ошибку логики: узкие коридоры не давали ему проехать вслед за мной. Озадаченно жужжала управляющая оптикой механика, отчаянно глядя, как я сную меж колоннами.
«Панголин» попал в ловушку, двинувшись обходным путем, показав на миг тылы. Швырнул рыжеклятье в турель, что спряталась позади. Только что бивший пулемет заглох.
Боль все больше и больше отбирала возможность двигаться.
Прыжок, второй, третий — споткнулся почти у танка. Мина взрывчатки вырвалась из рук, пластиной покатилась под нутро машины.
Понял, что лучшего момента не будет. Заподозрив неладное, танк заревел траками, а я повернул рукоять на пульте управления…
Глава 22
Швыряло, словно муху в кулаке несмышленыша. Яркая вспышка ударила по глазам, заставила закрыться. Мгла выползла следом, поднялась волной, прежде чем поглотила. Жар огня ворвался сквозь уши, нос, забил легкие: понял, что еще чуть-чуть — и задохнусь. Не успел испугаться, лишь подумал: смерть выглядит вот так?
Трижды получил под дых, прежде чем сознание покинуло тело.
Смерть из старухи с косой обернулась красивой девицей. Скинув черные одежды, нагая закружилась вокруг, маня, уводя за собой. Нежные, теплые руки, красивые глаза, белозубая, молчаливая улыбка. Звон монет вдалеке, дух погребальных костров, уныние песнопений.
Вернул улыбку, потянулся стиснуть красавицу в объятиях, но меня швырнули прочь. Рухнул на мягкость облака, непонимающе глянул. фигуры одна за другой являлись из небытия. Влада, Ната, Белка, Сейрас, Лена, Бейка. Тройняшки вышли из-за спины, деловито раскладывая пулемет. Дева, что звала на танец, изменилась в лице. Маска недовольства сменилась жутким, мерзким оскалом, будто вопрошая, кто смеет красть у нее?
Они смели.
* * *
Зашелся кашлем от удара по животу, трещали сдавленные ребра.
— Дышит! — Белкин голос. Жать не перестали. Влада командовала девчатами не хуже меня самого.
— «Асклепий»! В правом кармане! Бинты, срочно! От ожогов что-нибудь. Ната, голову держи. Лена, не теряй головы. Молодцы.
Знала, как себя с ними вести. Я попытался встать — тело не слушалось. Телу хорошо было в лежачем положении, так зачем же все портить?
— В порядке я, в порядке!
Ириска была не согласна: список того, что у меня вышло из строя, можно было расположить на восьми страницах, еще бы на девятую хватило.
— Ты чудом выжил, Макс. Я не знаю, какого черта случилось. И не хочу знать. Но ты выжил чудом.
Рассказать о маленьком сне, где против смерти они вышли стройными рядами? Решил, как-нибудь обойдусь. Подумал на миг — вдруг я как Бейка? Могу оживать после смерти?
Мне подняли голову, я открыл глаза. Окружение похоже было на взрыв ядерной бомбы. Огонь беспощадно жарил ночное небо. Дом, что еще недавно служил нам укрытием, обратился в руины. Земля под ладонями твердая, гладкая, что стекло. Потоки скверны жуткими миазмами расплывались повсюду. Кипели, булькали, пузырились…
Над головой кружились черные птицы. Лишь мгновение спустя разглядел в них отголоски человеческих силуэтов, собранные души, скверные начала уходили в самое небо.
— Теперь здесь год картошка расти не будет, серж! — Грингра прятала мокрые красные глаза, терла щеки ладонями.
— Вы… вы-то как выжили?
Шибануло в разы сильнее, чем думал. Спрятали глаза, не желая говорить, будто пополам разделили чудо. Мозг жаждал объяснений, сознание говорило, что обойдемся тем, что есть. А долг важнее остального.
— Отчет?
Ната, стоявшая на корточках, опешила.
— Т-ты… ты только что едва не отправился к праотцам и хочешь…
— Отчет, — прокашлял я вновь, — что в городе? Что другие отряды? Аэропорт?
