Неразумные девы (Мф 25. 1—13) сохраняли внешнее девство тела. Впрочем, что касается этого, никто их и не обвинял в противном. У них даже было в светильниках какое — то количество масла, а это значит, что они не были чужды каких — то внешних добродетелей или благочестия (поэтому, кстати, и светильники еще могли гореть какое — то время). Но по своему неведению, небрежению или же легкомыслию они не подумали о том, чтобы очистить гнездящиеся внутри страсти. Вредное действие страстей растлевало их ум, и они, принимая помыслы, соглашаюсь с ними. Потому — то их и ждал такой конец: они лишились милости жениха и остались у дверей брачного чертога.
Будем помнить об этом, размышлять, испытывать и познаем, какие мы есть на самом деле, чтобы, пока еще есть у нас время для покаяния, исправить себя. А если мы будем совершать наше благое делание в чистоте и вне всяких плотских помыслов, то Христос, Небесный Архиерей, примет его и не станет его отвергать как жертву, Ему неугодную.
6. Из аввы Кассиана
(Из наставления преподобного отца Пинуфия, которое он дал новопостриженному монаху.)
Брат, ты знаешь, сколько времени ты провел перед вратами обители, чтобы сегодня быть принятым в нее. Теперь узнай, ради чего мы так долго не принимали тебя. Мы медлили не потому, что не хотим спасения — твоего и всех, кто обращается ко Христу, — но чтобы не принимать людей поспешно и как придется. Ты мог бы поступить к нам легко, не узнал бы ни тяжести, ни строгости отречения, а потом оказалось бы, что ты слаб или не держишь обета. Тогда и мы ответим пред Богом за нашу небрежность и легкомыслие, и твое наказание по нашей вине станет еще страшнее. Тем, кто верно служит Владыке, обещана слава и честь в будущем. Точно так же и для тех, кто приступает к монашескому житию равнодушно или легкомысленно, уготованы тяжкие наказания. «Лучше тебе», по слову Писания, «не обещать, нежели обещать и не исполнить» (Еккл 5. 4). И еще сказано: «Проклят творяй дело Господне с небрежением» (Иер 48. 10). Поэтому прежде всего ты должен узнать, ради чего нужно отречение. Если ты это постигнешь, то сможешь узнать и что тебе следует делать.
Отречение от мира есть не что иное, как знак распятия и смерти. Знай, что с этого дня ты умер и распят для мира, а мир для тебя, как говорит апостол (Гал 6. 14). Помни и то в чем смысл распятия: отныне и впредь не ты живешь, а живет в тебе Тот, Кто распят за тебя (Ср.: Галл.2,20). По образу и примеру того, как был распят за нас Владыка, должны и мы проводить нашу бренную жизнь. Вот и пророк Давид молится об этом, когда просит пригвоздить его плоть страху Божию (Пс 118. 120).
Когда тело человека пригвождено на кресте, он не может двигаться или делать то, что хочет. Так и тот, кто удерживает ум в страхе Божием, неподвижен для всякого плотского устремления. Кто пригвожден ко кресту, тот не думает о настоящем и не увлекается своими желаниями. Его не смущает похоть, не терзает жажда стяжания, не надмевает гордость. Он не страдает от ненависти и зависти, его не уязвляют наносимые ему бесчестия, и он не думает о прежних оскорблениях, потому что еще немного — и его душа оставит распятое тело. Так же и тот, кто истинно отрекся от мира и, словно на кресте, пригвоздил себя страху Божию: каждый миг он готов оставить эту жизнь, и все его желания и плотские устремления замирают и остаются в бездействии.
Посему будь осторожен и никогда не стремись вернуть себе то, что ты оставил и от чего отрекся. По слову Владыки, «никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия» (Лк 9. 62). Кто оставляет горнюю жизнь и нисходит к тленным и земным вещам этого мира, тот поступает против заповеди Христовой: будучи «на кровле, сходит взять что — нибудь из дома своего» (Мф 24.17).
Берегись и того, чтобы гордость, которую ты по начальной ревности попрал смирением, не поднялась вновь на тебя, когда ты выучишь Псалтирь или что — то еще из Писания. Если ты снова «созидаешь то, что разрушил, ты сам себя делаешь преступником», по слову апостола (Гал 2. 18). Но как в самом начале пред Богом и ангелами Его ты дал обет смирения, так постарайся сохранить его до конца.
