Гм, соломинка?
– Как оказалось, она не была моей девушкой, – сказал я, открывая вторую бутылку.
Светлана замолчала, сидя рядом. От нее приятно пахло… Я тряхнул головой.
– Погоди, – она выпила налитое и отложила бокал. Я машинально последовал ее примеру.
– Подай мне колбаски, – попросила она, смотря на меня. Гм, почему бы и нет?
– Ага, татуировки на руках и на шее, – рассмотрела она. Света явно была горда собой. А вот я оплошал. Гм. Шея?
Она отогнула ворот джемпера, легонько поглаживая меня. Казалось, ее ледяные руки буквально тушили пожар внутри, возвращая ясность мыслей.
Переключившись с шеи, она взяла мою левую руку в свои.
– Не надо, – в горле пересохло. Пользуясь моментом, я наполнил наши бокалы. – Это того не стоит. И Сергей этого не заслужил. Как я буду смотреть в глаза своему соклановцу?
Последняя фраза была шутливой попыткой снять напряжение, перевести все в шутку, но в глазах Светланы появилась жесткость.
– Он тебе не друг, – припечатала она. – Дружелюбен, но не более того. Не обманывайся, для него ты – лишь один из этапов игры.
– Разве он не изменился? – тут я проклял свой язык.
– Не хочу чтобы он был первым, – внезапно сказала она. – Не могу. Не могу.
Она выпила еще. Проклятье, да с ее весом она же мигом опьянеет!
– Еще нет, – сказала она, распуская волосы. Мне пипец, простонал я мысленно. – Ты мне всегда нравился, но после Лены… И после всех этих событий…
– Не надо, Светлана, ты пьяна, давай позвоним твоему брату, он тебя заберет, – я очень мягко отстранил тянущиеся к моей шее руки, вдруг еще задушит в порыве страсти, ха-ха!
– Ты меня не хочешь? – она не расстроилась. Нет, она злилась.
– Между нами ничего нет, – прямо сказал я. – Только симпатия и уважение. Постель того не стоит.
– Хорошо, – внезапно согласилась она. – Покажи тату, сними джемпер, полюбуюсь.
– Честно? – спросил я.
– Честно, – подтвердила она. – Извини.
Вздохнув, я снял джемпер.
– Ого, – ее руки погладили меня по шее, спустились к груди. – Ничего себе так. Больно было?
– Да, – сказал я, опуская взгляд.
Мать вашу!!!!
Мне кажется, скоро я умру от постоянного стресса, сердце откажет. Татуировка, видимо, начинаясь где-то на шее, повторяла рисунок того «солнца» в Гробнице Забытых богов. Жесть.
– И руки, – ее прикосновения переместились к кистям. – Меч на правой руке и черный щит на левой. Щит – так себе, а меч классный. Змея на животе – слишком сильно напоминает Великого Змея. И эти круги на ладонях. А что в штанах?
Тут она, не дав мне сказать ни слова, села мне на ноги, расстегнув мне штаны… А что я скажу Сергею?
– Не надо, – только и сказал я, чувствуя, как ее руки ласкают меня. В ее глазах загорался безумный огонек.
– Надо, – только и сказала она, целуя меня в шею. Тварь, я просто последняя тварь!
– Мне кажется, я наконец-то нашла то, что мне нужно, – она поцеловала меня еще раз.
– Нет!!! – крикнул я.
– Что? Прошепчи снова, – сказала она. Ее ногти скользили по моей груди. МНЕ НРАВИТСЯ! МНЕ НРАВИТСЯ!
Я притянул ее к себе. Будь проклят этот мир, да и я сам!
* * *
– Круги, щит и меч на руках, солнце с какими-то лучами-планетами на шее и груди, прямо возле сердца. Великий Змей на животе, непонятные блестящие черно-серые завитушки на ногах и этот ужасный череп на всю спину, – шептала она, водя пальчиком по моей груди. – Что произошло?.. Ты мне рассказешь?..
– Светлана, – я отдыхал, лежа на двух подушках, и чувствовал себя замечательно, будто сбросил всю злость. – В игре что-то пошло не так. Я три недели провел в капсуле, и вылез… Недавно.
– Это не шутка? – ее голос прозвучал немного неуверенно.
– Нет. Честно, – я погладил ее по бочку, и…
– Зверь, – целуя меня, сказала она. Маняще. И все повторилось еще раз.
– Мне пора, – сказала она, когда мы оба прикорнули ненадолго. – Я разузнаю, что происходит, у меня высокий уровень доступа. Чудо, что ты выжил. Чудо.
Про татуировки она позабыла, углубившись в свои мысли, а я не напоминал.
– Я в душ, – сообщила она, поднимаясь, а я откинулся на подушках, закрыв глаза.
– Святослав! – в ее голосе мне почудились панические нотки.
Я вскочил, как и был – в костюме Адама.
– Грхм, – тут она закашлялась, смотря на меня. Гм, а я смотрел на нее.
