-Ранен казак. Улица Ткацкая дом 6. Возле мусорных баков.
Зачем я тогда это сделал? Да кто его знает. Жалко мне стало этого молодого парня. Не хотел я его убивать, он же молодой, а тут смерть возле помойки. Пускай живет. Я бросил рацию рядом с лежащим без сознания казаком и побежал что есть сил. Потом, естественно я пожалел о своем решении, когда галопом валил от преследующих меня ищеек.
Странно, но меня спасла церковь. Когда я бежал из сжимающегося кольца, то натолкнулся на этот оплот. Иконописная мастерская Александрия. Просто перемахнув через ограду, я забежал во двор, и тут же оказался под прицелом сурового мужчины с бородой. Выставив короткий обрез, он проговорил:
-Ну пошел отседа!
-Батюшка! Схорони!
-Какой я тебе батюшка, ворюга! - возмущенно проговорил тот, прицелившись в меня.
-Да от куда я знаю, какой!? - ответил я, прислушиваясь к далеким крикам. - сдай лучше солдатам!
-Каким еще солдатам!? Прямо здесь тебя положу, тут кладбище рядышком, там и похороним!
-А заповеди, батюшка! Не губи! Я же жить хочу! Все под Богом ходим!
-Под каким еще ты богом ходишь!? - зло потрясая оружием. Проговорил бородатый.
-Ты меня не убивай, а лучше помоги, - проговорил я.
-Тебя ищут это козлы? - почему то презрительно по отношению к солдатам, спросил батюшка.
-Меня. Я двух их людей ранил. Родителей на кладбище навещал, на обратном пути обыскать хотели. Я побежал.
-Не боишься, что за такие слова я тебя пристрелю? - поднял брови тот и бросил мимолетный взгляд на мою ладонь.
-Нет. Мне там наверху должны. Твой Бог мне должен. - Твердо ответил я.
-Бог тебе должен!? - аж опустил оружие тот.
Сказать такое монаху с направленным на тебя оружием, конечно, дерзко. Единственный более дерзкий поступок - не уступить бабке с тележкой место в метро. Но я знал главное правило - если не знаешь, что говорить, говори правду. Ну что еще этот священнослужитель мог обо мне подумать? За мной погоня, у меня отметина на ладони, пистолет в кобуре, кроме того, я незаконно забрался в его храм, или иконописную мастерскую. Где то возле ворот, ведущих к нам, послышались крики:
-Открывайте! Четвертое отделение! Проверка.
-Они знают, что ты сюда прибежал? - быстро спросил монах.
-Вряд ли, - покачал головой я.
-Пистолет, - протянул руку бородатый мужчина.
Когда я вытащил свое оружие, он быстро выхватил его у меня и засунул под рясу. Опустив ружье, он кивнул на небольшое здание рядом с церковью:
-Беги в дом и там схоронись. Я попытаюсь их отвадить. - недовольно посмотрев на меня, он сильно толкнул рукой в сторону домика и прошипел, - Да что ты встал!?
Я словно молния бросился в здание. Заскочив с скромное помещение, я взлетел по лестнице на второй этаж здания, где обнаружил заброшенную мастерскую. Из нее на крышу вела тоненькая лестница, я взобрался на ней на самый верх и затаился в тесноте крохотного чердачка. Любопытство все же пересилило и я подполз к крохотному окошечку, освещающему чердак старого еще довоенного здания, я высунул свою физиономию. Крохотное окошко на крыше вело во двор, в котором разговаривал священник с тремя рядовыми казаками, во главе которых стоял черный уборщик. Монах что то эмоционально объяснял командиру отряда, которому, похоже, уже надоел рассказ священнослужителя. В конце концов, командир махнул рукой и все четверо направились в сторону выхода. Я облегченно вздохнул и стал выбираться из чердака, когда я спускался по лестнице, бородач уже был в мастерской. Он посмотрел в отверстие, из которого я выбрался и только сказал:
-Не волнуйся, они ушли. Ты как туда залез?
-Куда? На чердак?
-Да это и чердаком не назовешь, - проговорил бородатый. - у меня туда Крыса лазает, но и то... хотя ты маленький, протиснулся.
-Меня Артем зовут, - проговорил я, отряхивая пыль.
-Отец Артемий. - кивнул тот.
-Это мы что, тезки что ли? - спросил я.
-Тебя только это волнует? - усмехнулся тот и махнул рукой, - пошли вниз, я чайник поставлю.
-А хотели пристрелить, - буркнул я, следуя за отцом Артемием.
-А надо?
-Да нет.
