Сорок четвертая глава
Мне очень спокойно и безопасно было в Сашиной машине. Так, что когда на заднем сидении зашебуршал в пристёгнутой переноске большой рыжий котяра, я вздрогнула от неожиданности.
Саша отреагировал на недовольство питомца и притормозил на обочине у первого удобного спуска к лесу.
Он вышел и стал доставать нашего пассажира из его домика. Я тоже решила размяться. И, открыв дверь, хотела спрыгнуть на гравий, но Саша с котейкой на руках подал мне руку и помог спуститься.
- Знакомьтесь, это Тимофей. Мой друг. А это Елена, моя женщина, – с серьёзным лицом представил он нас друг другу.
Мы спустились с насыпи и прошли в лес. Немного пройдя вглубь. Чтобы не видно было дороги.
Саша пристегнул к шлейке собачий поводок на рулетке и опустил кота на землю. Величественно подняв хвост, словно знамя победителя, тот пошёл, аккуратно ставя лапки, обнюхивать территорию, выискивая подходящее место.
Ну не каждый же куст достоин?
Было зябко. Весна в городе и в лесу, тем более вечером, это большая разница. Саша, отодвинув полу своей куртки, приобнял меня за плечи укрывая, и мы застыли. Наслаждаясь моментом.
Я чувствовала его запах, слышала, прислонённым к груди ухом, как ровно и сильно бьётся его сердце. Ощущала тепло от его горячей ладони на плече и его дыхание мне в макушку.
Медленно подняла голову и уткнулась холодным носом ему в шею. Мурашки разбежались по коже от моего прикосновения. Захотелось поймать их губами.
И здесь Тимофей заявил о себе.
Я вздрогнула на его утробный "мав" и взглянув вниз наткнулась на внимательный и изучающий взгляд апельсиновых глаз.
Саша хмыкнул и, чмокнув меня в нос, подхватил рыжего на руки.
- Поехали! — весело проговорил он
К дому подъехали уже в темноте. С пульта открылись ворота в высоком заборе, и мы попали на территорию участка. Дом нависал тёмной громадиной где-то справа. Саша вышел, повозился рядом, и я услышала лязгающий звук отрывающегося гаража.
Мужчина открыл дверцу автомобиля с моей стороны и, по-мальчишески улыбаясь, подхватил меня на руки.
Он перенёс меня через порог, крутанулся на месте, и, глубоко вздохнув, поставил на ноги.
- Вот мы и дома. – шепнул мне мужчина, включая свет.
Я огляделась.
Мы находились в просторном, светлом помещении с высокими потолками. Несколько закрытых дверей и пульт управления в железном ящике около входа в гараж.
- Проходи, будь как дома и не стесняйся. А пока занесу Тимофея и вещи. Проходи, проходи. – весело проговорил Саша, видя моё замешательство.
Я, толкнув одну из дверей, попала на кухню. Стоило мне перешагнуть порог, как свет зажёгся автоматически, мягко освещая комнату. Деревянные шкафчики, огромный холодильник. Сталь и дерево. Строго и функционально.
Я прошла вдоль разделочного стола, чуть погладив его кончиками пальцев. И оказалась у двери на веранду.
Пыли, кстати, на столе не было.
Веранда была полностью застеклена. Стёкла закрыты рольставнями с внешней стороны. Большой деревянный, устойчивый и добротный стол был окружён удобными массивными на вид стульями. Я представила, как, наверное, здорово здесь проводить время. Обедать, заниматься делами, просто болтать с семьёй.
Повернувшись, чтобы вернуться, я заметила ещё одну дверь. Двустворчатую.
За ней обнаружился деревянный настил, переходящий в причал.
И дальше, от причала, в бесконечность, в темнеющую даль убегала, искрясь, лунная дорожка.
Остро пахло озёрной водой, тиной и немножко рыбой. Клейкими листочками. Деревом. Землёй.
Под навесом стояло добротное кресло-качалка.
Вот оно счастье! Я застыла, заворожённая, заколдованная очарованием момента. Не оборачиваясь на тихие шаги за спиной.
- Замёрзнешь. Пойдём в дом. – тихо сказал Александр, обнимая меня за плечи и уводя в тепло.
Саша растопил камин, пока прогревался дом и принёс мне кружку с дымящимся и ароматным глинтвейном.
Когда он всё успевает?
После длинного дня, дороги и весенней прохлады меня разморило под пледом в уютном кресле. И я задремала.
Проснулась оттого, что Саша нёс меня на руках в комнату. Уложив на кровать, он укрыл меня одеялом.
Я потянулась к нему.
Но он, чмокнув меня в нос, сказал, что теперь у нас есть всё время этого мира и он не собирается торопиться.
Утром я проснулась от щебета птиц за окном.
Светлая комната. Высокие потолки. Огромное, занавешенное окно. Деревянное изголовье кровати. Пульт на тумбочке рядом. Я потянулась и села повыше, утопая в подушках.
Пульт оказался от окна. Он раздвигал шторы. Двигал невесомые занавески и открывал окно.
Щебет птиц стал оглушительным. А ворвавшийся ветерок принёс изумительные запахи весны. Солнце, отражаясь в воде, подмигивало мне зайчиками.
- Я услышал окно и принёс тебе кофе. – сказал Саша, шагнув в комнату, подавая мне огромную глиняную кружку и принося с собой изумительный запах.
Саша был в домашней одежде и с влажными волосами. Уютный. Свежий. Улыбающийся.
- Я на пробежку. Скоро вернусь. Обустраивайся. – сказал он.
Сделала самый первый, самый волшебный глоток и поняла, что, пожалуй, я останусь тут жить навсегда. Прикрыла глаза от удовольствия и улыбнулась сама себе.
Я сидела на причале в кресле-качалке. Попивая кофе и запрокинув голову, смотрела, прищурившись, в синее высокое небо. Открытые огромные стёкла веранды отражали солнечные блики. И все вместе: запах, ветерок, солнце и сумасшедшие птицы создавали непередаваемое ощущение счастья.
- Кто вы, и что вы делаете в доме Александра Михайловича? — раздался звонкий голос у меня за спиной, вырывая меня из разнеженного состояния.
