Стефани выпрямилась.
– Что ты делаешь?
– Там есть ручеек. Весной вода в нем очень холодная.
– Коул Кентрелл, не смей! Это платье мне подарила Кейт, я не позволю тебе его испортить!
– Платье можно снять. – Он лукаво покосился на нее.
Она взглянула в сторону ручья.
– Хм, а это мысль.
Он засмеялся и повернул лошадей к дому.
– Это гарантированное воспаление легких.
– Может, лучше не будем квитаться? – спросила она и снова прислонилась к нему.
– Ну нет!
Ехали они долго, но наконец приехали. Вглядываясь в темные очертания дворовых построек, Стефани теснее прижалась к Коулу.
– Я пойду с тобой в конюшню. Боюсь, я не смогу сама дойти до дома.
Стефани уселась на охапку сена и смотрела, как Коул распрягает. Когда он вывел лошадь в загон, Стефани, тихо напевая, неуверенно поднялась на ноги. Коул улыбнулся, взял ее за руку и повел к дому.
Вдруг она остановилась.
– Коул, потанцуй со мной. Мне всегда хотелось танцевать вальс при свете луны. – Она замолчала и нахмурилась. – По крайней мере, мне кажется, я всегда этого хотела.
Коул и сам не раз приложился к пуншу, да и к припрятанной в укромном месте бутылке, так что он счел предложение вполне разумным. Всю дорогу до дома они прошли танцуя. Коул отчаянно фальшивил, но упорно пытался напеть «Голубой Дунай», а Стефани заливисто смеялась.
У дверей танец перешел в поцелуй. Действовал он неодолимо, и они оказались в спальне прежде, чем поняли, что происходит. Коул пнул ногой дверь.
– Боже мой, Стефани! – Он поспешно поставил ее на ноги и поправил ей платье. – Я не собираюсь пользоваться тем, что ты выпила.
Стефани схватила его за руки.
– Я уже не пьяна, и я хочу, чтобы ты мной воспользовался.
– Если ты не пьяна, почему же не могла дойти сама?
– Я соврала. – Она вытащила гребни и распустила волосы. – Ну пожалуйста, Коул, не заставляй себя упрашивать.
Секунду он молча смотрел на нее, затем притянул ее к себе.
– Я никогда не заставляю даму упрашивать, – прошептал он. Их губы соприкоснулись.
Одежда полетела на пол: оба они были наги, и тела их сияли в лунном свете. Коул поднял ее и понес в постель. Роскошные рыжие волосы обвивали его тело. Нежными словами и прикосновениями они благоговейно ласкали друг друга. Наконец мужчина и женщина слились в палящем и потрясающем взрыве страсти. Весь мир исчез; Коула и Стефани больше не было – они стали единым целым.
Потом они лежали, обнявшись, удивляясь своему счастью. Стефани протянула руку и дотронулась до его щеки.
– Ты меня обманул. С каждым разом все лучше и лучше.
– Эту теорию можно проверить. – Он улыбнулся и поцеловал ее в лоб. – Немного практики, и ты станешь настоящим знатоком.
– Ах ты... – Стефани шутливо толкнула его в грудь. Вдруг ее лицо посерьезнело. – Коул, помнишь что я говорила? Это правда. Я люблю тебя, люблю всем сердцем.
– Стеф, я...
Она закрыла ему рот ладонью.
– Нет, не говори ничего. Я знаю, что ты меня не любишь, и я об этом не прошу. Я не хочу тебя завлекать. Это нечестно, ведь мы не знаем, кто я, и я не хочу повредить тебе или твоей семье. Когда я узнаю, чьи эти проклятые деньги, я верну их сама. Вот почему я хотела, чтобы ты любил меня сегодня, – вдруг другого случая уже не будет.
Он в ужасе отстранился.
– Ты думала, я избегаю тебя из-за этих денег?
– А разве нет?
– Боже, какой же я болван и себялюбец! Я должен был тебе рассказать! – Он снова сжал ее в объятиях. – Когда мы ночевали в сторожке, ты разговаривала во сне. Звала Джеймса, очень расстраивалась, что уезжаешь, не попрощавшись с ним.
– И что же?
Он долго молчал.
– Ты сказала, что любишь его.
– И поэтому ты все время от меня бегал? О, Коул, если я и любила его, что это меняет? – Она пробежала пальцами по точеным линиям его лица. – То, что я чувствую к тебе, в тысячу раз сильнее. Этого я не забуду, сколько бы лошадей не било меня копытами по голове. Как только я узнала, что Джеймс мне не муж, я тут же перестала о нем думать. Я люблю тебя, глубоко, страстно, неодолимо, тебя, а не какого-то мифического Джеймса, которого, может быть, никогда и не увижу! – Она помолчала. – Но тебе действительно все равно, что ты, возможно, спишь с воровкой?
Он прижал ее к себе.
– Я сплю с удивительной женщиной. Доброй, любящей. С женщиной, которая, глазом не моргнув, поставила на место распоясавшуюся сучку. С женщиной, которую я...
Поцелуй заставил его умолкнуть.
Коул лежал без сна, глядя в потолок. Да, он любит Стефани. Он сам не понимал этого, пока не попытался произнести эти слова вслух. Теперь-то он понял, что не Джеймс стоял между ними. Муж, другой мужчина – все это отговорки. Истинная причина теперь была кристально ясна Коулу, и его снедало чувство вины.
«Боже, Мегги, что я наделал? Я клялся, что не буду любить никого, кроме тебя. Как я мог это допустить?»
Ответа не было.
30
На следующее утро Стефани с трудом поднялась с постели, села за стол и обхватила голову руками. Голова раскалывалась. Хотелось умереть. Чарли понимающе улыбнулся.
– Я буду не я, если вы не хлебнули лишку. Я ведь вас предупреждал.
– Я тогда не поняла, о чем ты, – ответила она. – Теперь-то понимаю.
– Ничего, ты не первая, – утешила ее Кейт. – Скоро полегчает.
– Дай-то Бог. – Стефани обвела взглядом кухню. – А где Коул?
– Поехал готовить скот к выгону в горы.
– По-моему, он хотел заняться этим недели через две.
– Должно быть, решил в нынешнем году разделаться с этим пораньше, – предположил Чарли, внимательно рассматривая донышко кофейной чашки.
Стефани переводила взгляд с Чарли на Кейт и обратно. Что-то не так. Почему они старательно не смотрят друг на друга? По позвоночнику у нее пробежала дрожь. Стефани прекрасно помнила прошлую ночь. Ей казалось, что они с Коулом наконец-то объяснились и поняли друг друга. Почему же он снова избегает ее?
Несколько дней спустя к костерку подъехал Чарли.
– Выкладывай, какая муха тебя укусила? – потребовал он, едва Коул налил ему кофе.
– Какая еще муха? Я готовлю скот к подъему в горы.
– А почему носа домой не кажешь? Да что там, ты даже не ночуешь в сторожке. Черт подери, парень, если ты в такую погоду спишь на голой земле, значит, тебя что-то крепко шарахнуло.
Коул упрямо смотрел в огонь. Чарли нетерпеливо вздохнул.
– Дома у нас теперь как на кладбище. Ты тут дуешься неизвестно на кого, мисс Стефани там вообще...
– Что со Стеф?
– Не знаю. Похмелье вроде три дня подряд не держится. Знаешь, в мои времена, если уж человек влюбился, то ходил за девчонкой по пятам, шептал ей нежные слова и все такое. Но теперь, видно, времена переменились.
