Закончив читать, Клеопатра испытующе посмотрела на сирийца. Взгляд ее черных глаз был острым и проницательным, как у отца, Птолемея Авлета. Советник улыбнулся:
– Но это уже не «пророчество Гистапса», а книги Сивиллы. Ты меня проверяешь?
– Верно. – Клеопатра, довольная собой и Аполлодором, села в позолоченное кресло. – Я проверяла тебя. Как давно ты знаешь об этом предсказании?
Царица не сомневалась в том, что такой дальновидный, хитрый и умный человек, как Аполлодор, уже давно читал все эти предсказания. Вопрос в том, почему он ее не поставил в известность? Что его сдерживало?
– Когда был приглашен во дворец твоим отцом. Тогда мне показалось, что из всех детей Птолемея речь идет именно о тебе.
Клеопатра заинтригованно слушала.
– Поясни.
– Ты самая способная и талантливая, нет такого дела, которое ты не смогла бы освоить. Безусловно, в твоей крови много дурного, но пока со всеми своими пороками ты успешно справлялась.
– А мой отец знал об этих предсказаниях? – Затаив дыхание, Клеопатра ждала ответа.
Сириец на мгновение замялся. Он уже столько передумал о смысле этих пророчеств, что уже давно оставил всякие попытки их разгадать. Действительно ли о Клеопатре в них шла речь? У Аполлодора это вызывало сильные сомнения, и он сам не знал почему. Она очень подходила под описания, и в то же время… что-то было не так… Птолемей Авлет поверил в них безоговорочно, буквально восприняв каждое слово. И именно сириец отговорил его посвящать в это совсем еще маленькую девочку, чтобы не испортить ее характер, чтобы было время убедиться в том, что речь идет именно о ней.
– Конечно, знал! – поспешно добавил советник. – Поэтому он и относился к тебе по-особому и дал мне полномочия приблизить тебя к трону. Однако любовь к твоей матери тоже сыграла немалую роль.
Клеопатра вдруг поняла, что он сказал. Старшая Клеопатра, несчастная сестра, умершая неожиданным образом… Аполлодор подошел к царице и крепко взял ее за плечи. Нависая над ней, он яростно и запальчиво произнес:
– Я, как и ты, ненавижу Рим! Это империя зла! Римляне – бешеные собаки, жаждущие поработить весь мир! Когда-то моя земля была могущественной и сильной, а теперь – лишь жалкий придаток Рима. Даже если в предсказании говорится не о тебе, то почему бы тебе не взять на себя роль спасительницы? Роль благородную и справедливую! К тому же ты уже многое смогла отобрать у Рима. А скоро отберешь еще больше!
Клеопатра не сводила с него глаз. Теперь ей многое стало понятно. И каждодневные изнуряющие занятия, и изучение языков, когда ее сестры развлекались и наслаждались жизнью. Ведь, зная язык народа, им проще управлять. Этот странный и хитрый сириец не просто готовил ее в царицы, он делал из нее мессию!
– Почему ты раньше ничего об этом не говорил? Почему только сейчас?
– Боялся, и сейчас боюсь. Раньше ты не была к этому готова, да и теперь я не совсем уверен, – честно признался он.
Аполлодор отошел от царицы и посмотрел в окно.
– Чего ты боишься? – спросила она.
– С каждым годом ты все больше становишься похожей на своего отца.
– Ну и что? Я его дочь.
– Ты копируешь его поведение.
– Ты имеешь в виду голову Арсинои?
– И не только, – устало проговорил советник, – его мысли, его ошибки. То могущество, что есть у тебя сейчас, многие цари добиваются в преклонные годы, кровью и потерями. Ты же получила огромную власть достаточно быстро и легко. Это первый шаг к ослеплению, к роковой ошибке.
Клеопатра презрительно усмехнулась.
– Ты подвергаешь сомнению действия и решения царицы?
– Нет, просто я хочу понять: действительно ли это пророчество о тебе? Мессия ли ты? Готова ли ты установить новый порядок на земле? Справишься ли с этим?
– Мессия! – властно произнесла царица. – И отныне мои люди станут везде распространять это пророчество.
– Что ж, мудро, мудро… Ты истинная преемница древних царей!
Клеопатра встала с кресла, взяла в руки пожелтевший папирус.
– А ты знаешь, мой друг, когда твоя жизнь наполняется сакральным смыслом, жить становится как-то особенно приятно.
– Только не оступись, – предостерег ее советник.
– Если ты останешься со мной, это будет довольно сложно.
– Я всегда буду с тобой.
– Значит, самое лучшее нас ждет впереди! – с деланой веселостью произнесла Клеопатра. – Прими участие в организации триумфа, я хочу превзойти Рим. И я хочу, чтобы Октавиан об этом знал.
Аполлодор поклонился. Как только он ушел, Клеопатра вновь села в кресло и взяла в руки старый папирус. Вновь и вновь она перечитывала пророчество, испытывая при этом особое удовольствие. Она – мессия! Маленькой девочкой она мечтала быть египетской царицей, живя в Риме – вселенской царицей, и вот теперь… Она установит новый порядок в мире, свергнет всеми ненавистный Рим и приведет народы к согласию, объединив Восток и Запад! Что ж, нет ничего страшного в том, что двадцать лет назад Аполлодор умолчал об этих предсказаниях. Тогда она действительно была не готова к столь сложной задаче – слабая, неопытная, неуверенная. «Большие перемены требуют много времени», – сказал как-то Цезарь. Ей надо было пройти тяжелый и непростой путь. Путь роковых ошибок и горьких испытаний, чтобы наконец-то почувствовать свою избранность среди других царей. А ведь Аполлодор с детства говорил ей, что боги ее испытывают.
Клеопатра глубоко вздохнула, и будто какая-то тяжесть упала с ее сердца. Да, она готова установить новый порядок на земле!
2
– Триумф? Она устраивает триумф? Без согласия сената? – удивленно переспросил Агенобарб, близкий друг и военачальник Антония.
– Ну и что? – Антоний похотливым оценивающим взглядом следил за одной из царских служанок.
– Да ты представляешь, что это такое? Триумфы проходят только в Риме! Как к этому отнесется сенат? Что скажет Октавиан?
Антоний резко повернулся к Агенобарбу и ткнул указательным пальцем ему в грудь.
– Мне безразлично, что скажет этот молокосос! Клеопатра еще та штучка! Если она так решила, значит, так тому и быть!
– Ты сходишь с ума. – Военачальник медленно отошел от Антония и покачал головой. – Неужели ты не понимаешь, что она губит тебя, всех нас?
Антоний притворно вздохнул и вновь принялся следить за царской служанкой. Сидя на корточках, она раскладывала семена цветов для новых клумб.
– Ты становишься ужасно скучным, – медленно растягивая слова, произнес консул.
– Антоний, мы римляне! – пытался вразумить его друг. – И обязаны чтить наши традиции и законы! Да хватит пялиться на эту бабу! – Агенобарб наконец не выдержал.
Антоний спокойно посмотрел на него, усмехнулся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
