– Элейс, прости меня. Говорю от чистого сердца – мне совестно, что я втянул тебя в это сомнительное дело.
– При чем здесь вы, – отмахнулась она, – я сама вызвалась. Вы же не настаивали. Я предчувствовала, что наше путешествие не будет легкой прогулкой, но, конечно, не предполагала, что мы попадем в руки черных магов. – Она содрогнулась.
– Ты права, – Франц прикрыл глаза, – я тоже не мог этого предположить. Когда мы вернемся в долину, то должны будем сделать одну вещь. Наш долг – доложить об их укрытии властям. Пусть присылают штурмовой отряд волшебников и выкуривают отсюда эту мерзость. Надо же, как они прочно обосновались, – он покачал головой, – устроили залы для жертвоприношений, поставили столы, своего идола… Наверное, есть и пыточная, и личные покои. Черные маги любят роскошь, хотя к чему она им? Их холодные мертвые тела все равно уже ничего не чувствуют.
– Франц, а что они скрывают под маской?
– Свое лицо, разумеется, – медленно ответил мастер, догадываясь, каким будет следующий вопрос.
– Оно настолько ужасно?
– Думаю, ты бы не захотела его увидеть.
– А вы…
– Нет, я не видел их лиц. Это моя первая и, надеюсь, последняя встреча с черными магами. Не расстраивайся, – попробовал он подбодрить девушку, – все будет хорошо. Человеческая жизнь не может состоять только из черных полос. Мы, не знаю, правда, еще как, вернем книгу, и Анна снова станет человеком. И больше никаких вампиров, магов, колдовства и прочих опасностей.
– А также мерзкой еды, которой все равно было немного.
– Да, и мерзкой еды. – При воспоминании о слизнях у Франца заболел живот. – У тебя начнется совсем другая жизнь. В ней будет место для собственного дома и любимого человека, которого ты обязательно встретишь.
– Вы так замечательно рассказываете, что невольно начинаешь во все это верить. Вы прекрасный рассказчик.
– Просто сейчас я говорю то, что ты хочешь услышать, вот и все. Как правило, я менее многословен.
– Наверное, из-за этого окружающие считают вас угрюмым, нелюдимым человеком. Но ведь у вас доброе сердце.
– Я и есть угрюмый и нелюдимый. – Франц зевнул. – А что до сердца, ты ничего обо мне не знаешь. В своей жизни я совершил немало дурных поступков. И кстати, что бы ни случилось, никогда не проси меня убить тебя. Я не убийца.
– А как же те охранники, что пытались нас задержать?
– Это была обычная самооборона. Или я их, или они меня, – пожал плечами мужчина. – Зарезать друга у меня рука не поднимется.
– Так я для вас – друг? – Элейс неожиданно покраснела. – Ничего больше? Только друг и вы никогда не хотели ничего другого?
– Что-то вроде того. Тебя это удивляет? Почему?
– Нет, что вы… Я не могу говорить. – Она покраснела еще гуще.
Анна, прислушивающаяся к их разговору, громко расхохоталась. Она откровенно наслаждалась ситуацией:
– Нет уж, скажи ему! Скажи, какие сплетни ходят о мастерах рун!
– Что это за сплетни? – с подозрением спросил Франц.
– Вам не надо об этом знать. Это грязные истории.
– Но я полагаю, многие им верят. Опять какая-то гадость… Люди не оставляют нас в покое. – Он вздохнул. – Не бойся, расскажи как есть. Я же понимаю, что не ты их придумала.
– О, не так-то просто сказать вам это в лицо… Давайте лучше займемся полезным делом и поищем какой-нибудь пищи. Я согласна съесть что угодно.
– Элейс, я очень упрямый человек. – Он взял ее за руку и удержал силой, не дав подняться со ступенек.
– Я к этим историям не имею никакого отношения, – на всякий случай повторила она. – Но если опустить подробности, то в Ауроке считают, что мастера рун обладают огромной мужской… хм… силой и даже всего несколько дней не могут обойтись без женщины. – Она закусила губу. – Поэтому они являются завсегдатаями борделей и большую часть заработанных денег тратят там.
– Какой кошмар… И это негласное мнение большинства? Ничего себе, хорошая у нас репутация… – Франц не знал, что ему делать: плакать или смеяться. – Бедный Ромм, он столько лет прожил в этом городе и, наверное, постоянно ощущал на себе косые взгляды. Помогал старушкам, а они за его спиной распускали сплетни, обсуждая его личную жизнь. Уж я-то знаю, насколько живучими могут быть эти самые сплетни.
– Нет, Ромма не трогали. Мы его давно знаем, он свой, – сказала Элейс. – Но вот вы – чужак, странным образом задержавшийся в городе, а каждый новый человек, если он только не уезжает на следующий день, порождает новую волну слухов.
– Отлично. – У Франца совсем испортилось настроение. – И что же, ты боялась, что я наброшусь на тебя, не выдержав длительного воздержания? – Он постарался вложить в свои слова как можно больше иронии. – Какая глупость… Или ты, наоборот, желала этого?
– Ну, уж нет! За кого вы меня принимаете?
– Ты так рьяно набивалась ко мне в помощницы, что я уж не знаю, что и думать, – пожал плечами Франц. – Пребываю в растерянности.
– Да, я была немного удивлена полным отсутствием к себе интереса как женщине, – призналась девушка, сжав кулаки, – но пошла с вами совсем не для этого. И то, о чем я вас попросила лежа на жертвенном столе, тоже не имеет к этому никакого отношения! – выпалила она с жаром. – Тогда обстоятельства были выше моих желаний или нежеланий. И я буду вам очень благодарна, если вы забудете об этом и никогда не станете мне напоминать!
– А я и не напоминал. Ты первая об этом сказала. В любом случае эти сплетни не имеют под собой никакой основы. Я встречал в своей жизни немало мастеров, и все они, смею тебя уверить, были нормальными людьми.
– Вот и отлично. – Девушка вскочила и стала подниматься. – А ты не смей скалиться! – Она схватила камешек и запустила им в Анну. Вампирша поймала его и засмеялась еще громче прежнего.
– Поговорили, голубки! Смотрите, не перегрызите друг другу глотки, я хочу сделать это сама. Не лишайте меня удовольствия.
– Ох, сейчас кто-то договорится, – сказал Франц и мрачно посмотрел на Анну.
– Не страшны мне твои угрозы. Ты скоро уснешь, твой свет погаснет, и в наступившей тьме я буду делать все, что захочу.
– Пользуешься безнаказанностью, да? – В ответ Анна мило улыбнулась, и у Франца от знакомой улыбки пребольно защемило сердце. – И не мечтай, я никогда не усну. Буду караулить тебя до последнего вздоха.
– Он ближе, чем ты думаешь.
– Мне была предсказана долгая жизнь. И умру я от старости в своей постели, окруженный скорбящими учениками, а не от твоих зубов.
Анна не смогла придумать достойный ответ и вместо этого грязно выругалась. Франц только подивился, откуда дочь герцога, получившая прекрасное воспитание, могла знать такие выражения. Вампирша вообще часто ругалась, и некоторые ее словечки заставляли даже мастера рун удивленно поднимать брови.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
