— Ладно! — подумав секунд десять — пятнадцать, ответил Гмыза, как показалось Денису, с явным облегчением, — Да, Маша как-то раз подслушала мой разговор с Найдичем. Но она меня не шантажировала, ничего подобного! Про покушение на Германа Александровича я понятия не имел и не догадывался. Мне Найдич сказал: «Тебе нужно на неделю взять больничный», — и все. Я думал, опять наедет Г енпрокуратура.
— А ты признался Найдичу, что Мария тебя раскусила?
— Да. Но я ему все объяснил! Я объяснил, что она меня любит и никаких проблем не возникнет.
— И что Найдич? Его такая ситуация устраивала? Прости, но как-то мне не верится, так не бывает — на кону большие деньги.
— Все всех устраивало! Пока Маша не исчезла. Тогда они, Фурцев по просьбе Найдича, конечно, засуетились, начали ее искать, но они ее не убивали. Ни в коем случае. Зачем это им?
— А ты не понимаешь? Чтобы не проболталась Вюншу!
— Но они же ее искали, — с жаром возразил Гмыза, — когда она уже была мертва. Я здесь ни при чем! Это кто-то другой!
— Хорошо. Расскажи, кто и зачем подставил Попкова.
— Вам… Тебе мед, да еще и ложку?!
— Не выделывайся, — сказал Денис назидательно, — ты не в том положении.
— С Попковым — это не ко мне! Я с ним ни разу не пересекался, никаких материалов для него не готовил, кто готовил, не знаю и знать не хочу. И узнавать не собираюсь! Можешь своим Вюншем меня не пугать, если я сунусь в это дело — мне крышка. В сто раз верней.
Врешь, поди! — подумал Денис, но настаивать не стал, зная по опыту, что из подобных типов информацию лучше выдавливать постепенно.
— Ладно, Попкова замнем, — объявил он великодушно. — Пока. Если расскажешь во всех подробностях, что это за два миллиона, которые Вяземская Евгения Павловна… Знаешь такую?
— Да. Одна дамочка… из «Русьнефти».
— Так вот, я хочу знать все про два миллиона, которые эта дамочка не поделила с господином Вюншем. Даю подсказку: деньги якобы предназначались для оплаты ремонтных работ на Павлоградском нефтехранилище.
— Ну, может быть…
— Ты уж узнай, пожалуйста! — попросил Денис самым смиренным тоном и, поднявшись, добавил: — Завтра после работы заедешь вон в тот магазин напротив, я там буду тебя ждать.
Не успел Денис доехать домой, как позвонил дядюшка и обрадовал:
— Шантажист таки объявился. Приезжай.
Через десять минут Денис уже был в МУРе.
— Шантажист все-таки существует, — выдал Грязнов-старший. Похоже, он пребывал в некоторой растерянности, так как до сих пор в факт шантажа не верил категорически. — И это не сообщник Вюнша. Час назад он снова позвонил Вюншу домой, и замминистра как законопослушный гражданин, во-первых, записал разговор на диктофон, а во-вторых, тут же поставил нас в известность. Послушать последний ультиматум хочешь?
Денис, конечно, хотел, и Вячеслав Иванович прокрутил пленку:
Неизвестный: Господин Вюнш, вы не выполнили мою просьбу. У вас остался последний шанс. Но если послезавтра до десяти утра Подорожный не объявит о переносе собрания акционеров «Русьнефти», пеняйте на себя.
Вюнш: Не надо меня пугать.
Неизвестный: Воспринимать меня всерьез или нет — ваше дело, однако если вы не хотите, чтобы у следователей появились новые вещественные доказательства того, что именно вы убили Марию Коротаеву, вам стоит поторопиться.
— Откуда звонили, конечно же не узнали? — спросил Денис.
— Почему же, узнали. Из автомата на Ярославском вокзале. Только узнали, когда ловить звонильщика было давно поздно. Санкцию же на прослушку Вюнша никто подписать так и не решился. Максимум, что удалось: снабдить его парой диктофонов и убедить, что в его же интересах задокументировать обращения шантажиста, если таковые будут. Он, как видишь, задокументировал. А на АТС выдали, откуда был звонок.
3
Денис не ждал Гмызу там, где обещал, — в универсаме в соседнем с его домом квартале. Это была элементарная предосторожность: за минфиновским аналитиком могли следить сотрудники «Зари», и это еще полбеды. Денис уже знал их всех в лицо, но у Найдича наверняка имелись и другие «мальчики с наганчиками», и если они Гмызу не просто «пасли» без его ведома, а прикрывали и были проинформированы о предстоящей встрече, можно нарваться на неприятности.
