Огромная стая космических креветок вываливалась в пространстве бывшей батарианской гегемонии, но тут ВНЕЗАПНО отключились все ретрансляторы галактики. И для них тоже, отключились и пришли в полную негодность. Поэтому жнецы, воспользовавшись ретранслятором Альфа, попали в ловушку. Система корабля насчитала четырнадцать тысяч крупных особей и около восьмидесяти тысяч мелких прото-жнецов. Забавно. Занятно.
Я поднялся и одев самую толстую броню, послал последний подарок свой девочкам. По картине каждой, просто наши портреты… девочки любят поплакать, а их детям будет хоть что-то на память.
*
Корабль «Копьё Галактики» прыгнул прямо в гущу жнецов, в него тут же полетели выстрелы. Мощный кинетический щит отразил выстрелы обратно, несколько десятков жнецов заткнулись и отлетели в стороны, а дальше Дорн уже не стал сюськаться – вдарил по ближайшему жнецу с полной силой. Удар не телекинезом, нет, наиболее эффективным оружием против жнеца был Адский Снаряд и гравитационные аномалии. Криогинез и, как ни странно, техномантия. Удар волной заставил многочисленные системы жнеца выйти из строя – разрывались кабели, перегорали предохранители и взрывались ядра эффекта массы. Жнец, однако, в панике рванул в сторону и закрылся квантовым щитом. Скорлупа, которая не позволяла ему ничего сделать. Тем временем остальные жнецы атаковали крошечный кораблик, который был меньше одного только щупальца жнеца. Щит выдерживал и посылал обратно их снаряды, а жнец «Арадок» был уничтожен – Дорн вдарил техномантией в самое уязвимое место внутри жнеца – в его Ядро. Интеллект, средоточие духа машины, был уничтожен, ядро взорвалось, а следом и сам жнец. Дорн сформировал несколько мощных адских снарядов и отправил их в скопление жнецов – тридцать тонн металла, разогнанные до скорости света, пробили целый строй жнецов навылет, оставив их разлетаться осколками. Но главное в бое со жнецом было уничтожить его ядро. Основу его Пси-силы, чем-то отдалённо похожей на его ПП. Ещё одно ядро было уничтожено, Дорн решил не мелочиться и взяв в руки свою сапёрную лопатку, ударил по следующему жнецу Молнией. Разряд, в который был вложен миллиард ПП, пробил жнеца насквозь, но главное – расплавившееся крепление ядра. Ядро выпало и было уничтожено ударом.
Битва была крайне жёсткой, Дорн уничтожал жнецов по одному, медленно, они вели обстрел из всех орудий и пытались разбежаться. Пытались взломать и даже влиять на дорна своей пси-силой.
Удары, которые приходились на жнецов, были просто уничтожающими.
Ещё два жнеца пали, став жертвами снарядов – Дорн перешёл ко второй тактике – он атаковал жнецов Холокостом, мощнейшее пламя, разгоревшееся в дюжине ближайших тварей, заставило их в панике разбегаться. Однако, холокост жёг и жёг, пока не добрался до ядра – средоточия всей силы и знаний, души жнеца… Вытащив ядра жнецов из изуродованного тела, Дорн отправил их в инвентарь. Это были самые ценные вещи, ценность которых феноменальна с точки зрения Системы. Дорн не читал долгие восхваления, просто отметил, что предмет имел статус «Древнейший» и «Особый», что уже означало некие уникальные возможности…
Дорн продолжил, вкладывая больше и больше ПП в свои атаки – удары по скопившимся жнецам заставляли их разбегаться, но Дорн прыгал между ними, нанося удары и снова уходя, так что они просто не могли понять, откуда будет нанесён следующий удар.
В центре всей этой вакханалии, где концентрация жнецов была больше всего, Дорн пригладил острие сапёрной лопатки пальцем и перешёл в ближний бой – один удар прямо по панцирю жнеца гарантированно вскрывал тварь как орех, и можно было добраться до ядрышка… Дорн даже сравнил этот процесс с колупанием грецких орехов – потрудишься и получишь вкусняшку.
И так продолжалось… Долго. Через семнадцать часов Дорн добивал уже мелочь, разлетающуюся во все стороны. Поле боя напоминало настоящий метеоритный пояс – останки некогда великой расы жнецов валялись везде… Без жнецов их марионетки-хаски потеряли силу, ведь питались от Пси-силы ядер жнецов. И если двухкилометровые жнецы ещё плохо поддавались телекинезу, то мелких можно было испепелить или раздавить без малейших проблем. Дорн так и поступил – ещё шесть часов работы и от мелочи не осталось и следа.
Жнецы были… пожаты. Причём большинство – убито сапёрной лопаткой, так что когда катализатор увидел у ядра цитадели, своего ядра, лыбящегося дорна с сапёрной лопаткой наперевес, он запаниковал. Искуственный интеллект захотел жить… однако, делать это, когда ядро выколупывают сапёрной лопаткой из ячейки – проблематично. Попытки сопротивляться… Дорн остановился, вложил силы в противостояние и прежде, чем катализатор успел что-то сделать – вытащил его ядро, закинув в неведомое подпространство.
Огляделся – паника на цитадели была, конечно, знатная…
Дорна можно было понять – он грустил. Желание плюнуть на всё и вернуться к Джейн, к Тали, было непреодолимым… Но Дорн не мог это сделать просто так. Даже тех остатков мелких жнецов, что сбежали от него, хватит, чтобы создать проблемы галактическому сообществу. Одно хорошо – их могут отследить по мощным биосигналам и уничтожить. Но этим уже займётся флот Эдема.
Желание остаться было сильным и Дорн чувствовал себя так, словно бы покидает навсегда обжитый дом, семью, друзей… Но это было не совсем то, чего он хотел. Джейн была… милой. Её любовь была взаимной, но тем не менее, Дорн не мог себе позволить просто остаться. Желание расквитаться с Амоном теперь отошло на второй план… Но ведь он сможет сюда вернуться? Разве нет? Может же он вернуться к Амону, значит, может вернуться и сюда.
Как бы не было тяжело, Дорн понял, что пора. Пришло время, чтобы отпустить этих людей жить. Он не сможет стать любящим семьянином, не сможет дать им того, что они хотят – простого счастья. Ему нужны были враги, не заслужил пока, пока есть Амон, пока есть опасность того, что из империума придут и будут его уничтожать, или попытаются надавить через семью…
Дорн подумал, что получил здесь огромный опыт. Неоценимый опыт – начиная с того, что он понял, что манчкином становиться нехорошо. Иной раз картина или правильно сказанное слово намного важнее силы. Получил очень стесняющий его опыт от Дорнии, которая как только не извращалась вместе с Мирандой, и, он вынужден был признать, что это в какой-то мере ему нравилось. Пока это конечно не переросло в извращения и было просто играми с сексуальным подтекстом. Опыт съёмки в порнушки или хвостико-фетиша – был забавным. Ну и наконец, он стал папой и успел понянчиться с детьми. Столько всего за такой короткий промежуток времени…
Но теперь Дорн с гордостью смотрел на свои характеристики. А гласили они:
Ур.
