— Пристреливаются что ли?
— По ком? Ни дыры ж не видно.
— Зато нам всё видно, ставь боковые! — Гребцы на всех плотах достали длинные вёсла, вставили их в расщепы и маятниковыми движениями стали загонять плоты ближе к крепости, платформа довольно споро пошла боком.
На стенах, наконец, заметили нападавших и вдарили по плотам из всего, что у них было, а было предостаточно. Сразу десяток огненных шаров взвились в небо, а следом за ними роем понеслись маленькие стрелы.
— Из скорпионов бьют, сволочи. — Крикнул один из наёмников.
— Щиты! — Заорал десятник. Двух бойцов стоящих на длинном весле таким «роем» просто сдуло в воду. — Прикрыть гребцов! — Команда разлетелась дальше по плотам.
Из крепости полетели бочки с какой-то пакостью негаснущей в воде и пространство немного осветилось.
— Слышь, Хига, — сказал один гребец другому — а стены-то не так уж и высоки, может Бес и не совсем дурной.
— Ишак нюхал твоего Беса! Ты глянь, что творится! — Огромный булыжник прямёхонько угодил в один из плотов посередине платформы, разнеся его в щепы, люди взлетели в воздух и попадали вводу вместе с обломками брёвен. — Каюк братцы.
— Да ну, брось, сейчас выплывут, тут главное завязки на кольчуге вовремя развязать.
— Сейчас, развяжешь ты их вводе, уйдут камушком на дно. — Хига в сердцах выругался.
— Что рты раззявили!? — Снова напустился на них десятник. — А ну греби, мать вашу за ногу! — Бойцы навалились на весло.
— Ну, что я говорил, вон выплывают. — И, правда, несколько человек появились на воде.
— За брёвна хватайтесь! — Заорал им Хига.
— Ничего, стена уже совсем близко, авось дотянем. — Короткая стрела рванула подол кольчуги. — Эво мать! Прикройте братцы! — Двое наёмников со щитами загородили гребца.
Сигутеп вернулся в башню и, забравшись на крышу, внимательно следил за ходом сражения. Два длинных плота уже вплотную подошли к стенам и с них начали метать крючья и ставить лестницы, по остальным били из камнемётов, попадания были редки, но зато опустошительны. Некоторые из наёмников помимо тяжёлых кольчуг носили панцири, от которых в воде избавиться было почти невозможно, а тем, кто не носил тяжёлой брони и имел шанс выплыть, приходилось бросать оружие, без которого не повоюешь. В общем, каждый точный выстрел уносил до десятка жизней, и столько же оставлял безоружными, жаль, что попадали редко.
— Хомрак. — Позвал Сигутеп одного из своих сотников.
— Я здесь ваша милость.
— Ты и, твои парни, должны зубами вцепиться в восточный бастион и продержаться там хотя бы час.
— Я постараюсь ваша милость, но мне бы людей….
— И думать забудь, мы, и стены-то не везде прикрываем.
— Понял. — Сотник нахмурившись, пошёл выполнять приказ.
— Может, отведём людей в центральные башни? — Предложил Ликан, провожая Хомрака понимающим взглядом.
— Если мы отдадим им стены, как тогда из крепости выйдем?
— Пробьёмся. — Барон отрицательно покачал головой.
— Нет, стены надо держать, я всё ещё надеюсь на твоих парней на берегу. — Он как-то странно глянул на сотника. — Лучше бы им поскорее срыть эту чёртову насыпь.
— Я уверен, они стараются.
— Знаешь что, поезжай, поторопи их. — Он хлопнул Ликана по плечу и, не дав ему возразить, подтолкнул к лестнице. — В любом случае, без приказа сюда не возвращайся. — Сотник оглянулся и спрыгнул в люк.
Банард с Визигой и Золотым затаившись в подлеске у насыпи, внимательно наблюдали за работой баронских дружинников.
— А копать у них не хуже нашего получается. — Заметил сотник. — Ещё полчаса и насыпь не устоит. Мне даже представить трудно, что тогда тут начнётся.
