встала и принялась одеваться, потому что боялась посмотреть Саше в глаза.
Орлов не настаивал. Я слышала, что и он зашуршал одеждой.
– Я не могу это описать. Просто как будто это был не обычный акт страсти… Как будто мы были одним целым. И ты так была мне нужна…
Он запнулся и замолчал. Я оглянулась через плечо и заметила, что Орлов неправильно застегнул рубашку – не на те пуговицы. Теперь он расстегивался и застегивался заново.
Я оправилась, одернула юбку и поняла, что пора.
Еще немного – и я увязну: в этом разговоре, в этом моменте, и в этих отношениях. А по факту ведь ничего не было. И мы оба это прекрасно понимали. Во всяком случае, я себя в этом твердокаменно убедила.
– Мне пора, – тихо произнесла я.
Орлов вдруг встрепенулся, приблизился, обнял и заглянул в глаза.
– Ты не останешься?
Я мотнула головой, но он все равно продолжил:
– Просто после всего, что было… Остаться тут без тебя… Это как-то слишком.
Я медленно и осторожно отстранилась.
– Саш. Когда-то ты отправил меня домой сразу после нашего… ну ты помнишь. И я не претензирую. Поверь, не ругаю. И больше ни в чем не виню тебя. Что было, то было. Прошло и быльем поросло. Но если ты хотя бы на секунду понимаешь, что поступил неверно, сейчас и здесь ты меня отпустишь.
– А-а-а… Как же документы? – Он будто хватался за соломинку.
Почему-то опять вспомнился наш первый раз. Он буквально преследовал меня сегодня. И это надрывное ощущение надежды вперемежку со страхом, когда ждала от Орлова просьбы остаться… Вместе поехать куда-то… Да куда угодно…
Но теперь уже поздно. Поздно для нас обоих. И очень хочу верить, мы оба в глубине души это понимаем.
– Я оставлю их тебе. Поздно уже. Посмотришь на свежую голову. Следующий суд все равно не скоро. Успеешь.
Руки Орлова повисли безвольными плетями. Он молча кивнул. И я спокойно вышла в коридор, вызывая такси.
Мне повезло, что машина нашлась очень быстро, практически сразу. У меня не было шанса передумать, а у Орлова – в чем-то меня убедить.
Словно нам дали знак, что мне действительно пора бы домой. Обычно тут ночью никого не сыскать.
Провинция, о чем еще говорить.
И уже спустя полчаса я ложилась спать в своей комнате, в доме Зинаиды Ивановны. После того как поцеловала Митюшку в лобик.
Хотя уснула и не скоро...
12
Александр
Она ушла...
Впервые в жизни я искренне попросил женщину остаться после секса и впервые получил отказ.
Раньше я с удовольствием провожал своих ночных гостий до такси или подвозил их сам. Даже в первые годы во Франции, когда жил один. Мне нравилось быть хозяином в своем доме, львом в собственном прайде. И устраивало, что ни одна женщина не покушалась на ночевку у меня в коттедже.
Хотели – возможно, намекали – было. Но я всегда расставлял точки над «i».
А вот сейчас… Черт, я болезненно-отчаянно нуждался в том, чтобы Уля осталась. Переночевала у меня, навсегда поставив точку под прошлыми обидами и многоточие в будущих отношениях.
Для меня это было бы сигналом, что все не прервется, что она готова опять попробовать. Своеобразным обещанием продолжения.
И, вероятно, для нее тоже. Поэтому она и ушла.
От этой мысли стало еще хуже.
Я посмотрел на недопитую бутылку, откупорил и выпил из горла. Но не почувствовал никакого облегчения.
В этот момент я отчетливо понимал, что нахожусь ровно в той же ситуации, в которой когда-то побывала Ульяна. И побывала по моей же вине. Только сейчас дошло, что чувствовала девушка, невинность которой я забрал, глазом не моргнув. А потом отправил восвояси, имея другие планы на вечер.
Ничего не помогало от потока мыслей, что атаковали мою голову стихийным бедствием.
Я хватался за телефон, порываясь ей позвонить, сжимал его почти до хруста и... откладывал. Не поможет. Не сейчас...
Эти несколько часов, что мы провели вместе, для меня и так награда.
Я упал в кресло, откинувшись на спинку, и невидящим взглядом уставился на камин, куда недавно подбросил дров.
Перед глазами снова и снова мелькали картинки...
Наша общая страсть.
Ее большие зеленые глаза, которые широко распахнулись, когда наши тела соединились в едином порыве.
Она вела себя естественно, без привычных и набивших оскомину женских уловок, действовала по наитию, но откровенно. И в этом была вся Уля. Она ничего не пыталась доказать этим сексом, просто позволила на время ворваться в зону доступности, но оставляла себе путь к отступлению.
Даже не знаю, почему показалось, что она так ничему за эти годы и не научилась, хотя целых десять лет пролетели. Но мне это, наоборот, нравилось. Будто прошлое внезапно вернулось. Прошлое, в котором я еще не испытал ту боль… Где я еще мог выстраивать дальнейшую жизнь. Решать, куда она повернет…
Рука вдруг наткнулась на толстую черную папку, которую оставила мне Ульяна. Я притянул ее к себе и понял, что это может отвлечь. Тем более, я сам обещал разобраться с ее бумагами.
Я включил свет и сел за стол, листая файлы, в которых лежали копии платежек, всевозможных свидетельств и прочее.
Старые бумажные квитанции, разложенные по обычным почтовым конвертам, как любят складывать старушки. Отдельно за воду, за свет, за газ, за ремонт оборудования и техобслуживание...
Их Ульяна забрала в доме бабушки уже после переезда, хотя до этого там успела побывать Надежда Петровна. Возможно, она забрала нечто важное. Но на это не обратила внимания.
Кому нужны старые квитанции за коммуналку?
Ульяна говорила, что платила квартплату тоже. Ее документы лежали в отдельном файле. Хорошо бы пересчитать все суммы.
Хотя вряд ли человек работающий с финансами, может ошибиться в подсчетах. А вот содержимое конвертов стоит пересмотреть подробнее.
Сам не знаю, почему так подумал. Вероятно, сработала интуиция. Бывает, что какие-то мелкие детали наталкивают на мысли, еще не совсем оформившиеся, но ждущие своего часа.
Я принялся аккуратно разворачивать, вытаскивать из конвертов и перекладывать документы. Один за другим.
Один из листков оказался перевернут, и я автоматически достал его из груды. Вдруг там что-то важное, а я пропущу?
Что? Это же…
Руки внезапно задрожали.
Это копия свидетельства о рождении ребенка!
Я замер, оцепенел. Не мог даже слегка шелохнуться. Я ведь пытался оттянуть этот момент, опасаясь разочарования в собственных грезах. Но документ сам попался мне в
