И отпустил голову Царь-кобылицы.
Они пробирались сквозь мрак окружными, но удобными путями. Время от времени при их приближении загоралась одинокая электрическая лампочка или цепочка флуоресцентных трубок, загоралась, проплывала мимо и исчезала позади. Они ехали вниз и снова ехали вверх. Однажды Эпона изящно, на зависть любой аристократке, поднялась по широкой мраморной лестнице, над которой висели хрустальные люстры, похожие в темноте на призраки огромных медуз. Они проехали длинным коридором со стенками из дикого камня и потолком настолько низким, что Эпоне приходилось наклонять голову. В паре мест потолок прошелся, словно теркой, по спине Вилла, хотя тот и прижимался к спине лошади. Он уже начал опасаться, не заблудились ли они, когда Эпона встряхнула головой и вошла в огромную пустынную пещеру.
Нет, не совсем пустынную. Потолок пещеры даже не просматривался, зато посреди нее что-то смутно светилось.
Это был корабль.
Корабль, почти не покосившийся, ушел по ватерлинию в многовековую грязь, успевшую за века и высохнуть, и окаменеть. Корабль был очень древний, парусник, его сломанные мачты валялись рядом с ним на земле. Корпус корабля порос белым светящимся лишайником и мерцал во тьме, как большая гнилушка. Корабль был похож на галеоны и караки, какими они выглядят на гравюрах, и явно пролежал здесь очень долго. Как вышло, что он нашел свой конец глубоко под Вавилоном, в этом пузырьке вулканической породы, было полнейшей загадкой. Тут, конечно же, присутствовали страшные проклятия, огромное прегрешение, мощные заклинания и жуткое воздаяние. Тут, конечно же, умерли многие, умерли в ужасе и отчаянии… Но все это осталось в прошлом, все участники страшных событий уже много веков как умерли и ушли к Черному Камню.
Эпона остановилась у кормы корабля и начала ощипывать с его руля лишайник. Вилл соскользнул на землю.
— Почему мы здесь? — спросил он. — Я хотел, чтобы ты меня доставила совсем в другое место.
Лошадь нервно вскинула голову. Слов Вилла она не понимала, зато уловила осуждение, звучавшее в его голосе, и с негодованием его отвергла. Ощутив направление ее мыслей, Вилл припомнил свою команду и запоздало понял, что тогда не представил себе зрительно никакого конкретного места, а просто велел лошади отвезти его туда, где ему нужно быть.
— Так что же, старушка, это здесь мне нужно быть?
Эпона хрустела лишайником.
— Ну что ж, если мне нужно быть здесь…
В поисках способа попасть на корабль Вилл прошел сперва в одну сторону, потом в другую. В конечном итоге он подобрал обломок одной из мачт, приставил его под не достававшие до земли сходни и полез наверх.
На палубе лишайник не рос, зато иллюминатор полубака горел изнутри уютным оранжевым светом. Крайне осторожно, ведь палуба сплошь прогнила и грозила под ним провалиться, Вилл прошел на нос. Его обуревали тяжелые предчувствия; чтобы хоть как-то успокоиться, он несколько раз глубоко вздохнул и только потом постучал в дверь.
— Она не закрыта, — сказал Шептун. — Входи.
И Вилл вошел.
При свете подвешенной к потолку керосиновой лампы он увидел в дальнем конце каюты молодого, судя по стройной фигуре, мужчину, сидевшего за столом и что-то читавшего. Когда Вилл вошел, этот мужчина, совсем еще мальчик, отложил книгу, встал и вышел на свет.
— Привет, Вилл, — сказал он. — Хоть теперь-то ты меня узнаешь?
— Ты! — отпрянул в ужасе Вилл.
Перед ним стоял Пак Ягодник.
— Вижу, что узнаешь. Ну тогда садись. — Мальчик кивнул в сторону кресла. — Нам нужно поговорить.
Вилл шагнул к креслу и сел.
— Ты мне друг или враг? — спросил он; его правая рука то судорожно сжималась в кулак, то разжималась.
Шептун насмешливо наклонил голову вбок и закатил глаза, словно копаясь в воспоминаниях.
— Нет, — сказал он в конце концов, — не могу ответить, хоть плачь. Я умер так давно, что даже уже не уверен, существует ли такое различие хотя бы для вас, живых.
— Почему ты здесь?
— У меня есть нужная для тебя информация. — Пак подошел к сидящему Виллу вплотную, наклонился и положил руки ему на шею. От его дыхания веяло теплом. — Но я хочу кое-что взамен.
НЕТ, торопливо написала Виллова рука на его бедре. НЕТ, НЕ СОГЛАШАЙСЯ, а потом еще: БЕГИ!
В полном смятении Вилл вскочил на ноги и оттолкнул Шептуна прочь. Мальчик с грохотом врезался в переборку, но только улыбнулся и спросил:
— А кто это пишет твоей рукой? Тебе не кажется, что нужно бы это знать?
— Ты думаешь, я не знаю? Да знаю я, знаю, дракон это, вот кто! — крикнул Вилл, хотя еще секунду назад боялся признаться в этом даже себе самому. — Вечер за вечером он заползал в мой мозг и, получив, что хотел, удалялся. Но что-то от него во мне оседало — какой-то отзвук, отпечаток. И оно все еще во мне!
С единственной мыслью, что надо бежать, он бросился к двери, но тут почему-то оказалось, что Шептун снова стоит перед ним. Они сцепились, и, хотя Вилл был и выше, и тяжелее, призрачный мальчишка ничуть не уступал ему в силе. Крепко обхватив руками Вилла, он прошептал:
— Ведь дракон в тебе все крепнет, правда?
— Правда.
Щека Шептуна, чуть касавшаяся щеки Вилла, была гладкая и прохладная.
— Да ты вспомни, Вилл, — воскликнул он, — разве бывали когда-нибудь лучшие друзья, чем мы с тобой?! И какие дары я тебе принес! Лошадь, ужас и самопознание. Так отплати мне, ответив на один-единственный простенький вопрос: кто я такой?
— Когда мы оба были детьми, — начал Вилл, осторожно подбирая слова, — ты носил повседневное имя Пак Ягодник. Позднее, восстав из мертвых, ты назвал себя Без-имени. Твое тайное имя первоначально было Чёртирьон, но ожил ты с каким-то другим, которого я не знаю. А теперь же ты мне известен только как Шептун.
— Но это же только имена, — презрительно бросил Шептун; он сжал Вилла еще сильнее, так что тому стало трудно дышать, — Я пришел из мрака, зная все, что только можно, о тебе — и ровно ничего о себе самом. Почему один только ты можешь видеть меня и слышать? Почему я хожу за тобой по пятам? Скажи мне.
— Ты был моим лучшим другом. Когда в нашу деревню пришла война, ты погиб при несчастном случае, а потом силами целительниц был возвращен из мертвых. Нога твоя была безвозвратно утрачена, и по этой, наверное, причине ты объявил себя моей Немезидой, хотя, клянусь чем угодно, я тут был ни при чем. Но я был тогда помощником дракона, а ты возглавил зеленорубашечников, хотевших его свергнуть. Тогда он вошел в меня, и мы с ним вместе тебя распяли.
— Да это же все, чем я был когда-то! — страдальчески крикнул Шептун. — Мне нужно, необходимо знать, кто я такой сейчас! И у тебя же есть ключ — я вижу внутри тебя это знание, но не могу его прочитать. Так скажи же мне!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
