Грязные мокрые стены угнетали, чувствовала себя не в своей тарелке. Ещё двое охранников Брендон обезвредил в считанные секунды. Гипноз хороший способ проникнуть незамеченным. Вырубив их, не скрыли бы вторжение на территорию.
Наконец, нашли темницы, где раньше держали заключённых и притом самых опасных. Тут хуже, чем в любой другой тюрьме.
Несчастные существа, закованные цепями, лежали на мокрой земле, полностью обессиленные. По истощённому виду не сложно догадаться, что их морят голодом. Может тут и есть чудовища, но даже их тяжело видеть в подобном состоянии.
Брендон замер перед одной из темниц. Его и без того бледное лицо стало совершенно белым. Парень стоял, словно не в силах пошевелиться. Подошла к нему и положила руку на плечо.
– Ты в порядке?
Но он продолжал молчать. Повернулась к решёткам. Из темноты на нас глядели насыщенные красные глаза. Маленький худенький силуэт забился в угол. Звон цепей и копошение указывал на старания девушки укрыться от нас.
– Эвелин! – бесцветным голосом позвал Брендон.
Сердце упало куда-то вниз. Неужели это его сестра?
Девушка немного подалась вперёд, но потом зашипела и снова забилась в угол.
Вампир схватился за решётки.
– Сестрёнка – это я, Брендон! – посиневшие губы еле произносили слова. – Ты не узнаёшь меня?
Она кинулась к нам, но цепи сдержали её желание напасть. Эвелин ведёт себя, как дикая.
– Брендон! – взяла его руку, пытаясь привлечь внимание к себе.
– Я вытащу тебя отсюда. – он вырвал руку и начал трясти решётку, но металл не поддавалось.
– Прошу успокойся, нас услышат и тогда мы не сможем спасти ни её, ни остальных.
– Твой брат больше не оставит тебя.
Девушка притихла, красные глаза блуждали по Брендону. Момент мне показалось, что в диком взгляде промелькнуло осознание. Он протянул к ней руку, но она попятилась назад. По щеке вампира потекла слеза.
– Я вернусь за тобой.
Меня беспокоил шум за пределами помещения с темницами.
– Нам надо выбираться. Дождёмся дома возвращения стаи и продумаем, как вытащить Эвелин.
– А, вдруг пока мы будем решать, охотники перевезут её.
– Потому и надо уходить. Если они прознают про наш визит, ты больше не увидишь сестру. Пойдём. – тянула его за собой, звуки усиливались, будто кто-то к нам приближается.
– Потерпи немного Эвелин.
Девушка обхватила колени и стала качаться взад-вперёд, подпевая какую-то мелодию.
– Чёрт! – Брендон ударил кулаком по стене, разбив костяшки. Кровь не потекла, но кожа ободралась. – Эту колыбельную нам пела мама. – он зарычал и снова обрушился на стену.
– Прошу тебя, не надо. – заслонила стену собой, вампир еле успел остановить кулак перед моим лицом.
– Мы зря теряем время.
– Эвелин! – выдохнул Брендон.
Мы вышли в коридор. Количество охранников увеличилось.
– Я разберусь. – холод звучавший в голосе заставил вздрогнуть.
Всего пара секунд и четверо мужчин замерли на месте, как вкопанные.
Выбрались мы тем же путём. Первой из подвала поднялась я, а затем вампир, встретились уже на улице. Даже и не пыталась найти остальных, сейчас имело значение только состояние Брендона. Пугали пустые стеклянные глаза. Он словно мраморная статуя, безжизненная и без эмоциональная.
За руль села я. Ехали молча. Он не дышал, не подавал никаких признаков жизни. Приехав к домику, Брендон сразу вылез из машины. Не успела и слова сказать, как он умчался в лес.
Сердце подсказывало, что оставлять одного ни в коем случае нельзя. Побежала за ним. На поиски убила немало времени. Отыскала только благодаря запаху, по-другому практически невозможно, следов не оставляет. Будто парень не бегает, а парит.
Отыскала за рекой, Брендон стоял на коленях, схватившись за голову. Его истошный крик заставил птиц разлететься. Потом он переключился на землю, вымещая всё своё отчаяние на ней. Бил сильно, куски грязи отлетали в стороны, бил до тех пор, пока отчаяние не переросло в злость.
