коллекции, и домашний театр.
Дом на Никольской не был построен. Шереметев решил ограничиться перестройкой своей загородной резиденции в Останкине. Для участия в этой работе он пригласил несколько зодчих, в том числе и Кваренги. Осуществляли строительство останкинского дома участвовавшие в его проектировании крепостные зодчие Шереметева, с которыми Кваренги был близко знаком еще по Петербургу, где он разрабатывал для Фонтанного дома ряд эскизов.
