— Почему?
— Рабочие говорят: «Москву не сдадим!» — и не хотят уезжать. Говорят, что надо всеми силами защищать столицу, а не бросать ее, лучше, мол, здесь погибнем в боях, чем куда-то ехать.
— Откуда такие настроения? Вы разъяснили людям, почему и для чего проводится эвакуация? Судя по вашему докладу, нет. Идемте в цеха. И пригласите с собой парторга.
В цехах рабочие упаковывали в ящики части оборудования, инструменты. Работали как-то вяло, даже угрюмо. Поговорил с начальниками цехов, с некоторыми мастерами и рабочими. Во время этих бесед рядом со мной были и директор, и парторг ЦК ВКП(б) на заводе.
После посещения третьего или четвертого цеха я сказал:
— Совершенно очевидно, что к эвакуации завода вы приступили без убедительного разъяснения людям ее острой необходимости. Давайте исправлять ваши промахи. Собирайте общезаводской митинг.
Через полчаса люди собрались в сборочном цехе.
— Товарищи, — обратился я к ним, — эвакуация завода проводится не потому, что Москва якобы будет сдана врагу. Нет! Принимаются все меры по защите столицы. За нее будем драться до последней капли крови. Но на подступах к Москве сейчас обстановка очень сложная. Враг нацеливает удары по заводам. Нарушение их работы лишает армию нужного ей оружия. Выведя заводы из-под ударов врага, мы обеспечим в самый короткий срок нарастающий выпуск оружия. Значит, эвакуация нужна, нужна для победы. Партия и правительство верят в то, что рабочие столицы и Подмосковья покажут образцы революционной сознательности, проведут эвакуацию организованно и быстра и на новом месте будут давать фронту еще больше оружия!
Выступления заводских товарищей на митинге покачали, что настроение в коллективе переменилось. Люди поняли, что эвакуация необходима. Надо отдать должное и руководству, партийному комитету завода. Они сумели быстро перестроиться и мобилизовать коллектив на дружную, самоотверженную работу. Это позволило заводу уже на новом месте через два месяца выдать первую партию зенитных пушек.
А обстановка на фронте продолжала усложняться. 14 октября немецко-фашистские войска захватили Калугу и ворвались в Калинин.
ГКО принял решение ускорить эвакуацию оборонных заводов из Москвы и Московской области, а также перевести в Куйбышев часть партийных и правительственных учреждений и дипломатический корпус. 15 октября меня вызвали в Кремль, где я встретил и других наркомов. Собрались в зале заседаний Совнаркома. После недолгого ожидания вошел В. М. Молотов и без всяких предисловий сказал:
— Сегодня же все наркомы должны выехать из Москвы в места, установленные для размещения их наркоматов по плану эвакуации.
Кто-то спросил, а как быть, если наркомат еще не перебазировался на новое место. Последовал ответ: все равно выехать сегодня, а эвакуацию наркомата поручить одному из заместителей.
Наш наркомат первоначально намечалось эвакуировать в Ижевск, затем в Киров. Но к середине октября выявилось, что Ижевск и так уже перенаселен, а из Кирова связь с заводами в центральной части страны и в Поволжье недостаточно надежна. Поэтому еще 13 октября я обратился в ГКО с просьбой о размещении аппарата наркомата во главе с В. М. Рябиковым в Перми. В Москве при себе просил оставить оперативную группу с соответствующим персоналом общим количеством 80 человек[14].
ГКО утвердил представленный нами проект постановления. Около четырех месяцев находился наркомат вооружения в Перми. Основная его часть возвратилась в столицу после разгрома немецко-фашистских войск под Москвой, к 24-й годовщине Красной Армии.
Вместе с другими семьями в Пермь уехала и моя жена с двумя детьми. Там Таисия Алексеевна работала. Там же она в вступила в партию.
Небольшая оперативная группа наркомата вооружения находилась и в Куйбышеве, где правительство было поручено представлять Н. А. Вознесенскому.
К концу 1941 года было эвакуировано 80 процентов всех предприятий промышленности вооружения. С заводов вывезено около 54 тысяч единиц различного оборудования, в том числе почти 40 тысяч металлорежущих станков. К новым местам базирования переехало около 150 тысяч человек.
Многие заводы эвакуировались на однотипные предприятия, с которыми обычно сливались. Но оборудование приходилось чаще всего устанавливать в недостроенных и непроизводственных помещениях. Немало заводов располагалось на территориях гражданских предприятий и в различных малопригодных для производства зданиях и подсобных помещениях.
Развертывание производства на новых базах проходило в трудных условиях. Порой оборудование устанавливалось под открытым небом, и начинался выпуск продукции еще до завершения строительства цехов. Вся эта работа проводилась в условиях дождливой, холодной осени и очень морозной зимы.
В конце 1941 года я приехал на Урал, на завод имени М. И. Калинина. Стоял сорокаградусный мороз. Но цехи работали. Работали под открытым небом — крыш не было. У большинства станков на перевернутых ящиках — подростки. В проходах «горнушки» — так рабочие называли круглые металлические короба с дырами для тяги. «Горнушки» топили круглосуточно. Около них и отогревались ребята, когда мороз совсем уж допекал, и снова брались за дело…
Так было и в других местах. Вопреки немыслимым трудностям, всем невзгодам и лишениям, вопреки всему, уже через месяц-полтора после перемещения заводы начинали давать продукцию. Но все-таки они эти месяц-полтора не работали. Конечно, мы учитывали предполагаемое снижение производства вооружения в связи с эвакуацией и представляли соответствующие данные в ГКО. Например, в последнем квартале 1941 года ожидалось уменьшение выпуска 25-мм и 37-мм зенитных автоматических пушек на 2500, 7,62-мм самозарядных винтовок и пистолетов-пулеметов более чем на 450 тысяч, пулеметов — на 24 тысячи, орудийных, авиационных прицелов и панорам-на 35 тысяч, артиллерийских буссолей и стереотруб — на 5400[15].
Эти расчеты давали возможность Государственному Комитету Обороны реально планировать обеспечение вооружением соединений и частей Красной Армии и проведение операций на фронте с учетом снижения выпуска военной продукции. Оно началось в октябре и упало до минимального уровня в ноябре. Но уже в декабре падение было приостановлено. А с начала 1942 года наметился общий его рост, который не снижался затем всю войну.
Быстро нарастал военно-промышленный потенциал восточных районов страны. Только за первые полгода войны 1523 промышленных предприятия, в том числе более 1360 крупных, были переброшены в Поволжье, на Урал, в Западную и Восточную Сибирь, в Казахстан и Среднюю Азию. Размещение и введение в действие сотен эвакуированных предприятий придали огромное ускорение развитию экономической базы, создание которой на Востоке страны было начато в годы первых пятилеток. Здесь налаживалось кооперирование предприятий, разрабатывались и вовлекались в производство наличные ресурсы сырья и материалов, разворачивались крупномасштабные капитальные работы. Сюда шли все основные запасы металла, материалов, оборудование и инструмент.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
