ты не сказал мне раньше, Андрей? – я обессиленно ударяю кулаками о его грудь и прижимаюсь ближе. Вдыхаю родной запах, трогаю теплую кожу ещё влажную после душа, обнимаю, целую и чувствую себя при этом абсолютно ненормальной.
- Не плачь, - просит Андрей. - Слышишь меня? Не плачь… Маленькая, ты еще больше терзаешь мне душу.
Глава 40.
***
Прийти в себя получается не сразу. Мысли скачут вразнобой, а когда я всё же перестаю плакать и пытаюсь спокойно поговорить с Андреем, просыпается Илюша. Муратов одевается и строго просит:
- Я хочу пообщаться с сыном. Пожалуйста, давай без слёз и истерик. У нас ещё будет время объясниться.
- Хорошо, как скажешь, - соглашаюсь с его предложением и обнимаю себя руками за плечи.
Андрей открывает дверь и выходит из спальни. Я – следом за ним. По пятам. Потому что очень сильно боюсь без него остаться.
Муратов берёт на руки сына и с улыбкой на губах его приветствует. Прижимает крошечного Илюшку к груди, коротко целует в макушку. Он ведёт себя спокойно и невозмутимо, а у меня весь мир вверх дном переворачивается. Хочется выть. Хочется биться головой о стену. Хочется действовать немедленно и не терять ни секунды. Он должен жить. Мой муж обязательно должен жить, потому что он нам нужен.
- Нина, - вздыхает Андрей. – Прекрати смотреть на меня таким взглядом, словно я уже умираю. Не нужно никакой жалости.
- Извини…
- Я нормально себя чувствую. Я такой же, как и был раньше. Веришь мне?
Андрей купает сына, переодевает его в новую одежду и отдаёт, чтобы покормила. Мне ужасно стыдно, но я даже улыбнуться Илюше не могу! Чувства как будто атрофировались - я совершенно ничего не испытываю, потому что нахожусь в состоянии шока.
К счастью, сын ведёт себя словно паинька и сладко засыпает на руках, после чего Андрей забирает его себе, носит столбиком и через две минуты опускает в детскую кровать. Мы вновь можем разговаривать.
- Ты сказал, что узнал о диагнозе после смерти Леры.
- Да, прошло чуть больше трёх месяцев, - отвечает невозмутимо Андрей, сложив на груди руки.
Я продолжаю обездвижено сидеть на кровати, терзая нижнюю губу до крови. Только бы не заплакать и не завыть. Только бы не смотреть на мужа с жалостью.
- Почему ты не лечился?
- Не хотел, - отвечает прямо.
- Собрался пустить всё на самотёк?
- Типа того, - усмехается Андрей.
Я понимаю его чувства. Муратов только-только потерял дочь, утратил свой единственный смысл жизни, а тут болезнь… Словно гром среди ясного неба. Уверена, он воспринял диагноз вполне спокойно, словно так и должно было быть. Но сейчас-то всё изменилось. У него есть сын, который нуждается в отце и есть я, его жена, которая не представляет без него своей жизни.
- А сейчас? Почему ты не лечился сейчас?
- Я прошёл диагностику и планировал операцию, но у тебя начались роды. Сын, у которого под вопросом стоял не менее устрашающий диагноз, был у меня на первом месте.
Я поднимаюсь с кровати, подхожу к нему вплотную и обнимаю за плечи. Андрей меня целует: жестко и глубоко, фиксируя ладонью затылок и не давая ни единого шанса на отступление. Мне важно испытывать те самые эмоции, что были раньше, чтобы немного отойти от шока и попытаться трезво мыслить, но жалобный и неконтролируемый всхлип всё же вырывается из груди.
- У меня доброкачественная опухоль, операбельная, - немного раздражается Андрей, отпрянув. - Эта информация хоть немного тебя успокаивает?
- Да! – киваю словно китайский болванчик. - Очень успокаивает.
- У меня сложные времена, Нина. Я приехал, потому что соскучился по тебе и сыну, - произносит он, сцепив зубы. – Ты… ты всё усложняешь, правда.
Я прижимаюсь ближе, встаю на носочки и коротко целую в колючую шею. Нужно срочно отмотать время назад, в тот период, когда я ещё не знала… ненадолго, только бы Андрей не злился и у него не болела голова.
- Я просто до одури хочу тебя, - он запускает ладонь в мои волосы и наматывает их на кулак, заставляя посмотреть в глаза. – Завтра утром мне нужно уехать.
Я понимающе киваю и спешно снимаю тонкие бретели ночной сорочки. Шелковая ткань скользит по телу и падает к ногам, а я только и могу, что отодвинуть её в сторону. Опустившись на колени, расстёгиваю пряжку ремня и тяну вниз боксёры. Перед глазами нетерпеливо покачивается огромный налитый кровью орган с блестящей от смазки головкой. Андрей соскучился и дико хочет меня, а об остальном я обязательно подумаю чуточку позже.
Муратов поднимает меня за локоть и подталкивает к кровати. Широко разводит ноги, входит одним резким толчком и начинает быстро двигаться. Я смотрю в его порочные глаза, перевожу взгляд на приоткрытые губы, подбородок, широкие плечи и в очередной раз отмечаю, что он идеальный. Он тот, кто мне нужен! В этот момент слёзы начинают непроизвольно катиться из глаз. Андрей замирает во мне и недовольно качает головой.
- Так не пойдет, Нина.
Он ловко перекатывается на спину и утягивает меня за собой. Я оказываюсь сверху, упираюсь ладонями в его грудь и медленно опускаюсь на эрегированный член, чувствуя, как спирает дыхание и краснеют щёки. Муратов откровенно разглядывает моё тело с самодовольной улыбкой и тяжелым дыханием.
- Выключи голову, - требует он. – Слышишь меня? Выключи голову, Нина. Тебе хорошо со мной?
- Очень, - киваю в ответ.
- Мне тоже с тобой хорошо.
В ответ на его слова тело мгновенно обдает жаром, а из груди вырывается протяжный стон. Андрей никак не помогает мне двигаться. Любуется снизу и трогает грудь, перекатывая между пальцами затвердевшие соски и надавливая на поясницу.
Я отключаю голову по его просьбе и прислушиваюсь к себе: чувствую его давление изнутри, слышу постыдные влажные звуки и двигаюсь медленно, подбирая нужный мне ритм. Когда до развязки остается
