Хоть раниган защищал Фаррета от Теней, воздух Пустоши все равно оставался губительным, тянул силы, путал мысли. Когда Роун понимал, что теряет себя, крепче сжимал амулет, прикусывал изнутри щеку до крови, чтобы отрезвиться.
Где-то сбоку мелькнул силуэт, и Фаррет остановился. Это точно были не Тени, те тут же расползлись по сторонам, застыв на расстоянии. Боковой взгляд вновь выхватил движение, на этот раз удалось рассмотреть светлую одежду.
— Наташа! — осторожно позвал Фаррет. И уже громче: — Наташа!
«... таша... аша... аша... ша», — тут же подхватило эхо.
– Это я, Роун!
«... оун... оун...»
А потом совсем рядом раздалось тихое хихиканье, и уж слишком знакомый голос произнес с кривлянием:
— Роун... Роун...
Фаррет обернулся. Перед ним на коленях сидел Гард: белесые волосы растрепаны, спутаны, местами в грязи, рубашка и брюки тоже измазаны, на ногах только один сапог, глаза же горят безумием, и дикая усмешка на губах.
— Роун? — он подполз ближе, на коленях и прямо по грязи. — Фаррет? Забери меня отсюда... Заберешь? — его пальцы вцепились в голенище сапога Роуна. — Забери...
Фаррет с отвращением лягнул его в грудь и процедил:
— Где Теолла, ублюдок?
— Теолла? — тот стал оглядываться. — А где Теолла? Я не знаю, где моя невеста... Ее тоже забрали Тени? — Гард захныкал, и из его глаз потекли слезы. Он стал размазывать их по грязным щекам и поскуливать. — Теолла сама виновата... Сама напросилась... Была плохой девочкой... А плохих девочек забирают Тени... Но меня-то за что? — Гард снова посмотрел на Фаррета. — Ты ведь заберешь меня отсюда, да?.. Роун...
— Пошел вон, — Фаррет со всей силы оттолкнул Гарда, который снова попытался ухватиться за его ногу. Еще раз с презрением и ненавистью взглянул на скулящего Гарда и пошел прочь.
В какой-то момент он почувствовал жжение в той ладони, в которой сжимал раниган. Камень амулет словно раскалился и сиял ярче прежнего. Неужели Наташа где-то близко? Это придало Роуну сил. Он заметался между деревьев, жадно вглядываясь в сумрак леса и не переставая звать ее по имени.
Наконец Роун увидел ее силуэт прямо на земле. Рванул туда, ломая на ходу мешающие ветки.
— Наташа! — упал перед ней на колени. — Наташа...
Прикоснулся к ее щекам, покрытым тоненькой корочкой льда, дотронулся до приоткрытых, но таких же заледенелых губ и уловил дыхание. Жива! Хвала богам, жива! А позже нащупал и пульсирующую жилку на шее.
— Наташа, Наташа, очнись, — Фаррет подхватил ее за плечи, прижал к себе. — Приди в себя, родная... Очнись...
Но девушка ни на что не реагировала.
— Раниган! — вдруг вспомнил Роун. — Как я мог забыть...
Пальцы не слушались, поэтому Фаррету не сразу удалось надеть заветный амулет на шею Наташи. Мерцание того усилилось, голубой свет стал окутывать девушку: сперва грудь, затем голову, руки...
Но дальше Роун уже ничего не видел: силы внезапно оставили его, точно задули свечу. Он ощущал лишь липкие прикосновения Теней, которые забирали его жизнь...
***
Тьма неожиданно отступила. И появился свет, голубоватый, рассеянный, словно мириады сияющих пылинок зависли в воздухе. Я находилась в месте, похожим на то, где мне впервые приснилась Теолла. И точно как в том сне передо мной стали появляться фигуры. Молодая женщина... Зрелый мужчина... Старушка... Юноша... Девочка... Все в белых одеждах и с улыбками на лицах. Вот только Теоллы среди них не было.
— Приветствуем тебя, — произнес мужчина с легкой проседью в волосах. — Первородная...
— Наконец-то ты приняла свое предназначение, — улыбнулась женщина.
— Здравствуйте, — ответила я не очень уверенно. Хотелось поинтересоваться, где я и не умерла ли снова, но пока не решилась на это. — Вы тоже Первородные?
— Да, теперь ты одна из нас, — кивнул мужчина.
