десятков. Большинство из них уже спят, но многие все еще на ногах и занимаются в комнатах какими-то своими делами. Теперь понятно, почему полковник запросил зачистку их правого фланга. Если вдруг поднимется шум — ребят порвут на части в считанные мгновения…
А вот, собственно, и кухня. Дверь плотно закрыта, но через нее пробивается яркий свет, слышен шум воды и веселый смех переговаривающихся людей. Трое. Твою… третий-то откуда взялся?! Но все люди. И то хлеб.
Отмашка. Мы с Виктором занимаем позиции. Поворот ручки, дверь распахивается и мы врываемся внутрь тут же уходя в стороны с линии атаки. После полумрака коридора, яркий свет плетью бьет по глазам, но зрение уже перестроено и дезориентации не происходит.
Тах! Тах! Тах!
Седой оперативник не дремлет и три тела плавно начинают оседать на пол, получив длинные иглы в лицо и шею. Двое рядом с огромным столом, заваленным объедками и грязной посудой, третий, ближе всего ко мне — у раковины. Метнувшись вперед, я успел подхватить медленно падающее тело и аккуратно уложил его на пол. После чего, вдруг разом вспотевшими руками, выхватил из набедренных ножен нож и нанес им два быстрых удара, стараясь не задумываться над тем, что делаю. Удар в голову, повернуть, стараясь не вслушиваться в треск кости, вытащить. Удар в сердце — повернуть, вытащить. На все ушло чуть меньше двух секунд, но меня все равно замутило. Одно дело заниматься подобным на тренировках и совсем другое вот так цинично и безжалостно втыкать оружие в еще живого и беззащитного человека. Утешало лишь одно — попади я к таким в плен, и меня ждала бы намного более болезненная и долгая судьба, чем вот этого вот паренька. Спасибо разговорчивому пленному, мать его… просветил.
Отключить эмоции. Поднявшись на ноги, я огляделся. Виктору пришлось тяжелее, чем мне, но он успел подхватить оба тела, не дав им упасть и, даже успел перехватить готовую выпасть из рук молодого мужика алюминиевую кастрюлю. Прямо акробат! Впрочем, после тренировочной площадки ╧2, любой из нас мог спокойно выступать в цирке, не особенно при этом напрягаясь.
К тому времени как я к нему повернулся он уже успел расправиться с одним из своих противников, а вот со вторым… Вторым была девушка. Красивая. Не больше двадцати. Длинные светлые волосы опускались чуть ниже плеч, миндалевидные глаза, сейчас полузакрытые, тонкие черты лица, хрупкая нежная фигура…
Видя, как растерянно замер Виктор, седой оперативник беззвучно выругался сквозь зубы и, оттолкнув его в сторону, указал рукой на дверь. Прикрывай мол. А сам в два удара закончил его работу. В прикрытии особого смысла не было — каждый из нас знал свою роль в тройке и сейчас я внимательно следил за окружающим пространством, держа под контролем все ближайшие проходы. Но Виктор моментально отвернулся, наведя оружие на ближайший к нему дверной проем. Что ж, я его прекрасно понимал. Как, впрочем, и то, как обманчива, порой, бывает внешность и что, за ней иногда может скрываться. У каждого из нас своя мораль и Север понял это мгновенно, не став тратить время и давить на парня. Решил все сам. Во время боевой операции никто этим заниматься не будет. Вот только по ее окончании, если мы все еще останемся живы, его ждет очень серьезное разбирательство… Кстати о командире.
Глядя на его плотно сжатые губы и разом постаревшее лицо, я понял, что и ему тоже это действие далось нелегко. Но приказ есть приказ, и оставлять за спиной живую силу противника мы просто не имели права. Я спокойно встретился с его прищуренным взглядом и понял его без слов. А что еще можно подумать в такой ситуации? Когда ты идешь в составе сплоченной и хорошо сработанной группы, и вдруг один из твоих бойцов начинает распускать сопли? Тот, кому ты доверяешь в бою свою спину и тот, от кого напрямую зависит твоя жизнь. Один из них всю свою недолгую сознательную жизнь только и делал, что гонял тварей по лесам и не бывал в серьезных переделках, если не считать штурм базы, когда они, по сути, просто едва успели сбежать, чтобы спасти остальных и не принимали участия в боях. Ну и второй. Вроде небольшой опыт есть, с людьми биться и даже убивать приходилось, но он теперь из-за этого рефлексирует и ты тоже не знаешь, что от него ожидать в переделке. Мечта, а не команда!
С другой стороны, а где еще взять столько опытных одаренных? Все что остались, идут сейчас в основных ударных группах…
Все это за одно мгновение пронеслось в моей голове и я, молча, кивнул, глядя ему в глаза, и показал сжатый кулак. Мы поняли друг друга. Я не подведу.
— Сектор чист, — буркнул Север в наушник, снова убирая нож в чехол.
— Понял вас, — раздался в ответ голос полковника, — еще двое на втором этаже, прямо над вами. Ликвидировать.
— Принял.
Север повернулся к нам и махнул рукой. Мы снова перестроились. На второй этаж можно было подняться по центральной лестнице, ведущей из обширного холла, либо через две боковые лесенки, скрывающиеся по бокам широких коридоров, в каждом крыле здания. На мой взгляд, странная архитектура, больше соответствующая какой-нибудь гостинице или старинному дворцу, но никак не загородному дому. Но так как я в ней особо не разбираюсь, мое мнение вряд ли кому было интересно.
Вернувшись в коридор с прачечной мы, постоянно мониторя окружающее пространство, нырнули в боковой проход, и бегом поднялись по лестнице. Сверхскорость лишний раз старались не тратить, ограничиваясь скупыми рывками при атаках. Надеюсь, сегодня нам наш «резерв» не пригодится, но кто его знает, как жизнь повернется. Надо экономить.
А вот и искомая душевая. Подкрадываться не имеет смысла. На слух эти твари не жалуются, поэтому вся надежда на грамотное прикрытие и работу в команде.
Кивнув нам, Север чуть-чуть замедлил шаг и слегка шаркающей расслабленной походкой направился к белой двери, расположенной от нас пяти в метрах. Передав командиру в свободную руку свой пистолет, я плавно вытащил из ножен меч и под прикрытием его шагов, бесшумно скользнул вперед, встав сбоку от двери. Слева от меня, то же самое проделал Виктор.
Кажется, прокатило… парочка была так увлечена друг другом, что даже не заметила громких шагов у себя под дверью. Да и кого им здесь бояться? Сама дверь, кстати говоря, тоже закрыта неплотно — шарообразная позолоченная ручка чуть-чуть не дошла защелкой до своего паза. Так торопились, что даже
