Единственной надеждой было разрешить проход только одному-двум для атаки за раз. Если они потеряют достаточно людей, то могут поостыть и убраться восвояси. Он по-настоящему об этом не думал, так как эти дикари показали замечательную настойчивость, несмотря на то, что должно было являться для них ошеломляющими потерями.
Они также всегда могли отступить ровно настолько далеко, чтобы подождать, пока голод и жажда не выгонят Вольфа и Хрисенду из их убежища.
Дикари остановились на полпути к вершине, чтобы дать тем, кто обходил холм, время расположиться. Затем, по крику человека в деревянной маске, они стали как можно быстрее взбираться на холм. Двое оборонявшихся не сделали никакого хода, пока брошенные копья не зазвенели о края валунов или не вонзились в баррикаду из мертвых.
Вольф выстрелил дважды, а Хрисенда — три раза. Ни одна стрела не прошла мимо цели.
Вольф выпустил свою последнюю стрелу. Она ударила по маске вождя и сшибла его спиной вниз с холма.
Миг спустя он сбросил маску. Хотя лицо его кровоточило, он возглавил вторую атаку.
Из джунглей поднялось странное завывание, дикари остановились, обернулись и смолкли, уставясь на окружавшую холм зелень. Снова откуда-то из леса донесся поднимавшийся и падавший крик.
Внезапно из джунглей выскочил бронзоволосый юноша, одетый только в набедренную повязку из леопардовой шкуры. В одной руке он держал копье, а в другой — длинный нож.
Вокруг плеча у него было намотано лассо, а на другом плече висели на ремне колчан и лук. За ним из леса хлынула масса громадных, длинноруких, грудастых и длиннозубых обезьян.
При их виде дикари громко закричали и попытались убежать за холм, но оттуда появились другие обезьяны. Две колонны, словно волосатые челюсти, сомкнулись на черных.
Бой был коротким. Некоторые обезьяны пали с копьями в животах, но большинство черных побросали оружие и попытались убежать или же стояли согнувшись, — дрожащие и парализованные. Сбежали только двенадцать.
Вольф, облегченно улыбаясь и смеясь, осведомился у человека в леопардовой шкуре:
— И как же тебя зовут на этом ярусе?
Кикаха усмехнулся в ответ.
— Я дам тебе шанс угадать, но чур с первого раза.
Улыбка его умерла, когда он увидел барона.
— Проклятие. Мне потребовалось слишком много времени, чтобы найти обезьян, а потом найти вас! Он был хорошим человеком, этот идше. Мне нравился его стиль. Проклятье! Так или иначе, я обещал ему, что если он погибнет, я отвезу его кости в замок предков, и это обещание я сдержу, однако, не именно сейчас. Мы должны уделить внимание одному делу.
Кикаха подозвал несколько обезьян и представил им Вольфа.
— Как ты можешь заметить, — сказал он Вольфу, — они сложены наподобие твоего друга Ипсеваса больше, чем истинные обезьяны. Ноги у них слишком длинные, а руки слишком короткие. Подобно же Ипсевасу и в отличие от больших обезьян любимого автора моего детства, они обладают мозгами людей. Они ненавидят Господа за то, что он с ними сделал. Они хотят не только отомстить, они хотят получить шанс снова погулять в человеческих телах.
Только тут Вольф вспомнил про Абиру. Его нигде не было видно. Очевидно, он ускользнул, когда Вольф бросился на помощь Фунем Лаксфальку.
Той ночью, сидя у костра и поедая жаренного оленя, Вольф и Хрисенда услышали об имевшем место катаклизме в Атлантиде.
Все началось с нового храма, который принялся строить радамант Атлантиды. Внешне башня строилась во славу Господа. Она должна была подняться выше, чем любое когда-либо известное на планете здание.
Чтобы воздвигнуть храм, радамант мобилизовал все свое государство. Он продолжал добавлять этаж к этажу, пока все не стало выглядеть так, словно он хотел добраться до самого неба.
Люди спрашивали друг друга, когда же наступил конец работе. Все были рабами, имевшими на уме только одну цель: строить. И все же они не смели говорить открыто, ибо солдаты радаманта убивали всех, кто возражал или не мог трудиться. Затем стало очевидным, что в безумной голове радаманта было еще кое-что, кроме храма. Радамант намеревался воздвигнуть средство штурмовать сами небеса — дворец Господа.
— Здание высотой в тридцать тысяч футов? — недоверчиво переспросил Вольф.
— Да. Это невозможно сделать, конечно, во всяком случае, с имеющейся в Атлантиде технологией. Но радамант был безумцем. Он действительно думал, что может это сделать. Может быть, его поощрило то, что Господь столь много лет не появлялся, и он подумал, что может быть слухи об исчезновении Господа верны. Конечно, вороны, должно быть говорили ему иное, но он мог счесть, что они лгут, чтобы защитить себя.
Кикаха сказал, что опустошительные явления природы, уничтожающие сейчас Атлантиду, были доказательством большего, чем отмщение Господом за гордыню Радаманта. Господь, должно быть, раскрыл наконец секреты того, как управлять некоторыми устройствами во дворце.
Исчезнувший Господь принял меры предосторожности против манипулирующего силами нового постояльца.
Но новый Господь сумел наконец-таки узнать, где находится управление вызыванием бурь.
Доказательства: гигантские ураганы, торнадо и непрерывный дождь, причесывавшие страну. Господь, должно быть, затеял избавить этот ярус от всякой жизни.
Прежде чем достичь края джунглей, они встретили приливную волну беглецов. Они рассказали о сдутых домах и больших зданиях, о людях, подхваченных, унесенных и разбитых ветрами, о потопах, лишавших землю деревьев и всякой жизни и даже смывавших холмы.
К тому времени отряд Кикахи начал пригибаться, идя против ветра.
Вокруг них сомкнулись тучи, их хлестал дождь, а со всех сторон ослепляли и трещали молнии.
Бывали периоды, когда дождь и молнии прекращались. Высвобожденная Арвуром энергия растрачивалась, прежде чем опять выпустить ее, требовалось нарастить новые силы. В эти периоды сравнительного затишья отряд продвигался вперед, хотя и медленно. Они переправлялись через вздувшиеся реки, несшие обломки цивилизации: дома, деревья, мебель, колесницы, трупы мужчин, женщин, детей, собак, лошадей, птиц и диких животных.
Леса были выворочены с корнем или разбиты ударами молний.
Все долины бурлили водой, все впадины были заполнены, а воздух наполняла удущающая вонь.
Когда их путешествие было немногим больше, чем наполовину завершено, тучи начали рассеиваться. Они снова оказались под солнцем, но в безмолвной от смерти земле. Только ров воды да крик каким-то образом уцелевшей птицы разбивали каменную тишину. Иногда у них по спине пробегал холодок от воя сошедшего с ума человеческого существа, но их было мало.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
