о которую при каждом движении звучно бились подзорная труба и артиллерийская линейка-уголок, висевшие на шее.
– Командор, могу я посмотреть на стрельбы? – спросил он без обиняков.
– Да, конечно, скоро вы тоже будете стрелять из таких же установок, – улыбнулся я ему, – смотрите и мотайте на ус.
Он мой каламбур не понял, но кивнул, еще немного помялся и спросил:
– А можно я позову невесту с подружками? Им скучно, вот и просятся смотреть на стрельбы… А их мало, стрельб-то.
– Да зови, – махнул я рукой, – только пусть стоят где-нибудь подальше. Вон там.
Я указал лейтенанту, которого, как оказалась, звали прекрасным спиртосодержащим именем Ром, место у лестницы, рядом с арсенальной башней, находящееся достаточно далеко от пусковой установки. И он, заулыбавшись, сказал, что именно там они обычно и смотрят на стрельбу пушек. В безопасности!
Старый Пиус, артиллерист с тридцатилетним стажем, седой старик, про которого в гарнизоне форта ходили легенды, тоже подошел к нам поинтересоваться, что это за странная штуковина. Но когда узнал, сколько взрывчатых веществ в ракетах, то критически осмотрел нашу конструкцию и, пробормотав что-то типа «безумству храбрых поем мы песню, их глупость прогремит в веках», торопливо поковылял к каменным стенам арсенала. Я так понял, что он будет наблюдать за нашими испытаниями через крохотное смотровое окно башенки, сложенной из многотонных гранитных блоков. Ну да ладно.
Мы с сержантами оборудовали себе позицию, обложившись двумя рядами мешков с песком в двадцати метрах от установки.
– А где пушки? – я огляделся. – Это же позиция пушкарей?
– Да убрали их, – Ахмат улыбнулся, – от греха подальше, про наше вчерашнее испытание вся крепость знает…
– Внимание! Запал! В укрытие! – Ирса командовал тремя бойцами, которые отбежали от ракет и спрятались за мешками.
Вжиу!!!! Бабах! Первая ракета выскочила из направляющего ствола и сразу взорвалась. Её разорвало на две части и труба, из которой она была сделана, раскрылась «ромашкой». Взрыв произошел на расстоянии пары метров от установки – от ударной волны она перевернулась и теперь её трубы смотрели вверх.
– Ложись! – заорал Ахмат, кинувшись на землю.
Вжиу! Вторая ракета стартовала вертикально вверх, струе газов было некуда деваться, так как конец пусковой трубы упирался в землю, и пусковая подскочила вслед за ракетой и еще раз перевернулась, на этот раз набок. Теперь пусковые трубы смотрели прямо на арсенальную башню. Грёбушки-воробушки! Я даже испугаться не успел.
Вжиу! Зииии! Дын–дын–дын! Вжиу! Третья ракета с визгом вылетела из трубы, но, пролетев буквально десяток метров, ударилась о каменную поверхность, кувырком поскакала по ней в сторону офицерских дам, наблюдающих за испытаниями.
- Ложись! – заорал Ирса дамам, но те остолбенели. В последний момент, ударившись о какой-то камень, ракета отвернула от замерших от ужаса женщин и, изменив траекторию, прилетела прямо в лоб лейтенанту Рому, поднимающемуся по лестнице с нижнего яруса крепостной стены. Он нёс дамам поднос с чашками и железным чайником. Бум! Звук был как будто молоток об таз стукнулся. Бабы лейтенанта запоздало завизжали, а он, завалился обратно внутрь крепостной стены, с грохотом скатившись по лестнице.
– Пуск завершен! – невозмутимо прокричал Ирса. Артпозиции затянуло дымом от догорающей первой ракеты, начинку которой разметало вокруг.
Женский голос истошно завопил: «Ойеееей! Человека убили!».
Ахмат поднялся и, отряхнувшись, глубокомысленно спросил, повторяя мою давнишнюю фразу:
– С чего баня-то упала?
– Бежим! – я хлопнул его по плечу. – Лейтенанта спасать!
– Да что там спасать? Голову же оторвало, – Ахмат бежал рядом и указывал мне на покореженный стальной шлем артиллериста, валяющийся в стороне.
Мы с ним преодолели расстояние до лестницы за секунды, и, спрыгнув с вниз, уставились на Рома, который лежал на спине в позе покойника и прижимал к груди чайник. Голова была на месте, на лбу набухала здоровенная шишка.
– Ну, грёбушки-воробушки, нормальный же лейтенант был…
Тут Ром закашлялся и сел, он смотрел на нас осоловелыми глазами, а из синяка вытекала струйка крови. Увидев, что он жив, к нему подскочила его невеста и начала рыдать: «Хорошо, что у тебя череп прочный, ты же артиллерист!».
– Я что, не успел на стрельбы? – спросил он хриплым голосом.
– Да нет, успел в самый раз! – заржал от нервного напряжения Ахмат. – Так не каждый сумеет.
А лейтенант вдруг начал пить еще неостывший кипяток – прямо из носика чайника. К нему уже бежал гарнизонный медик, ругая «командорских разгильдяев» на чем свет стоит.
Мы поднялись обратно на стену. Ирса и Старый Пиус о чем-то оживленно болтали у раскуроченной пусковой установки.
– Я думал, что у вас не получится, а это же явный успех! – услышали мы возглас старика, когда подошли.
– Ну да, второй состав топлива оказался самым лучшим.
– Я заметил, что ракета поднялась вертикально на шестьдесят метров, – похвалил Ирсу старый артиллерист, – но зачем вам это, когда пушки бьют на километр?
– Так-то ядрами! А у нас заряд будет с картечью! – Ирса говорил с гордостью, он действительно увлекся этой идей. – Представь, как рванет на расстоянии 100-150 метров. Картечь из пушки летит веером, сколько там долетает-то? Сколько перезаряжать?! А тут взрыв прямо в рядах врага – во все стороны осколки. А мы другие ракеты быстро установили и снова готовы к стрельбе! Это лучше пушек! Но мы еще только начали испытания. Еще плюс – такая установка с тридцатью ракетами поместится в любую телегу, по любой дороге пройдет! А пушка? Замучаешься таскать за собой…
– Вот еще что, – обратился я к Ахмату, – ракеты должны выть. У вас же горны есть, подумайте, как ревущую дудку приделать, чтобы враг в портки наклал, когда ужасный вой услышит.
– Пугать будем, значит. – кивнул Ахмат. – Дельно. Кого не убьют, так разбегутся.
– Собирайте обломки! – крикнул Ирса бойцам. – Вечером новые испытания. Будем делать полный залп из восьми ракет.
– Да ну вас к лешему! – Старый Пиус поковылял к арсеналу. – Перейду на другую позицию, вон на тот луч!
Внезапно он остановился, видимо, прикинул расстояние до соседнего луча крепости-звезды и махнул рукой, буркнув: «Если промахнутся, то и туда долетит!»
– А мы промахнемся? – спросил я