Ната отвела взгляд, кажется, проверяла информацию, едва сама пришла в себя.
Хорошего мало.
— Пять групп не выходят на связь, еще две ведут отчаянное сопротивление. Запрашивают поддержку, но никто не придет. Спрашивали, получилось ли у нас?
Еще раз осмотрелся — можно сказать и так.
— Аэропорт, — шмыгнула носом. — Там ждали. Не думали, что явишься сюда.
— Скарлуччи?
Тишина. Мог бы и не спрашивать, стало понятно.
— Долго лежу? — бронемаг, по моим прикидкам, уже должен был мчать сюда на всех парах. Ружемант со своей свитой на тарелочке и с голубой каемочкой, как не забрать?
Влада кусала губы, но ответ знала. Томить не стала.
— Авиация, сероглазый. Отключенные ПВО привели к тому, что наши штурмовики подавили все доступные авиа-беспилотники в этом регионе. Транспортники не взлетают, их почти тут же сбивают.
— Наши пришли, — брякнула Ната. Я прищурился, не ослышался ли? Наши? Прорвались? Она кивнула: — Главные ворота Вратограда уничтожены. Вошли в районы рабов. Гражданский сектор держат и держат крепко. Сюда не спешат: много проблем и без нас. Бейка выходила на связь.
— Да? — мир мгновенье от мгновения становился краше. Появлялся вкус к жизни, хотелось убраться отсюда к своим. Казалось, до них дотянуться рукой…
— Фелиция с девочкой добрались до точки эвакуации. Фелиция ранена, но Кьяра в порядке.
Слава богам, что живы обе. Ждал худшего.
— Велели, если мы живы, пробиваться самим. Берсеркин говорит, нет лишних сил. У Царената откуда-то взялись семь «Панголинов» разом.
* * *
Вратоград погрузился во мглу. Панику гражданского сектора сложно передать словами.
Боялся, увижу разруху, мародеров, насилие.
Царенатская паника была подобна кукольной. Словно игрушечные фигурки, люди попрятались по красивым, кирпичным упаковкам домов. И ждали, когда хозяин разрешит все их проблемы.
Страх вклинивался в душу с каждым ружейным выстрелом, с каждым артиллерийским разрывом. Сеть была переполнена запросами и вопросами: за что и почему? Как?
Люди терпеливо ждали, обновляя в нейрочипах приветливую страницу администрации. Не знали, что властям больше нечего им сказать…
Пустые улицы, тихие дороги.
Не знаю, как сюда добрались. Выматывающий путь отложился в памяти болью, нечеловеческими усилиями, обещаниями: еще шаг — и отдых.
Белка с Сейрас аккуратно опустили меня на холодную лавочку. Вокруг стерильно, как во врачебном кабинете. Без единого признака жизни.
Раздавленный автомобиль, проломленный траками асфальт. Бой был коротким. Остов «Дракона», подбитый, потеряв управление, въехал в фонтан. Его собрату повезло меньше: уничтожили, едва появился.
Борозда на дороге, застывший, опустивший морду ствола танк Б-145 «Шалопай». Наш: эмблема Российской Империи на округлых боках башни. Выгорел вот уже как час назад.
Послал Ириску проверить. Выживших не было.
Победителем вышла укрывшаяся за россыпью шагоходов «Гадюка», в почве остались четкие следы от паучьих лап-упоров.
Влада со старанием обрабатывала раны. Еще больше серая от усталости, чем обычно, раскрыла изрядно похудевший медицинский короб.
Я зашипел, сунул рукав в зубы, от ее лекарств щипало, ломило и терзало едва ли не сильней. За болью спешило утешение: прохлада анестезии с ее ладоней возвращала в строй.
Вдалеке шли бои. Локальные перестрелки, канонады разрывов. Улыбнулся, почувствовал себя как дома. Жизнь наемника заставила привыкнуть.
Ната пылесосила эфир, зашифрованные послания птицами кружили над головой.
Я же наблюдал над собой
