в отличие от не менее пакостных насекомых, которых было в избытке. Шевелиться Герман строжайше запретил, чтобы ненароком себя не выдать, поэтому отгонять их приходилось силой мысли и враждебными взглядами, что, естественно, никакого результата не приносило. Особенно досаждали комары, жаждавшие отведать чужой крови, но Алиса знала, что если начнёт отмахиваться и угробит всю операцию, её кровь понадобится уже кое-кому другому, и светлые чувства его не остановят. Терпеливо посылая в сторону агрессивной живности молчаливые проклятия, девушка нервно косилась на поваленную ель, едва не отнявшую её жизнь, переглядывалась с Игорем – единственным, кого могла видеть из своих кустов, – и наблюдала за происходящим, а точнее, непроисходящим, у экскаватора.
Сундук водрузили на самое труднодоступное место (мерзавцу придётся потратить время, чтобы до него добраться), но не заметить его было сложно. По идее, не обнаружив своего сокровища ни в лагере, ни на пепелище, убийца сообразит, что принесли его именно сюда, однако кто знает, когда он вздумает явиться. Понимает ведь, что его ждут, но и то, что потерявший детей отец не сдвинется с места даже спустя несколько дней, тоже должен понимать. То есть тянуть ему вроде бы незачем, мог бы иметь совесть и ускорить процесс, чтобы никого не задерживать. Тем не менее он то ли издевается, то ли трусит, то ли просто не видит повода спешить… И как долго им тут торчать? Герман – ладно, у него важная цель, но альтруизм остальных всё же имеет пределы. Вон Игорь уже час исподтишка массирует ногу – явно затекла. А Нинка с самого начала была не в восторге от этой затеи. Да ещё назойливые комары, банальный голод, отсутствие отдыха…
Может, поэтому убийца и не торопится лезть на рожон? К вечеру они сильно устанут, к утру – будут совсем никакими. А он в это время питается украденной провизией, спит, гуляет на свежем воздухе… Нужно было договориться дежурить посменно, но теперь уже поздно, укрытие не покинешь. Да и если подкарауливать подлого аборигена вдвоём, а не вчетвером, вероятность положительного исхода будет значительно ниже. Рисковать сейчас нельзя: вполне возможно, что это – единственный реальный шанс, и получить ещё один такой было бы сродни чуду. Ну и что делать? Человеческая выносливость небезгранична, даже Герман рано или поздно свалится без сознания на своём посту.
Поняв, что ещё чуть-чуть, и нижние конечности совсем потеряют чувствительность, Алиса едва заметно поменяла позу, перенеся вес тела на пятки, и не смогла сдержать тяжёлого вздоха. План трещит по швам, убийца не такой идиот, чтобы прийти сегодня или даже завтра. Она бросила на Игоря вопросительный взгляд, гадая, посещают ли его те же мысли, но друг смотрел в противоположную сторону – туда, где медленно двигался чей-то силуэт. Поразившись наивности врага, девушка воспрянула духом и, чуть приподнявшись, чтобы было лучше видно, принялась внимательно следить за его перемещениями.
Путь вновь прибывшего предсказуемо лежал в направлении экскаватора. Шёл он осторожно, явно стараясь не шуметь, и тем не менее не останавливался и не прислушивался – видимо, всё же пребывал в наивной уверенности, что никакой засады тут нет. Это казалось странным, но очень обнадёживающим; Алиса даже начала мечтать о том, что затянувшийся кошмар закончится вполне благополучно. Увы, длилось счастливое заблуждение недолго. Игорь, который находился к преступнику намного ближе, наконец повернулся к ней, и девушка с трудом сдержалась, чтобы не закричать – до того сильно было перекошено его лицо.
– Что? – спросила она одними губами, но молодой человек только качнул головой и указал глазами куда-то за её спину.
Девушка резко обернулась, уже не боясь спугнуть добычу, потому что жизнь дороже, однако позади никого не было. Ещё несколько секунд поозиравшись, она снова уставилась на Игоря и непонимающе округлила глаза. Он сделал странный жест, означавший призыв к бегству, но было уже поздно: у экскаватора нарисовалась фигура, которая убийце Вольдемара принадлежать никак не могла.
Марину Алиса видела лишь однажды – в самую первую грозовую ночь, да и то издалека, но особых вариантов вроде бы просто не было. Женщина притормозила в метре от сундука, воровато огляделась и потянулась к нему руками, что ввиду особенностей пригорка требовало определённой сноровки.
Справившись с первым шоком, Алиса выбралась из своего укрытия и почти по-пластунски поползла к экскаватору. Зачем она это делает, девушка сама не очень понимала, поскольку задача перед ней стояла другая: сидеть и ждать, когда убийца побежит в её сторону, чтобы внезапно повалить его на землю или хотя бы просто замедлить. Однако теперь ситуация кардинально изменилась, она сбивала с толку и вела к не вполне обдуманным решениям.
– Ты куда? – шикнул Игорь. Он двинулся за ней, но, поразмыслив, остался на месте.
Девушка только дёрнула плечом, поскольку ответить было нечего, и себе под нос пробормотала:
– Теперь-то он точно разведётся.
Радость была несколько не ко времени, но очень грела душу и настраивала на боевой лад, что было совсем нелишним: если учесть, в каком состоянии сейчас должен пребывать Герман, её активная помощь может оказаться весьма кстати.
Пока Алиса продвигалась вперёд, мысленно примеряя на себя заслуженные лавры и почести, у экскаватора стало многолюдно. Человек, встреча с которым когда-то плохо закончилась для Вольдемара, всё же соизволил явиться за своим сундуком и был крайне раздосадован навязанной компанией. К присутствию Марины он и вовсе отнёсся с заметной прохладцей, что выразилось в резком ударе в спину и отшвыривании женщины на пару метров. Наблюдать за развитием событий становилось всё интереснее, девушка даже прекратила ползти и замерла, открыв от удивления рот, но тут на сцене материализовался Герман, который предательски испортил веселье.
– Отойди от неё, – коротко приказал он, нацелив на убийцу пистолет. Тот досадливо крякнул и послушно отступил на несколько шагов, но особого испуга почему-то не демонстрировал.
– Милый, ты видел, что…
– Видел, – перебил Герман, и по тону было непонятно, защитить он её хочет или пристрелить. – Зачем тебе сундук?
– Какой сундук? – изумилась Марина.
– Ты идиот? – подал голос убийца. Говорил он скучающе, почти безразлично, однако в глазах светилось что-то очень нехорошее.
– А тебе зачем? – вопросом на вопрос ответил Герман. – Что в нём такого особенного?
– Ты знаешь.
– Знаю? – На мгновение Герман пришёл в замешательство, и этого было достаточно: изогнувшись в каком-то нечеловеческом прыжке, убийца бросился на него и принялся вырывать пистолет. Битва была достойна славянского эпоса – слышались глухие звуки ударов и сдержанный скрежет зубов, изредка кто-то коротко вскрикивал от боли, но тут же замолкал, ни один не давал другому шанса на победу. В