— Наверное, стоит уточнить, что это не совсем я... — замялась я. — Просто я в теле Первородной... А она сама...
— Мы знаем, — прошелестела уже старушка. — Мы сами это сделали. Поселили твою душу в тело Первородной, которая умерла...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Но почему вы тогда не вернули душу Теоллы в ее тело? — я заволновалась.
— Душу неинициированной Первородной нельзя вернуть... Пришлось взять другую, иначе нашему плану пришел бы конец. Теолла сама тебя выбрала.
— О каком плане вы говорите? — заинтересовалась я.
— Теолла — последняя Первородная во плоти, — ответила молодая женщина. — Она была нашей надеждой на возрождение нашего рода. Как видишь, мы все уже оторваны от мира живых и ничем не можем ему помочь...
— Но почему так произошло, почему вы покинули этот мир?
— На тот момент Пустошь оказалась сильнее... — продолжала женщина. — Но мы смогли собрать воедино все свои силы, по крупице и вложить его в этот раниган. А потом ждать момента, когда в мире живых родится Первородный... Поскольку все нынешние маги — это наши потомки, был призрачный шанс, что ребенок с искрой Первородных все же когда-нибудь родится. Да и древняя легенда тоже это пророчила. Мы ждали этого дня не одно столетие, и он наконец настал. Я сама спустилась в мир живых, чтобы найти Хранителя и передать ему раниган для девочки, которой суждено стать одной из нас. Я не могла долго находиться в том мире, поэтому мне пришлось покинуть его совсем скоро. Но осталась надежда, что раниган скоро найдет свою хозяйку. Ждать пришлось, конечно, немного больше, чем думали, но это наконец произошло, — она снова улыбнулась. — И мы счастливы...
— Вы хотите сказать, раниган нашел меня? — растерялась я. — Но ведь у меня не получилось его забрать...
Вместо ответа женщина взглядом показала мне на шею. Я коснулась ее и ахнула: цепочка с амулетом была на мне.
— Это точно он? Настоящий раниган? Тот самый, который прятал Гард? — мне все еще не верилось в это. — Но откуда он взялся?
— Сейчас это не главное. Важно, чтобы ты правильно распорядилась своей силой дальше. И научила этому своего будущего сына, — произнесла снова старушка.
— У меня, значит, будет сын? — я невольно заулыбалась
— И сын тоже, — загадочно усмехнулась старушка. — Должен же кто-то продолжать род...
— А как же раниган? Он ведь всего один! — забеспокоилась я, вспомнив слова Хранителя.
— Обратишься к Ноа, и он тебе с этим поможет, — похлопала она меня по плечу. — Все расскажет, все подскажет...
— А я сама что-то должна буду делать? — я вдруг испугалась возложенной на меня миссии: справлюсь ли?
— Сама поймешь все постепенно, — снова улыбнулась старушка, и все остальные вслед за ней.
— У тебя остались какие-то вопросы к нам? — поинтересовался мужчина с проседью. — У нас уже мало времени...
— О, у меня их тысячи... — вздохнула я расстроенно. — И ни один сейчас не могу нормально сформулировать...
— И все же? Что тебя беспокоит?
— Может, моя внешность? — первое, что пришло мне в голову. — Что происходит с этим телом? Оно будто меняется, появляются черты прежней меня... Это нормально?
— Вполне, это в тебе просыпается сущность Первородной, — отозвалась молодая женщина. — Отчего-то ты не хочешь быть похожей на ту, в чьем теле сейчас находишься, хочешь быть похожей на себя прежнюю, вот тело и подстраивается под твои желания.
— Значит, я скоро стану выглядеть не как Теолла, а как прежняя я, Наташа? — я почему-то испугалась. Ведь это может вызвать множество проблем, и в отношениях с Фарретом в первую очередь.
— Нет, если не захочешь, — с улыбкой отозвалась женщина. — Можешь повернуть все вспять, или же стать прежней собой, или же оставить от нее лишь некоторые черты...
— Надо же... — такой ответ ошеломил меня еще больше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Только тебе решать, кем тебе быть... — женщина начала таять в воздухе, и другие Первородный за ней. — Время истекло...
— Постойте... — я в отчаянии взмахнула руками. — Ведь у меня еще столько вопросов...
— Ты разберешься во всем сама... — голоса уже искажались, и я даже не поняла, кому принадлежал этот.
