— Только попробуй мне в этот раз лапши на уши навешать! — ткнула я в него пальцем.
Хакер примирительно поднял руки.
— Раз ты на нашей стороне и за босса, то никакой лапши. И сама пообещай не шарить в моей комнате ночью — думаешь, я ничего не слышал? Мне просто дико любопытно было, что же ты все-таки искала…
— Это когда? — нахмурилась Афина.
— Э… Давайте об этом потом! — остановила я разборки. — У нас мало времени.
Мы устроились на кухне и, пока готовили завтрак, ели, пили кофе, обсудили около десяти вариантов того, как можно поступить. Я старалась прояснить каждую деталь, продумать все шаги. Эмоции даже не пыталась отставить в сторону — это не мой конек. Поэтому мы во время беседы часто переходили на повышенные тона, ругались, но постепенно построили план. Неизвестно, насколько удачный. Зато не подрались и не перессорились — это уже прогресс. Потому что цель у всех одна.
Ближе к вечеру я уехала, полная решимости. И тревоги. Командир может меня расколоть — если допустит, насколько безумную идею мы тут на троих соорудили.
В Лагерь пришлось вернуться без Мурёныша. Я вчера и забыла спросить, можно ли с котом у них жить. Неважно, не задержусь в Лагере и на сутки, если все пойдет по плану.
Первое, почти самое сложное: добиться разговора с Командиром на ночь глядя. Не через заместительницу — она вряд ли разрешит. Поэтому я сразу по приезде спросила прямо у охраны, так, между прочим, не видели ли они Командира.
— А он наверху на веранде отдыхает.
Покамест удача сидела на моем плече. Мне, правда, пришлось у охраны сначала отметиться, куда иду и когда вернусь, и только потом подниматься на лифте.
Удача хвостиком вильнула и была такова — на веранде Мартин сидел не сам. В соседнем кресле расположилась заместительница. Похоже, у них романтический вечер. Потрескивали поленья в камине, огонь отбрасывал блики на бокалы с белым вином, которое дополняли нарезанные фрукты на тарелочках со сладостями.
Придется испортить идиллию. Я, между прочим, тоже хочу посидеть со своим мужем на веранде, а не ждать, пока нам разрешат свидание в камере.
— Я, конечно, прошу прощения, но мне очень срочно нужно у вас кое-что спросить.
Взгляд у Командира тяжелый и сверлящий. Моя спина вмиг покрылась липким потом и коленки дрогнули. Опасная у него аура, хочется сбежать подальше и никогда глазами не встречаться, не то что говорить.
Приветливая улыбка слегка смягчила дьявольские черты.
— Что такое срочное?
— Я узнала, что мой отец был ресемитором. Он поручил Себастьяну за мной приглядывать. Вы не знаете, кто это мог быть?
У Мартина вытянулось лицо и брови подскочили. Заместительница прикрыла распахнутый рот ладошкой. Они переглянулись. Не такую бурную реакцию я ждала. Хотела просто вызвать интерес и отвлечь разговорами хотя бы на час.
— Присаживайся. — Снежана указала приглашающим жестом на свободное кресло. — Как ты узнала?
Все всегда идет не по плану. Пора просто свыкнуться с этим, да? Я не рассчитывала, что придется исповедоваться перед двумя пристальными взорами. Но делать нечего… Я опустилась в кресло напротив пары и сложила руки в замок на коленях. Нужно было их прижать к чему-то, чтобы не дрожали.
К счастью, волнение можно оправдать. Я пересказала разговор с матерью, в подробностях, ушла рассказом немного в детство, недоумевала: когда за мной присматривали? Когда я переломала ноги или тогда, когда мне подсунули в раздевалке штаны, которые во время репетиции легко загорелись?
— Возможно, Себастьян не мог ежедневно присматривать, — предположил Мартин. — Мне на должности Командира приходится решать много задач. Император еще больше загружен.
Я делилась сокровенным, втиралась в доверие, завладевала вниманием, пока Ник и Афина делали свое дело. Главная мысль, от которой мы отталкивались: нужно сделать сегодня нечто такое, что никто не заметит. Нечто необратимое. Такое, что в завтрашнем дне уже не исправить, даже если увидишь будущее.