Много дней ты ждал у врат обители, чтобы быть принятым в нее, и с плачем просил об этом. Это терпение также постарайся укрепить в себе. Каждый день ты должен прибавлять что — то к твому прежнему рвению и восходить к совершенству. Горе тебе, если вместо этого ты будешь удаляться от него и снова нисходить вниз. Блажен не тот, кто приступил к благу, а тот, кто удержался в нем до конца. Змей, пресмыкающийся по земле, всегда «блюдет нашу пяту» (Быт 3. 15). Это значит, что он ждет нашего исхода и до конца нашей жизни пытается нас повергнуть. Поэтому нет пользы в благом начале, в отречении от мира и первой горячности, если конец не будет таким же. И обет смирения Христова, который нынче ты дал Ему, будет исполнен лишь тогда, когда ты сохранишь его до конца.
Если пришел ты служить Богу, то, по Писанию, «уготовь сердце свое» не к радостям и спокойствию, а к искушениям и скорбям (Сир 2. 1). Потому что «многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (Деян 14. 22) и «тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» (Мф 7. 14). Взирай на тех, кого немного и кто добродетелен, и по их примеру устраивай свою жизнь. Не смотри на ленивых и легкомысленных, даже если их много. «Ибо, сказано, много званых, а мало избранны» (Мф 22. 14). Невелико то стадо, которому «Отец благоволил дать царство» (Лк 12. 32). И знай, что это немалый грех — дать обет совершенства и следовать тем, кто нерадив и не держит своего слова.
7. Из аввы Исаака
Монах есть тот, кто обитает вне этого мира и постоянно молит Бога удостоить его вечных благ. Богатство монаха — в том утешении, которое дает плач, и в радости веры, освещающей душу изнутри. В плаче пребывает тот, кто все дни своей жизни алчет и жаждет в надежде будущих благ. Ибо того, кто алчет ради Господа, Господь питает своим утешением, а тому, кто останется нагим ради Него, Господь дает одеяние бессмертия и славы.
Монах должен всеми своими поступками, внешностью и поведением быть примером в назидание тем, кто видит его. И прежде всего он должен презирать все земное, хранить суровое нестяжание, полностью пренебрегать плотью, строго и неукоснительно соблюдать пост и быть во всем целомудренным. Он должен пребывать в безмолвии, следить за своими чувствам и хранить их, избегать всякого рода распрей и гнева, не многословить, быть незлопамятным, быть простым, но рассудительным. Он должен презирать настоящую жизнь и устремляться к будущей, бежать от мира и от мирских людей, да и от всех, кто приходит в монастырь извне; не искать знакомства с ними, не связывать себя узами дружбы или товарищества с кем — либо из них, не интересоваться и даже не слушать ничего о мире. Он не должен любить почести, не должен радоваться «приношениям», то есть, попросту говоря, подаркам, но следить за тем, чтобы место жительства его оставалось в тишине и безвестности. Он должен постоянно и с усердием молиться и все время помнить об истинном и блаженном Отечестве. Лицо его должно быть печально и испещрено морщинами от постоянного, днем и ночью, плача.
Таковы, вкратце, добродетели монаха, и они свидетельствуют о том, что он совершенно мертв для мира и близок к Богу. Тот, кто заботится о своей духовной жизни, пусть рассмотрит, нет ли чего — либо из перечисленного, чего ему не хватает. И если ему недостает хотя бы одного из всего этого, то пусть знает, что он еще не вправе носить имя монаха. Когда же он достигнет всего, что я сказал, тогда будет дано ему и знание того, что я не упомянул. И тогда другие люди будут, глядя на него, прославлять Бога. Да и своей собственной душе он, прежде чем отойти из этой жизни, приготовит место упокоения.
8. Из святого Максима
Миром Писание называет вещи материальные, а люди мирские суть те, чей ум занят этими вещами. Их — то и увещевает Писание словами: «Не любите мира, ни того, что в мире… ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего», и прочее (1 Ин 2. 15–16).
2. Монах есть тот, кто отвлек ум от вещественного и через воздержание, любовь, псалмопение и молитву обратился к Богу 3. Монах, да не обманет тебя никто: нет спасения тому, кто рабствует наслаждению и тщеславию.
4. То, что для мирского — преуспеяние, для монаха — падение. А то, что преуспеяние для монаха, в глазах мирских — падение. Преуспеяние у мирских — это богатство, слава, власть, физическое здоровье, дети и тому подобное. Если это постигнет монаха — он погиб. А преуспеяние монаха — это нестяжание, бесславие, отсутствие всякой силы, воздержание, телесные немощи и так далее. Если все это постигнет человека, который склонен любить мир, он считает это ужасным падением и подчас доходит и до петли (а некоторые этим и кончили).
5. Тот, кто отрекся от земного: от жены, денег и прочего — сделал монахом лишь своего внешнего человека, но отнюдь не внутреннего. Тот же, кто отрекся от страстных помыслов, и внутренне стал монахом. Сделать монахом своего внешнего человека легко, стоит только захотеть. А делать монахом человека внутреннего стоит немалых усилий.