— Не о том думаешь брат.
— Да о том я думаю, о том. Полсотни в охране, остальные копают ров, чего тут не понятного?
— Не понятно, сколько их во рву, может сотня, а может и две, отсюда же не видать.
— Сотня. — Со знанием дела сказал Золотой. — И копается им не ахти, тут ведь сплошная глина, должно быть, и устали не слабо.
— Ну что Визига, тогда мчись со своими парнями на ту сторону насыпи, а мы тут немного пошумим, отвлечём охрану на себя, только ты уж тогда не теряйся, гепардом несись ко рву и гаси всех подряд, как свихнувшийся волк на охоте в овчарне.
— Будь спокоен кэп, посчитаюсь за наших парней. — Визига низиной провёл своих бойцов на ту сторону насыпи и, затаившись в подлеске, велел всем быть наготове. Банард начал минут через десять. Трое его бойцов прогуливающейся походкой поднялись на насыпь со стороны озера и, увидев там совсем не тех, кого ожидали, застыли в немом удивлении. Удивлялись они ровно столько, сколько потребовалось охране, что бы запечатлеть их, ну а когда дружинники подняли тревогу, со всех ног бросились к лесу, где находилась засада. Свистнуло несколько стрел, один из «актёров» сделал вид, что ранен и трагически повалился на землю, при этом выдав высокопарную речь типа, бегите братцы, я прикрою, хотя сам заполз в спасительные лопухи. Сотник Сатор велел, во что бы то ни стало схватить беглецов, и практически вся охрана бросилась в погоню.
Визига тем временем велел растянуться своим бойцам в цепь и ползком двинуться к цели.
В лесу, на той стороне насыпи, началась нешуточная сеча. В темноте, где с трудом можно было разобрать, где свой, где чужой, рубились дружинники и вольные бойцы. На стороне наёмников была внезапность, но свалить разом сорок опытных бойцов, даже им было не под силу. Бой был тяжёлым и несколько человек барона сумели прорваться обратно к насыпи, что бы предупредить своих о засаде, но опоздали.
Визига поднял своих парней в каком-нибудь десятке шагов ото рва и, на ничего не подозревающих дружинников обрушился град стрел и копий.
— В ров не соваться! — Орал сотник. — Не дай им выбраться! — Стрела за стрелой оправлялись в людей, копошащихся на дне вырытой ими ямы. Гибли дружинники, но гибли и вольные, бойцов барона было раза в два больше и, не те это были люди, что бы расставаться с оружием во время работы. Прикрываясь щитами, они выскакивали из ямы, сцеплялись с наёмниками и, падали, утаскивая их с собой. Местами дружинникам даже удалось отогнать наёмников ото рва и, перейти в наступление, но ударивший с тыла Банард уровнял шансы.
Бой затягивался, силы покидали воинов, порой, сцепившиеся бойцы, тяжело дыша, могли лишь злобно сверлить глазами друг друга, на удар сил просто не оставалось. Кто-то кому-то должен был уступить, но одним не позволяла гордость, а вторым честь и, тогда природа сама решила исход боя. Высоко поднявшаяся вода озера напитала собой верхние слои глины насыпи и они, под своей тяжестью осели на его дно, сделав насыпь тоньше и в ров начала потихоньку проникать вода. Сначала это были лишь несколько тонких струек, на которые из-за дождя никто не обратил внимания, но когда по глади озера разлетелся жуткий и непонятный стон, все замерли, и те, кто сражался в крепости, и те, кого покидали последние силы на насыпи. Вода, разорвав последнюю препону, хлынула в ров таким мощным потоком, что вынесла оттуда и живых, и мёртвых. С каждой секундой поток становился всё сильнее, ров превратился в широкую протоку, где никто уже не мог сражаться. Чудом оставшиеся в живых наёмники и дружина, молча, разошлись, их осталось так мало, что драться дальше просто не имело смысла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