— А у вас нет базы данных? Чтобы узнать по ДНК, кто был моим отцом?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Твой отец, как я понял, жил в Апексориуме. Там, естественно, есть база. Пока ты спала, мы уже взяли некоторые анализы и занесли твои данные в нашу базу. Снежана, — обратился он к своей заместительнице и, как я поняла, по совместительству жене, — сделаешь запрос в Апексориум?
Она выдержала его взгляд и поднялась.
— Конечно.
— А они не прибегут сюда, когда увидят, ради кого запрос? — осведомилась я на всякий случай.
— Я не афишировал то, что поймал команду Себастьяна и освободил тебя. К тому же запрос будет анонимным.
Наконец-то мы остались с Командиром наедине. Или я зря обрадовалась? Он облокотился на колени, подаваясь вперед, ко мне. Я невольно напряглась.
— Зачем делаешь вид, будто Себастьян тебе безразличен?
Пальцы дернулись к месту, где было кольцо, и потерли кожу. Обручалку я пока сняла и повесила на цепочку, спрятав под свитером.
— Не безразличен, — призналась я. Об этом солгать невозможно. — Но я хочу его забыть. Вы ведь можете стереть мне память?
Командир выровнялся с торжествующей ухмылкой.
— Я могу переписать тебе воспоминания.
Натужно я вытолкнула из себя вздох и растянула губы в улыбке. Сворачивать разговор рано, мне нужно до последнего пытаться задержать Командира, поэтому я решила спросить:
— Очень рада, что вы освободили меня от него. Простите, что не вышло с теми инструкциями, Бас все пронюхал. Но как вы умудрились нас найти?
— Я мастер в том, чтобы менять будущее. Увидел, что вы с ним пришли в тот же клуб, что и мы со Снежаной. Также я хорошо умею работать с теориями вероятности — я просчитал несколько вариантов, прощупал их. В одном из них я не выдал себя и проследил за вами до самого дома. Естественно, на следующий день у меня был адрес, и я отправился по нему, не дожидаясь ночи. Вечером мы с женой спокойно пошли и отдохнули.
— А что за клуб?
— Неужели Себастьян не предупредил, что собрался там с тобой делать? — В черных глазах помимо мощных огней заплясало озорство.
— Что?
Командир понизил голос до вкрадчивого шепота:
— Публично выпорол плетью по голым ягодицам. Что вас обоих немало возбудило, так как вы занялись сексом прямо в клубе, не особо скрываясь от любопытных взглядов.
У меня запыхало жаром все лицо, уши, кожу нещадно закололо мелкими иголочками. Я едва сдержалась от того, чтобы не прикрыться ладонями.
— Неееет… Да вы шутите! Я… я бы в жизни на такое не согласилась! Ему пришлось бы меня связать и кляп в рот засунуть, чтобы такое…
— В этом клубе все делается по обоюдному согласию. Если охрана замечает насилие — посетителей сразу выгоняют.
— Значит, он будущее менял…
— Не менял. Мы не видим измененное кем-то будущее. Поэтому я немного удивлен, что ты сегодня так уверенно хочешь избавиться от воспоминаний. Испугалась, что если будешь просить выпустить Себастьяна, я тебя тоже за решетку посажу?
— Нет, я просто побыла дома, все обдумала…
— Ты полдня пропадала где-то. Могу поинтересоваться где?
— К подруге ездила.
— Мы смотрели будущее твоей подруги. Тебя там не было.
— У меня одна подруга, по-вашему? В чем вы меня подозреваете?
Сердце колотилось так громко, что отдавало набатом в висках. Лишь бы ничего не сорвалось. Я невыносимо сильно хотела увидеть Баса. С каждой секундой все сильнее. И… что значит, публично выпорол… Это правда, что ли? Может, пусть посидит в камере еще? Или Мартин таким образом пытался выбить меня из колеи?
— Мы не нашли еще двух ресемиторов из команды. Афину и Николаса. Что ты про них знаешь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Про Афину я могла рассказывать долго, выплескивать эмоции, скрывать за неприязнью волнение. Про Ника тоже — какой он дурак и трус. Главные их таланты упускала, съезжала в долгие разъяснения, как они обманывали меня. И что очень жалею, что их не поймали.
К счастью, Мартин не успел докопаться до сути, вернулась его жена и попросила оставить работу на завтра. Я ее чуть не расцеловала от прилива благодарности.