– Не сейчас, – она подняла руки. – Подойди сюда, пожалуйста.
Я обошел капсулу.
– Что это? Никогда о таком не слышала, – она указала на разбитые шприцы с непонятной жидкостью.
Те самые, о которые я поранился, пробив, гм, пробив железо. Обалдеть. Я бы даже покрепче выразился.
– Святослав, я не уверена, что тебе стоит лезть в игру, хотя там надо разгребаться, – сказала она. – А я в душ… Ты со мной?
Отказываться было глупо…
И мы просто помылись.
– Я должна все обдумать, – когда мы переместились на кухню, задумчиво сказала Светлана. Моя Светлана?
– Хорошо, – покладисто сказал я.
– Пожалуйста, будь очень осторожен, вытащи эти шприцы и сегодня долго не играй, просто осмотрись, – попросила она тихим голосом. – А завтра, я надеюсь, буду знать больше. Позвони мне обязательно.
Напоминание о звонке заставило меня устыдиться. В памяти телефона ведь остались сообщения и от брата. Позор. Я с трудом сдержался от того, чтобы не натворить глупостей. Помог ей одеться, и она одарила меня прощальным поцелуем.
– Сергею я напишу, что все кончено. Прямо сейчас, – сообщила она. – Не волнуйся. Мы нашли друг друга.
– Да, – просто сказал я. Легко сказал. Совесть меня не грызла. Наверное, выжидает, блин.
Закрыв дверь, я буквально схватился за телефон.
– Вячеслав!!! – я набрал его номер. – Брат!
– Святослав? – его голос, усталый, с затаенной болью, не принес мне облегчения.
– Что ты натворил… Брат?
Последнее слово он произнес с заминкой, будто вонзив нож мне в сердце.
– Что бы я ни сделал, я все исправлю! – горячо произнес я. – Поверь мне!
Молчание… Долгое. Я не клал трубку, ожидая решения.
– Я могу подъехать в среду, сейчас надо готовиться к важному зачету. Встретимся, поговорим? – наконец-то сказал он.
– Конечно! – сказал я радостно, чем, видимо, окончательно сбил его с толку.
– Хорошо, – сказал он, приходя в себя.
– Мы – семья, – сказал я. Да, я верю в это. – Что бы там ни произошло, ты – мой брат.
– Да, – тихо сказал он. – До скорого, мне пора погружаться в мир макроэкономики.
Пожелав ему удачи, я положил трубку и перевел дыхание.
Кажется, избавился от еще одного камня на шее.
Звонок в дверь. Это что еще за бред? Звонили настойчиво. Гм. Решив не изменять традиции, я, не смотря в глазок, открыл дверь. Света вернулась?
– Святослав Светлов? – ага, «старший сотрудник». Эту скользкую тварь я сразу узнаю. А вот стоящий рядом с ним мужчина явно тяготился происходящим.
– Чего тебе, тварь? – не слишком приветливо сказал я. И мне полегчало. Выместить зло на этом подобии человека даже приятно.
– У нас есть информация по твоим родителям. Интересует? – ублюдок едва сдерживался. – Поедем с нами?!
Группа захвата. Ага. И родители. Вот это он зря. Ой как зря. Кровь прилила к голове, в глазах опять помутилось.
– Это предложение или утверждение? Сколько вас там? – зевнул я. – Кстати, почему бы тебе не сказать мне все прямо сейчас?
– Поедем с нами, – повторил тот. – Я тебе все расскажу, если будешь сотрудничать.
– Я тебя презираю, – сказал я. Прощупал его ауру, повинуясь наитию. Надо ударить его побольнее. Нащупал.
– Я убью твоего ребенка. Наследника, – сказал я. – Если ты мне не выдашь прямо сейчас все, что знаешь.
Не будь тот второй мужчина настороже, беды не удалось бы избежать. Ловким ударом он оглушил «сотрудника», скручивая того.
– Не здесь! Не сейчас! – кричал незнакомец.
– Убью! – крикнул «сотрудник» в ответ, попытавшись плюнуть в меня.
Я медленно прощупал его уже внимательнее. Ага, защита. Не пройдешь напролом. А если?..
– Мы вернемся! – орал он, пока второй тащил его по лестнице.
Я увидел, как группа спецназовцев бежит по лестнице наверх. Потребуется – и с ними разберусь, сила внутри меня искала выход.
– Назад! Отмена операции! Быстрее, дебилы! – второй, видимо, придушил «сотрудника».
Удар прикладом, и «старший сотрудник» вновь свободен.
– Уходим! – сообщил тот. – Сейчас. Поднимайте следака.
Несколько минут, и в подъезде воцарилась тишина. А соседям пофиг. Как всегда – моя хата с краю. Справившись с собой, я закрыл дверь. Со злостью пришлось побороться дольше, а желание убийства я подавлял, не желая сойти с ума.
Мы уходим, становится слишком опасно. Если что, звони. Мне жаль, Святослав, прости.