Мы выбрались на первый этаж, который я только что пролетел, когда бежал прятаться на чердак. Первый этаж был жилым, в отличие от пустой мастерской, тут было довольно уютно. Вся скромная мебель была старой, но добротно сделанной, обстановка на первом этаже даже располагала к ощущению какой то домашней обстановки. Усевшись за поцарапанный стол, я быстро осмотрелся еще раз: Так, платяной шкаф, газовая плита, несколько разномастных стульев, пара широких столов с какими то чертежами. Странное место, что то среднее между мастерской и прихожей. Но при этом помещение не смотрелось неправильным или непропорциональным - здесь все было на своем месте. Тем временем бородатый вскипятил чайник и налил мне ароматного чаю в кружку, усевшись напротив, он только проговорил:
-Вот Марина придет с рынка, ужин приготовит.
-Какая Марина?
-Жена моя, - проговорил бородатый.
-Вы же монах.
-И что? Мне без жены жить? - поднял брови тот, отхлебнув чаю, он проговорил, - и вообще, с чего ты взял, что я монах?
-В бороде, в рясе, с ружьем, - пожал плечами я.
-Да. Достойное представление о священнослужителях, Артем, - кивнул тот.
-Отец Артемий, скажите мне, почему вы меня спасли. - проговорил я, отставив кружку.
-А ты сам как думаешь? - хмыкнул бородатый, - что бы тебя не убили. Тебя же чистильщики искали с казаками. Они бы не стали тебя захватывать, убили бы и все.
-Почему не помогли. Они же представители...
-Сатаны они представители, - недовольно фыркнул тот.
К мои ногам подошла кошка и бесцеремонно положила лапы на колени. Встав на задние лапы, какое то время она молча смотрела на меня, потом коротко мяукнула и быстро запрыгнула на колени. Естественно, как и любое кошачье, которое укладывается спать, она терпеливо помяла лапами мои ноги и только тогда легла. При этом она все таки время от времени приоткрывала один хитрый взгляд и снова засыпала. Я погладил черное животное и спросил:
-Как зовут?
-Крыса. - Коротко отрапортовал отец Артемий и недовольно посмотрел на отдыхающий клубочек. - Вот стерва черная, чуть, что сразу на колени к незнакомым.
-Вы назвали кошку Крыса? - спросил я.
-Маркиза ее зовут, это я ее все больше крысой называю. Давно бы выкинул стерву, если бы не жена, - махнул рукой отец Артемий. Немного помолчав, он проговорил, - у тебя отметина на ладони. Вот почему я тебя спас.
-Вы же знаете, что все у кого...
-Знаю, - снова недовольно проговорил отец Артемий. - Даже награда назначена на того, кто сдаст носителя чипа. За него расстреливают без суда и следствия. Просто убивают и все.
-А вы тогда зачем жизнью рисковали? Меченого спасли. Люди с такими отметками столько горя принесли... - проговорил я, гладя на коленях маленького черного зверька.
-А я не делю людей на категории плохие-хорошие. Люди глупые. Делят всех на плохие-хорошие. А с этими чипами и думать не надо. Действительно, зачем кочерыжку лишний раз напрягать. Так же проще, когда есть плохие и хорошие. - Недовольно пробурчал тот. - На самом деле я не просто так тебя спас, зуб у меня на этих чистильщиков. Эта мастерская уже заброшенная давно, да и храм закрылся года два назад. Когда в Москве беспредел начался, много меченых было, говорили, что они из Брянска. От него до Москвы всего часа четыре-пять на машине. Так вот, когда митинги прошли, боевые группировки террористов стали своих людей в думу пропихивать, пришли эти самые меченые из Брянска. Ох уж они тут шуму навели, всем террористическим группировкам голову свернули, народ заставили попрятаться. Беспредел такой творили, мама не горюй. Но нас не тронули, единожды пара десятков меченых на храм напали, я уж думал - все. Конец. Храм разграбят, нас с женой убьют. Я, конечно, тоже парочку положу... но потом. Потом все. Спасли нас. Те же самые меченые, только из другой группировки, похоже. Всех эти мародеров перестреляли, нам сказали, что храм никто больше не тронет. И вот как это понимать? Вроде и злодеи, а ничего доброе им не чуждо. Да и вообще... - бородатый с сердцах махнул рукой и о продолжил: - Чистильщики, казаки... А что изменилось? Три дня назад казаки пьяные ворвались сюда, с туалетом перепутали! Стекла разбили, несколько икон из храма вытащили. И кто теперь меченый? Я пожалел тебя, глазенки испуганные были. Как зверек запуганный. Вот как Маркизка - хохотнул бородатый, ткнув пальцем сторону невозмутимой кошки, которая развалилась у меня на коленях, - она как напакостит, с такой же мордой испуганной от меня бегает! Нельзя людей по какой то отметке на ладони судить. Не все одинаковые, а вот эти уроды в форме, они еще хуже чем меченые. Тех самых православных меченых, которые храм в обиду не дали, в трехста метрах отсюда заживо сожгли. Так что парень, не верю я им.
