закрываю глаза, чувствуя, как одиночество просачивается глубоко в мои кости.
Этого я боялась больше всего — остаться одной.
У тебя есть ребенок.
Я не могу пойти к Мише, потому что он скажет, чтобы я шла домой к мужу.
Я не могу пойти к маме, потому что она встанет на сторону своего сына, что вполне ожидаемо.
Я не могу пойти к Асланховым. Не после того, как я стоила мистеру Асланхову сделки с Карлин.
Я не могу вернуться домой, потому что Армани меня ненавидит.
Армани ненавидит меня.
Подавляя рыдание, я утыкаюсь лицом в подушку и оплакиваю свой брак, который закончился такой жестокой смертью.
Я слышу женские голоса, приближающиеся к комнате, но не понимаю, о чем они говорят. Похоже, они говорят по-немецки.
Женщины входят, и в комнате включается свет. Я не шевелюсь, надеясь, что они подумают, что я сплю.
Они снова смеются и разговаривают, и хотя я их не знаю, я больше не чувствую себя такой одинокой.
Однако я не могу заснуть и лежу без сна, думая обо всем, что потеряла.
Я помню день нашей свадьбы и песню, которая звучала, когда я шла к алтарю. You're the reason Каллума Скотта. С тех пор я слушала ее много раз, задаваясь вопросом, может, именно такие чувства испытывал ко мне Армани, и поэтому он выбрал эту песню.
Но он не взбирался на каждую гору. Он не переплыл все океаны, чтобы быть рядом со мной. Он разрушил то, что у нас было.
Такое ощущение, что песня с самого начала была предчувствием, только Армани не собирается снова бросаться меня спасать.
Я никогда не думала, что такой мужчина, как он, может любить кого-то вроде меня. Но он любил. Он любил меня больше, чем меня когда-либо любили.
И я потеряла это.
Мне не хватает ощущения его тела, распростертого на моем, и его лица, прижавшегося к моей шее. Я скучаю по его дыханию на моей коже.
Я сворачиваюсь в клубок, когда душевная боль снова пронзает меня.
Боже, что я такого сделала, что ты так меня наказываешь? Ты сказал, что никогда не дашь мне больше, чем я смогу вынести, но я не могу с этим справиться. Это убивает меня.
Мне снова приходится подавить рыдание, чтобы не потревожить других женщин в комнате.
Время идет незаметно, и в конце концов они выключают свет, успокаиваются и засыпают.
Я кладу руку себе на живот и глажу это местечко.
Я скучаю по твоему папочке. Я хочу, чтобы ты знал, что ты был создан из любви, малыш. Что бы ты ни услышал в будущем, твой папа — хороший человек. Просто… нам не суждено было быть вместе.
Твоего папы, может, и нет рядом, но у тебя будет дядя Миша. Я расскажу ему о тебе, как только найду для нас жилье.
Опустошающие эмоции захлестывают меня, и мое тело сотрясается, пока я пытаюсь сдержать рыдания. Я прижимаюсь лицом к подушке и задыхаюсь, когда слезы пропитывают ткань.
Боже, Армани. Как бы я хотела, чтобы ты мне поверил.
Глава 38
Армани
Я схожу с ума.
Там, где я известен как спокойный и собранный, я просто в полном дерьме с тех пор, как все это произошло.
Я нанял Академию Святого Монарха для поисков Тианы. Они прочесывают весь гребаный мир в поисках ее.
Прошлая ночь была самой длинной ночью в моей жизни. Я никогда раньше не чувствовал себя таким беспомощным. Я продолжал набирать номер Тианы, но он постоянно переключался на голосовую почту.
Я смотрю на записку, которую она мне оставила.
Я ухожу, чтобы защитить ребенка, а не потому, что виновата.
Я люблю тебя, Армани. Очень сильно.
Миша позвонил и сказал, что получил от нее весточку, но она не сказала ему, где находится.
Я даже не сказал своей матери, что Тиана ушла.
Она ушла, потому что я угрожал ей. И нашему будущему ребенку.
Я полностью потерял самообладание, и это напугало ее. Даже если я найду ее, сможет ли она простить меня? Почувствует ли она когда-нибудь снова себя со мной в безопасности?
Господи, что я наделал?
Телефон вибрирует в моей руке, и я поднимаю голову. Не узнав номер, я открываю сообщение.
Боже. Нет. Не поступай так со мной.
Я смотрю на фотографию Тианы, бегущей к поезду, на ее лице глубоко запечатлены страх и душевная боль. Ее щеки мокры от слез, а глаза выглядят безумными.
Как легко было разрушить ваш идеальный маленький роман.
Посмотрим, кто доберется до нее первым.
Мое дыхание учащается, а сердце, блять, сжимается.
Кто-то колотит в дверь, и, вскочив на ноги со скамейки во дворе, потому что в доме слишком пусто, я рывком открываю ее.
Миша врывается внутрь, бросает взгляд на мое изможденное лицо, затем говорит:
— Мы найдем ее.
Я протягиваю ему свой телефон.
— Мы не единственные, кто ее ищет.
Нахмурившись, он берет устройство и читает сообщение.
— Блять! — он ругается по-русски. — Мы должны двигаться. Господи, куда бы она пошла?
Выходя за дверь, я говорю:
— Давай начнем с железнодорожного вокзала.
Я даже не потрудился запереть за собой дверь. Мы с Мишей бежим туда, где можно нанять гондолу, которая доставит нас на другой конец Венеции.
Когда мы добираемся до станции, мой телефон снова вибрирует.
Цель замечена в Милане, села в другой поезд до Ловере.
— Святой Монарх только что уведомил меня, что она была в Милане и направлялась в Ловере.
— Спасибо, блять. По крайней мере, мы знаем, в каком направлении нам ехать, — бормочет Миша.
Мы покупаем два билета, и, сев в поезд, я опускаюсь на сиденье. Мое колено немедленно начинает подпрыгивать от беспокойства, разъедающего меня изнутри.
— Тот, кто издевается над нами, имеет чертовски большую фору, — ворчу я.
— Тиана умна. Она сбежит при первых признаках опасности.
Я, блять, на это надеюсь.
Просто продолжай бежать, пока я не найду тебя, bella.
Мой телефон снова вибрирует, и это еще одно фото Тианы. Она сидит в гребаной темноте с таким безнадежным видом, что мое сердце разрывается на части.
Я почти ничего не могу разглядеть из ее окружения, так что это не дает нам никаких подсказок.
Такая красивая. Такая уязвимая.
Я заберу у тебя то, что ты забрал у меня.
Господи, фотография сделана крупным планом. Возможно, она уже у него.
Мое дыхание учащается, и я чувствую себя как загнанный в угол зверь.
— Что случилось? — Спрашивает Миша.
— Еще