– Не должен был исчезать из её жизни. Моя обязанность, как старшего брата заботиться о младшей сестре, а я в который раз покинул Эвелин и обрёк на подобное существование.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Села напротив него.
– Думал, что поступаю правильно. Кровососу нет места в жизни семьи. А на деле допустил случившееся. Это всё моя вина.
– Ты поступил правильно. Откуда тебе могло быть известно, что и Эвелин обратят.
– Моя младшая сестрёнка. – слёзы текли из красивых глаз, придавая ему человечность. – Как же она, наверное, испугалась, очнувшись в могиле. Эвелин всегда была нежна, мила и по-детски наивна. Что я натворил!
– Ты не виноват.
– Мог предотвратить подобный исход, если б остался в Лондоне.
– Прошу, не терзай себя.
– У неё глаза красные, сестра пробовала человеческую кровь.
– Мы поможем ей.
– Она дикая. Мы никогда не меняли вампиров. Возможно ли это?
– Они и правда живодёры. – стала посещать мысль, что мир между нами и охотниками действительно невозможен.
– Это не их рук дело. Она в том же возрасте, что и во время бала. Дикость у вампира может быть только в одном случае, если это сделано намеренно с самого момента обращения.
Схватила его за лицо.
– Взгляни на меня. – он поднял глаза. – Мы вытащим её, и знаю кое-кого, кто поможет вернуть ей человечность.
– Способы перевоспитания диких или просто пробовавших людскую кровь, очень сложный. Не смогу прибегнуть к столь жестоким методам.
– Они и не понадобятся.
Обняла его, крепко прижавшись. Пытаясь своим телом прогреть Брендона. Он дрожит будто от холода.
– Я рядом. И выход есть. – подняла на него глаза, надеясь, что моя поддержка хоть как-то помогает ему.
– Эвелин такая хрупкая.
– Мы сделаем твою сестру сильной.
Стеклянные глаза стали обретать живой насыщенный оттенок, к которому привыкла.
– Сейчас самое важное вытащить твою сестру из темницы.
– Алый цвет говорит о том, что она давно голодает. Это всё моя вина. – снова повторил он.
– Слушай внимательно. Ты поступил правильно, я поступила бы также и любой другой любящий брат поступил бы так же.
– Почти триста лет не знал, что она жива. Целых триста лет.
Провела рукой по его щеке.
– Вы бессмертны, а значит не ограниченны во времени. Эвелин станет прежней, у тебя вновь будет семья. А ещё есть Элиан и я.
Вампир слегка приподнялся. В голубых глазах горела надежда. Он мешкал, снова и снова порываясь что-то сделать. И тут Брендон склонил голову ко мне. Парень медлил, но в итоге не устоял и поцеловал.
Он притянул к себе. Ледяные уста первый момент изумили, но затем приятная прохлада увлекла за собой. Мои губы и тело стали отвечать. Это ощущение не сравнить со страстью или неудержимым желанием, мы медленно наслаждались самим поцелуем, невероятной нежностью и эмоциями которые они дарили. Жар моей кожи в сочетании с холодом Брендона, приносили внутреннее спокойствие, уравновешивая все чувства. Не хочется останавливаться, никогда не испытывала подобного тепла на душе. Оно заполняет целиком, с кончиков пальцев до кончиков волос.
Вампир переместил ладони на талию, обвил её, сомкнув руки на спине. Без устали целовал, будто не пробуя на вкус, а получая удовлетворение от самого касания устами. Некая осторожность и бережность ощущается в каждом его движении.
Отчасти понимаю, что вполне возможно это от отчаяния и боли. Но мне не хочется останавливать Брендона. Пусть этот короткий момент успокоит его, поможет справиться с пережитым.
Он оторвался от меня, взглянул в глаза. Не знаю, что он хотел там увидеть, но опять прильнул к губам. Голова не кружится, ясно понимаю, что творю, но желание перебарывает разум. Почему же чувства такие разные. Целуя Элиана испытывала совершенно другие эмоции. Не могу решить, что нравиться больше – безудержная страсть или умиротворение и тепло на душе?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Не уверена помогаю ли ему или усугубляю ситуацию, но сейчас мне просто хочется быть с ним.