Поэтому Денис оборудовал наблюдательный пункт в интернет-кафе, в трех сотнях метров от магазина, на противоположном углу стандартного уныло-убогого двора застройки семидесятых — с девяти- и восемнадцатиэтажными коробками по периметру, детским садиком, школой и пустырем внутри.
Витрины универсама отсюда видны не были, зато стоянка просматривалась просто идеально.
Гмыза подъехал с опозданием почти на полчаса. Хороший знак, подумал Денис, если б он собирался при помощи своих друзей-приятелей подстроить мне какую-нибудь гадость, постарался бы явиться вовремя. Денис подождал, пока аналитик выйдет из машины, и позвонил ему по мобильному.
— Родион Арнольдович? Добрый вечер! Магазин совершенно никудышный, так что заходить в него не нужно. Топай наискосок через школьный двор, потом перейди на противоположную сторону улицы и уверенной поступью шагай к метро «Молодежная», там я тебя подберу.
Убедившись, что хвоста за Гмызой нет, по крайней мере на самом загривке никто у него не висит, Денис уже на колесах перехватил его у школьной спортплощадки, тут же дал газу, выскочил дворами на Можайское шоссе, а оттуда — на кольцевую.
Аналитик обернулся раз-другой, после чего, развалившись на сиденье, спросил с плохо скрываемой иронией:
— В шпионов играемся? Денис, забыл отчество?..
— Андреевич.
— За нами погоня? Четыре коня!..
Не иначе, узнал что-то интересное, усмехнулся про себя Денис, вот и хорохорится. Он вопросительно взглянул на аналитика.
— А то, — самодовольно заулыбался Гмыза, — и про ремонт нефте…
— Вот и заткнись пока!
Добравшись до Волоколамского шоссе и не обнаружив хвоста, Денис свернул направо — в город; без всяких фокусов, разве что несколько превышая скорость (а кто ее не превышает?), докатил до дома
Щербака в Чуксином тупике и въехал в гостеприимно распахнутые ворота старенького цельнометаллического Колиного гаража. Щербак тут же их затворил.
— Вот теперь слушаю, — сказал Денис.
— Значит, сейчас мы как бы в экранированном помещении? — с издевкой поинтересовался Гмыза, — таки в шпионов играем!
— В частных детективов. Я слушаю!
— Понятно, докладываю! Итак, Павлоградское нефтехранилище. Принадлежит «Русьнефти» на правах собственности, построено в 1988 году, остаточная стоимость по состоянию на сегодняшний день без малого восемнадцать миллионов рублей, емкость — пятьдесят тысяч кубометров. Объем ежегодных регламентных работ — двести тысяч рублей. Срок эксплуатации до капитального ремонта двадцать пять лет. Насколько мне удалось выяснить, с момента ввода нефтехранилища в строй на нем не произошло ни одной сколько-нибудь серьезной аварии. Все технические характеристики соответствуют нормам, причем не только старым союзным, но и современным общемировым. Средняя загрузка за последние два года — сорок пять процентов, пиковая — семьдесят. Так что в реконструкции не было ни малейшей нужды. Кроме того, строить новые емкости без утверждения проекта в соответствующих инстанциях и проведения независимой экологической экспертизы запрещено законом. Могу сказать по своему опыту: в подобных случаях минимальный срок на утряску всех формальностей — четыре месяца, это при самой волосатой лапе. Но плана реконструкции «Русь-нефть» не представляла.
— Секундочку! — перебил Денис аналитика. — Не нужно пичкать меня цифрами. Или, во всяком случае, объясни сразу, к чему ты клонишь. В чем, собственно, криминал? «Русьнефть» таки осуществила реконструкцию нефтехранилища, не получив разрешения на проведение работ?
— Да нет же! — вспылил Гмыза, — ты грамотный человек или деревенский Вася?! Цифрами тебя не пичкай! Таблицу умножения забыл?!
— Все, все, молчу, — сдался Денис.
— Резюмирую: реконструкцию нефтехранилища никто не производил, чтобы в этом убедиться, не нужно покидать пределов Садового кольца, дважды два повсеместно четыре, хоть здесь, хоть в Павлограде. И капремонта тоже не было, он, если не случится чего-нибудь уже совершенно экстраординарного, начнется в 2013 году, до которого еще дай бог дожить. Но! Некое ООО «Нефтегазпромстройтехмонтаж» — одно название чего стоит! — зарегистрированное всего двадцать дней назад, успело заключить с «Русьнефтью» контракт на «модернизацию» нефтехранилища, выполнить работ на сумму, внимание: семьдесят два миллиона рублей — ровно в четыре раза больше его общей стоимости, после чего в полном соответствии с законом объявило о своей ликвидации.
